Перунов век. Мировое древо
Шрифт:
Мальчик, если и увидел домового, то вида не показал. Благов кивнул и оставил полностью растерянного паренька одного. Заглянул на кухню, там Юра расхваливал хозяйку дома. Всё-таки за напускной грубостью он всегда оставался человеком, и Михаил это знал и ценил.
Благов вышел за домовым во двор и наклонился, рассматривая столь редкое явление. До этого он видел их только в учебниках, а тут, можно сказать, первое знакомство.
–
– Любезный хозяин, – к домовым было специальное обращение, но Михаил всё разом позабыл.
– Ишь, любезный. Ишь, хозяин. Шо припёрлись? Не он это, не пацан. Шо я за ним не присмотрел бы?
– Траву поджигал?
– Поджигал, но я всё затушил.
– И как же дом сгорел?
– Так и сгорел. Хозяин курют, сам шторы подпалил. Денег нет, так решил за счёт соседки подняться. И выбрал-то кого? Хорошую бабу с дитём.
Показания нечисти в суде – интересный опыт. Наверняка такое было в далёкой древности. Сейчас словам домового никто не поверит. К тому же если и поверят, то, что мешает ему выгораживать свою семью?
– А у дома сгоревшего домовой был?
– Ишь ты, шо удумал. Не был. Я тут на всю станицу один. И то потому, шо хозяйка у меня хорошая. И традиции чтит, и в блюдечко молоко наливает. Так шо давай, столичный служивый, шёл бы ты отсюда. Пацана не отдам.
– Подожди, а хозяин, про которого говоришь, жив?
В отчётах Михаил не нашёл сведений о погибших при пожаре. Если бы хозяин курил и уснул, то сгорел бы заживо.
– Шо ему сделается?
– Тогда я сейчас всё устрою, если правду говоришь.
– Вот молодость! Ни стыда, ни уважения. Если правду… Стал бы я врать? Фу ты…
Михаил распахнул дверь в дом, вызывая поручика:
– Фролов!
– Да, ваше высокоблагородие, – страж порядка появился на пороге, как молодец из ларца, только фуражку забыл.
– Веди меня к хозяину сгоревшего дома.
– Так с ним говорили. Его во время пожара не было. Он как раз возвращался и увидел, что дом полыхает.
– Я с ним ещё раз поговорю.
– Как вам будет угодно.
Поручик Фролов повёл Михаила за собой. Они прошли три дома и остановились у одноэтажной постройки. Страж порядка облокотился на калитку и крикнул:
– Саныч! Саныч! Игорь Алёхин у тебя?!
– Иду! Чего кричишь, поручик? – мужик лет сорока, накидывая на плечи куртку, вывалился во двор. – О здрассьте, барин из самой столицы приехали.
– Алёхин, поговори мне тут, – поручик призвал к порядку.
– Я, между прочим, пострадавшая сторона. Во!
– Где же вы слов таких понабрались, господин хороший? – Михаил рассматривал пьяное недоразумение, вышедшее из дома.
– Соколик, это у вас в столице – гошпода.
– Алёхин, ты деньги за дом увидеть хочешь? Так не груби.
– Мне положено. По закону. Пусть лучше за своим выкормышем смотрит.
– Алёхин, к порядку! Простите, Михаил Васильевич.
На слова Благов внимания не обращал и уже ловил немного безумный и пьяный взгляд мутных серых глаз. Тем лучше, не будет никаких проблем с тем, чтобы зайти в голову. Таких легко читать и им приказывать. Михаил погрузился в бессвязные образы и формы. Перед ним был человек лживый и трусливый.
Алёхин частенько ходил к соседке, да вот только вдова посылала горе-жениха куда подальше. Вот мужское уязвлённое самолюбие и придумало, как отомстить. Когда занялись шторы, он не сгорел только по чистой случайности. Домовой станичный ударом сапога разбудил пьянчугу и спас ему жизнь на беду собственной семье
.
Мужик чертыхнулся и вскочил. Затушить пламя не получилось, и Алёхин бросился бежать. Увидел соседских детей у другого дома и мгновенно всё придумал. Надеялся, что соседка его упрашивать придёт. А она не пришла.
– Чего смотришь? На мне узоры красивые не появятся. И не девица я молодая, – Алёхин вплотную подошёл к Михаилу.
Благов прервал зрительный контакт и обратился к Фролову:
– Поручик, мальчик не виновен. Обвинения с матери снять. Алёхин сам поджёг свой дом. Займитесь им.
– Врёшь! – Алёхин замахнулся, но поручик Фролов перехватил руку. Михаил даже не вздрогнул.
– Нападение на сотрудников департамента его императорского величества карается смертью по закону нашей империи. Но я сделаю вид, что ничего не было. Не так ли, господин поручик?
– Точно так. Не оказывал сопротивления после вынесения обвинений. Сдался на милость властей. – Фролов уже застёгивал наручники за спиной мужика.
– Знаешь, есть люди, чья смерть делает этот мир чище и лучше, – Юра подошёл совершенно бесшумно. Как он двигался так тихо при своём росте и весе Михаил не понимал.
– Ты пошёл за мной?
– Ты же не думал, что я оставлю тебя одного с нашим лояльным местным населением? К тому же я был уверен, что мальчик ни при чём.
– Почему не поделился соображениями?
– Ты не спрашивал. И куда мне до телепата.
– Почему ты так решил?
– Во-первых, женщина действительно любила своего мужа. Он был честный служивый человек. Я посмотрел досье, – Юра наклонился к Михаилу и перешёл на шёпот. – Чародеем не был, и, естественно, ребёнок даром обладать никак не мог. Мальчишка хорошенький и дюже честный. Если бы он играл и поджёг, так бы и признался. Я такую породу пацанов хорошо знаю. Сам таким был. Телепатия телепатией, но людям, Михаил Васильевич, можно просто доверять.