Перстень Сварга

Корнилова Веда

Однако как же холодно с утра! Олея отдала куртку Белу, а сама взяла ту, которую они сняли с мужчины. Ну, теперь хотя бы дрожь перестала колотить… А может, это нервное?

– Хочется посмотреть на эту кошку… - Бел покрутил головой.
– Жутковатый у нее вид. В уж как она показала нам вои зубы… Я не трус, и то струхнул.

– Пойдем. Я и сама погляжу на нее еще разок. Веришь: на душе неприятно, не знаю и почему.

Однако кошки на месте не оказалось. Только примятый мох и кровавые капли, которые уходили вглубь леса. Потрясенная Олея повернулась к мужу:

– Этого просто не может быть! Ведь она… На ней же места живого не оставалось!

– Погоди… - Бел наклонился к земле.
– Пошли по следам, благо крови тут хватает…

По

счастью, далеко идти не пришлось. Кошку нашли через несколько десятков шагов. Она ползла, но, что самое невероятное, увидев Олею, вновь попыталась прыгнуть на нее, хотя прыжок был совсем небольшой и далеко не такой стремительный. Женщина не могла поверить своим глазам: с переломанными лапами, отбитыми внутренностями и разбитой головой кошка все еще была живехонька, и, судя по всему, не собиралась умирать, а взгляд этого существа был полон такого бешенства, что людям стало не по себе.

– Погоди… - Бел остановил Олею, которая вновь, было, взялась за хлыст.
– Похоже, тут нужно действовать по-другому…

Свист ножа в воздухе - и тело кошки оказалось пришпилено к земле. Вновь раздалось все то же омерзительное шипение, только вот оно было уже куда тише, хотя когти этого непонятного зверя все так же скребли по земле, вырывая мох и расшвыривая его по сторонам. Да и судя по лютой ненависти, плескавшейся в глазах кошки, до смерти ей еще далеко.

– Ничего себе!..
– ахнул Бел.
– Кто бы мне о таком рассказал - я бы не поверил! Нет, это дело так оставлять нельзя. Я не уверен, что эта… киса сдохнет даже от ножа. Ничего не поделаешь, надо решать вопрос раз и навсегда.

Присев неподалеку от кошки, которая в бешенстве разевала рот, показывая два ряда острых зубов, Бел вздохнул.

– Зверь, я не знаю, как тебя звать, но заранее прошу у тебя прощения. Похоже, ты не из тех, кто сдается, и оттого числить тебя во врагах смертельно опасно. Боюсь, если мы уйдем, а ты каким-то невероятным образом сумеешь выздороветь, то нам не поздоровится. Так что извини… - и второй нож полетел в зверя, одним ударом отделив голову от шеи. Бел еще какое-то время смотрел на агонизирующее тело кошки, а потом вздохнул.
– Да, вот это зверь!..

Когда беглецы вернулись к пленнику, тот уже открыл глаза и сообразив, что привязан к дереву, стал что-то зло говорить, с ненавистью глядя на беглецов. Похоже, что и Бел не понимал того языка, на котором говорит этот человек, так что ему оставалось пожимать плечами. Однако когда Бел, перед тем, как уйти, стал еще раз проверять узлы на веревке, которой был привязан пленник, тот заговорил, но уже на другом языке. Так, Бел, похоже, знает этот язык, во всяком случае, у них идет что-то вроде диалога, где привязанный мужчина, как это ни странно, угрожает, а Бел пытается что-то узнать. Однако не прошло и четверти часа после начала разговора, как мужчина чуть ли не заорал дурным голосом, а потом и вовсе стал рваться из веревок. Ого, как разозлился незнакомец, чуть ли не озверел, совсем, как его кошка! Казалось, еще немного, и пленник накинется на стоящих напротив него людей. Вздохнув, Бел от души врезал мужику кулаком в живот, отчего тот, закатив глаза, обвис на веревках, а Бел, оторвав от одежды привязанного человека хороший лоскут, сделал кляп, и заткнул им рот незнакомца.

– Ну что… - обернулся Бел к Олее.
– Уходим.

– А как же этот…

– Не страшно. Повисит немного, не замерзнет, а если и простудится… Ничего, переживет. Наверняка к вечеру сумеет освободиться. Или же его раньше кто найдет.

– Кто?

– Мир не без добрых людей. А от нам с тобой надо отыскать убежавших лошадей. Только и остается надеяться на то, что они не успели уйти уж очень далеко.

