Перстень Сварга
Шрифт:
– Я даже смотреть не буду на тех голубей, что вы отобрали… - хмыкнул мужик, отплевываясь от налипших на язык ворсинок.
– Не хочу, и знаете почему? Пусть даже вы сумели взять из моей голубятни именно почтовых, но не все из них полетят в Руславию. Несколько этих пташек, если их выпустить на волю, помчаться прямиком на ту голубятню, что находится в здании тайной стражи Байсина. Видите ли, обстоятельства бывают разные, и иногда они складываются таким образом, что…
– Скотина!
– Бел резко приподнял со стула связанного мужчину, но тут же швырнул его назад.
– Значит, так ты отправлял донесения наших агентов? Продавал на корню все и всех? Надо же, не боишься говорить об этом прямо! А тебе самому не кажется, что такие действия не очень похожи на утверждение, будто ты был вынужден предать своих только под давлением жестоких обстоятельств!
– Думай, что хочешь, только вот если ты их выпустишь, то половина моих почтовых голубей полетит в Руславию, а вторая половина - в тайную стражу Байсина. Это для тебя один голубь неотличим от другого, а я знаю каждого, можно сказать, в лицо. Или в клюв… Так что выхода у тебя нет…
– Это у тебя нет выхода… - Бел сжал мужчине горло и влил тому чуть ли не прямо в горло остатки жидкости из бутылочки, а затем вновь засунул кляп в рот дергающемуся пленнику.
– Время поджимает, так что больше у меня нет времени на то, чтоб точить с тобой лясы. Запомни: отныне путь на родину для тебя точно закрыт. Оставайся здесь, только вот вряд ли хоть кому-то здесь ты будешь нужен - отработанный материал, как правило, идет в отвал.
Через минуту, прихватив с собой корзину с голубями (заодно Бел надел на себя и куртку хозяина - иначе никак, запачканный кровью рукав бросится в глаза любому), беглецы покинули дом. Вновь перелезть через стену при первых лучах утреннего солнца оказалось минутным делом, и, по счастью, в этот ранний час улица была пуста. Немного дальше им уже встретилось несколько работяг, которые, ежась от утренней свежести и еще не окончательно проснувшись, направлялись на работу.
– Бел… - негромко спросила Олея.
– Зачем мы тащим корзинку с голубями, если половина этих птиц…
– Зато вторая половина полетит туда, куда надо!
– отрезал Бел.
– За нами и так идет охота, так что, по большому счету, эти птицы ничего не изменят. Стража Байсина и так знает как о нас, так и о том, что мы несем.
– А этот мужчина… Он жив?
– Ты хочешь спросить, не отравил ли я его?
– чуть усмехнулся Бел.
– Не беспокойся: это было все то же сонное зелье, хотя в какой-то момент я пожалел, что у меня под руками нет чего более убойного. Хоть тех же ножей с ядом…
В отличие от городских улиц, возле гостиницы и на рынке народу уже хватало. На длинных торговых рядах начинали появляться овощи, зелень и фрукты, выстраивались штабеля из мешков с мукой, продавцы тянули тяжело груженые тележки…
Начинали шуметь и в гостинице. Беглецы проскользнули в свою комнатку, где Бел, пристроившись за колченогим столом, что-то стал писать на узких ленточках. Заглянув через плечо Бела, женщина увидела, что он выводит всего лишь несколько цифр, причем на каждой из этих невесомых полосок были одни и те же значки.
– Что это?
– не выдержала Олея, когда Бел закончил работу.
– Как было приказано, сообщаю домой, что нас надо встретить.
– Но тут же одни цифры!
– Кому надо, поймут… - Бел убрал полоски в карман куртки.
– Оставшуюся в кувшине воду во фляжки налила?
– Да. Кстати, забери футляр с артефактами.
– Надо же, едва не забыл забрать их у тебя. Так что, идем?
– Да.
– Тогда пошли.
Когда беглецы вновь вышли в коридор, Бел враз превратился в человека, с трудом приходящего в себя после вчерашней веселой попойки. Походка, трясущиеся руки, несколько бессмысленное выражение лица… Любой, кто посмотрит на этого человека, будет уверен в том, что этому мужику еще долго надо приходить в себя после вчерашних возлияний. Даже хозяйка гостиницы, с которой Бел рассчитывался перед уходом - и та лишь хмыкнула, и несколько соболезнующее посмотрев на Олею, стоявшую рядом с тяжелой корзиной в руках. Ну, сочувствие сочувствием, а содрать пару лишних серебряных монет с мало что соображающего мужика она не забыла.
Бел изображал все еще не протрезвевшего человека вплоть до того времени, пока они не миновали городские ворота. Надо сказать, что в этот раз стражи на выходе из города было куда больше, чем вчера, когда Бел и Олея только въезжали сюда. Сейчас стражники дотошно проверяли всех, кто хотел войти в город, и оттого перед воротами скопилась большая очередь из желающих как можно быстрее оказаться внутри городских стен. Впрочем, стража уделяла должное внимание и тем, кто хотел покинуть город. Неудивительно, что еще издали увидев отряд стражников у ворот, сердце у Олеи бешено застучало.
Неизвестно, как беглецам удалось бы выехать из города, но им повезло и на этот раз: неподалеку от гостиницы им встретилась семейная пара, где супруг, похоже, вчера тоже позволил себе принять на грудь лишнего, и сейчас супруга пилила его без остановки. Увидев Бела, который делал вид, что тоже едва сидит в седле, мужичок враз проникся к нему искренним расположением, и до самых ворот они ехали едва ли не в обнимку, объясняясь друг другу в любви и вечной дружбе, причем женушка того мужичка безостановочно ругала обоих пьяниц, которым лишь бы глаза залить, а до семьи им нет никакого дела. Стражники, проверяющие желающих покинуть город, лишь глянув на двух обозленных баб и двух все еще так и не протрезвевших мужиков, пропустили их без проверки из одного только чувства мужской солидарности - дескать, парням и так плохо, так зачем еще усугублять?.. Да, судя по всему, здешние стражи, хоть и получили приказ о поиске двух опасных преступников, но всерьез им не прониклись.
Со своими новыми приятелями беглецы расстались на первом же перекрестке: им нужно было разъезжаться в разные стороны, хотя, будь на то воля Олеи, от этого развеселого мужичка они бы умчались как можно раньше - уж слишком он оказался шумным и надоедливым. Зато потом Бел и Олея припустили лошадей, стремясь как можно дальше уйти от города. Правда, перед тем Бел налил воды в какую-то глубокую чашку, и чуть приоткрыв крышку на корзине с голубями, осторожно поставил туда эту чашку, а дальше ехал, стараясь как можно меньше встряхивать корзину - боялся разлить воду.
Они остановились лишь тогда, когда беглецам показалось, что их сейчас никто не видит. Олея оглянулась кругом - вокруг чистое поле, лишь где-то вдали виднелось несколько почти неразличимых силуэтов - это крестьяне со своим товаром ехали в столицу по одной из небольших дорог. Беглецы слезли с коней, поставили корзину на землю.
– Тебе придется мне помочь… - Бел присел возле корзины.
– Надо держать каждую птицу, пока я буду привязывать письмо к лапке голубя. Только будь поосторожнее… Да, и по сторонам смотри на всякий случай.