Перстень Сварга
Шрифт:
– Что это?
– Глухарь. Здоровый, зараза, и тяжеленный, так что имею полное право гордиться собой!
– Но как…
– Если честно, то я ставил силки на зайца, и никак не ожидал, что неподалеку от меня окажется такой красавец. Я его камнем с дерева сбил. До сих пор не понимаю, как в темноте не промахнулся! Бил просто на звук, едва ли не наугад, но попал в точку! Наверное, я сам озверел от голода.
– Не озверел, а замерз!
– Олея скинула с себя куртку, и надела ее на мужа.
– Теперь моя очередь этой птицей заниматься. Надо ощипать…
– Не надо… - Бел поднял глухаря с земли.
– Придется нам использовать часть веток, которые мы притащили сюда. Смотри и учись, салага, как готовится глухарь в полевых условиях. Если мне память не изменяет, то где-то здесь должна быть неглубокая ямка?
– Ну да, когда мы только заходили на эту поляну. Ты еще боялся, как бы в нее лошади случайно не ступили.
– Пошли туда…
Через полтора часа беглецы за обе щеки уплетали горячее глухариное мясо, истекающее ароматным соком. Надо же, как ловко придумал Бел: углубил яму, выкинув из нее мох и листья, разжег там костер, обмазал тушку глухаря глиной и испек ее на горячих углях. Конечно, раньше Олея тоже готовила глухаря, но это было дома, и тогда она тушила эту птицу в большом чугунке с луком, грибами, брусникой… Как говорил отец, накладывая себе в тарелку душистое нежное мясо, "от такой благодати даже сытого за уши не оттащить"! Может, так оно и было, но сейчас Олее казалось, что она никогда не ела более вкусной еды чем та, которую только что приготовил ее муж.
– Бел, ты молодец!
– Олея отломила себе еще кусок нежного мяса.
– Кстати, еще можно было бы приготовить глухаря и на вертеле…
– Ни в коем случае!
– Бед сунул в мох обглоданную тетеревиную кость и потянулся за новой порцией горячей еды.
– Во-первых, птицу надо было б ощипывать и потрошить, а мы все запекли разом, не тратя лишнего времени. Во-вторых, нам бы пришлось готовить ее на открытом огне, что в данный момент крайне нежелательно. В-третьих, запах от жарящейся на вертеле птицы может разойтись довольно далеко, а в глине…
– Хватит, я все поняла!.. Ой, как бы мне сейчас не лопнуть от обжорства!
– Знаешь, в отношении себя я испытываю точно такие же опасения…
Утром Олея проснулась оттого, что Бел чуть тронул ее за плечо. Бр-р, как холодно! Вообще-то этот неудивительно: за ночь трава кое-где была тронута инеем. Вечером они оба уснули, прижавшись друг к другу и укрывшись курткой - сказалась бессонная ночь, и сил на то, чтоб дежурить, не было никаких. Решили положиться на свой чуткий сон и еще то, что в темное время вряд ли кто-то пойдет по лесу. Сейчас небо уже светлело, однако на поляне было еще довольно темно, но женщина заметила, что Бел встревожен. Вон, даже палец прижал к губам…
– Что случилось?
– даже не спросила, а выдохнула Олея.
– Не знаю… - так же тихо ответил Бел.
– Но лошади беспокоятся.
– Может, рядом какой-то зверь?
– Все может быть…
Теперь уже и Олея почувствовала тревогу, а еще ей внезапно показалось, будто на нее кто-то смотрит, и это ощущение враждебного взгляда никак не проходило.
– Что будем делать?
– все так же тихо спросила Олея.
– Вставать. Не в лежачем же состоянии встречать опасность…
Делая вид, что ничего не произошло, поднялись, подошли к лошадям. А ведь Бел прав, лошади, и верно, чего-то боятся, вон как испугано косят глазами! Олея, держа в руках верный хлыст, невольно проследила за движениями лошадей. Похоже, они смотрят как раз в ту сторону, где вчера Олея с Белом пировали, за обе щеки уписывая запеченного глухаря. Конечно, всю птицу целиком они не смогли осилить при всем своем желании, и сейчас остатки от ночного пиршества лежат в одной из седельных сумок. Зато кости от съеденного глухаря беглецы предусмотрительно закопали в мох возле той ямы, где они с Белом вчера пировали. Так, может, в том все и дело, что кто-то из ночных хищников пришел на запах костей? А что, такое вполне может быть!
Плохо то, что на поляне еще довольно темно, и в холодном сером рассвете все сливается перед глазами. Хоть бы было немного посветлей… Делая вид, что поправляет сбрую на лошади, женщина старалась незаметно рассмотреть, что же такое творится около той ямы, в которой Бел готовил глухаря. Вроде ничего страшного нет, все в порядке… Ой, а это что? Словно кошачий хвост мелькнул в яме, а вот он еще раз показался…
– Бел…
– Я тоже вижу - в яме есть какой-то небольшой зверь, только вот не могу понять, кто это такой. Но лошади его боятся…
В этот момент из ямы выпрыгнула кошка. Да, кошка, довольно обычная на первый взгляд, только вот она никак не производила впечатление милой домашней мурлыки. Размерами с лесного кота, короткая шерсть серо-коричневой окраски, совсем маленькие уши, короткие сильные лапы, очень широкая морда с неестественно большим ртом… Облизнувшись длинным языком, кошка уставилась на людей круглыми желтыми глазами, а мгновение позже зашипела, и звук ее голоса был едва ли не омерзителен. Непонятно почему, но брать эту одинокую киску на руки и уж тем более гладить ее - э, нет, так поступать не хотела даже любящая кошек Олея, а от неприятно-пронзительного взгляда кисы по спине людей пробегал озноб. Это что, какая-то местная зверюшка? Если так, то можно только посочувствовать тем, кто встречается с ней наедине.
Пока удивленные люди смотрели на эту непонятную кошку, она внезапно сорвалась с места, в два прыжка преодолела расстояние меж ямой и беглецами, и одним махом взлетела на лошадь, вернее, на ту седельную сумку, в которой лежали остатки глухаря. Бел и Олея невольно шарахнулись в сторону, в растерянности наблюдая за тем, с какой легкостью невероятно длинные когти лесной кошки разрывают крепкую кожу сумки. И тут уже не выдержала перепуганная лошадь: истошно заржав, она встала на задние ноги, пытаясь сбросить с себя этого небольшого, но опасного хищника, а потом лошадь и вовсе метнулась прочь с поляны, стремясь убежать как можно дальше. Увы, но и вторая лошадь кинулась бежать, правда, уже в другую сторону.
Растерявшиеся люди уже готовы были броситься вслед за лошадьми, как навстречу им вновь метнулась все та же непонятная кошка. Как видно, она на бегу спрыгнула с лошади, и сейчас стояла напротив беглецов, разгребая лапами мох и листву. То, что зверь в ярости - это было заметно сразу. Короткая шерсть вздыбилась, желтые глаза с вертикальными зрачками стали отливать жутковато-красноватым светом, и беглецы вновь услышали все то же омерзительное шипение. Но куда удивительней и страшней было другое: когда кошка зашипела и распахнула свой рот, то потрясенные люди увидели острые, как иголки, зубы, плотным рядом идущие по челюстям. Таких зубов у кошки просто не может быть! Но даже не это было самым удивительным, а то, что и с верхней челюсти и с нижней у кошки торчали по два изогнутых внутрь клыка, внешне куда больше напоминающих ядовитые зубы змеи.