Когда они отошли от поляны, Олея не выдержала.

– Бел, кто этот человек?

– А ты не догадываешься? Вспомни еще одного незнакомца, того самого, с кокатрисом. Он тогда грозил мне, что до нас доберутся и без него…

– Погоди! Ты тогда говорил…

– Что Юрл нанял двоих охотников за головами, причем оба этих

парня были не из дешевых наемников. Между прочим, услуги таких людей стоят ой как дорого! Перед ними была поставлена одна задача: поймать нас и доставить к нему. Одного из этих охотников, с василиском, мы уже оставили за своей спиной, а только что имели счастье встретить второго. Знаешь, в чем основная ошибка этих ребят? Может, они и неплохие воины, но в последнее время слишком стали полагаться на своих зверушек. В результате, оказавшись без своих верных помощников, оба парня оказались не так опасны, как о них говорят. Во всяком случае, я с ними сумел справиться.

– Так что это была за кошка?

– Кошка?
– чуть усмехнулся Бел.
– К милой домашней киске этот зверь не имеет ни малейшего отношения. Ты когда-нибудь слышала такое слово - олхой? Нет? Я так и думал. Вообще-то и я о нем слышал совсем немного, и всегда считал, что это сказки из числа тех, которые путешественники привозят из-за дальних морей.

– И что же говорят?

– Зверь почти не приручается, считается совершенно непобедимым, и при встрече с такой вот кисой надо удирать со всех ног. Если, конечно, успеешь это сделать. Правда, не знаю, каким таким невероятным образом олхой оказался здесь. Наверное, кто-то из тамошних жителей добыл его тогда, когда он был еще слепым котенком, а потом невесть каким чудом сумел провезти через все посты и таможни. Понятно, что здесь подобное диво было приобретено каким-то знатоком за очень хорошие деньги. Видишь ли, такие вот киски водятся только за морями, в дикой стране, куда чужестранцы стараются не соваться. Кстати, у этого зверя ядовитые зубы, и знаешь, как он охотится? Вцепится в добычу, впрыснет яд, и рвет жертву в сплошные лохмотья, а уж укусы у олхоя такие, что из туши враз выдирает едва ли не целые куски мяса. Если учесть, что у этой очаровательной киски потрясающее обоняние, невероятная сила, потрясающая выживаемость и необыкновенный ум, то становится понятным, отчего именно такие вот кошечки считаются едва ли не самыми опасными хищниками на том далеком материке. Кстати, этот парень, которого мы сейчас привязали к березе - он очень долго не мог поверить в мои слова о том, будто мы убили олхоя. По его словам, это почти невозможно совершить даже жителям заморской страны, где водятся эти зверюшки, хотя высокое мастерство охотников той далекой страны, где обитает олхой, признается всеми. К тому же тут есть одна тонкость: если кто-то ранит олхоя (неважно, человек, или животное), то эта милая киска хорошо запоминает того несчастного, и позже находит его, а чем заканчивается та встреча - это, я думаю, понятно и без долгих пояснений. Так что мы с тобой поступили абсолютно верно, отрубив голову той очаровательной киске. Недаром у тамошних племен имя охотника, который сумеет убить олхоя, почитают долгие годы и после его смерти.

– Ничего себе!

– Вот именно. Ты ведь хорошо слышала, как разорался тот охотник за головами, когда я сказал ему, что его дорогой киски больше нет. Вначале долго не мог поверить в мои слова - мол, это просто немыслимо и эта милая крошка сама нас вот-вот прикончит, а потом стал посылать проклятья на наши головы, кричать, что мы лишили его куска хлеба, обещал, что уже сам доберется до нас… Кстати, как это ни странно, но этот олхой очень любит такую вот тушеную птицу, которую мы с тобой вчера изладили, и, по словам мужика, запах тетерева его немного отвлек от охоты на нас с тобой.

– Это как?

– Очень просто. Вместо того, чтоб сразу кинуться к нам, олхой полез за теми костями глухаря, которые мы закопали в мох, и стал их грызть.

– Точно! А потом он кинулся к той дорожной сумке, где находились куски недоеденной птицы!..

– Все так. Но все одно: если б ты не умела так мастерки владеть плетью, то никуда бы мы с тобой не ушли.

– Ага. Лежали бы на земле и ждали Юрла.

– А вот в этом я не уверен. Вполне может быть такое, что и этот охотник за головами, пронюхав об артефактах, захотел разбогатеть сам… Ладно, нам надо идти дальше.