Первая Арена. Охотники за головами

Райс Морган

– Мы едем искать новый дом, Бри, – говорю я. – Который будет еще лучше.

– Можно Роза с нами поедет? – спрашивает она.

Я смотрю на Розу, которая сидит рядом с ней и с надеждой смотрит на меня. Они уже неразлучны как нитка с иголкой.

– Конечно, – говорю я. – Она теперь член нашей семьи.

Я улыбаюсь Розе и она удивляет меня, наклоняясь и обнимая меня. Она прильнула ко мне, как только что Бри, и я думаю, откуда она, где ее семья, откуда ее похитили. Я понимаю, что она, должно быть, тоже прошла через ад и как хорошо, что мы спасли ее. Я думаю о старой поговорке:

когда ты спасаешь человека, ты несешь за него ответственность всю жизнь. Я не могу не чувствовать, что это правда и теперь я несу ответственность и за Розу. В моей голове она и Бри теперь неразрывно связаны.

– Спасибо, – шепчет Роза мне прямо в ухо, склонившись через плечо.

Я целую ее в лоб и она медленно садится обратно. Она так сильно напоминает мне Бри, что это даже пугает.

– А как же Саша? – спрашивает Саша. – Она поедет с нами?

Это вопрос, которого я ждала с ужасом. Я делаю глубокий вдох, стараясь придумать, как лучше всего сказать это. Мне придется сказать ей правду; после всего, через что она прошла, Бри этого заслуживает.

– Мне очень жаль, Бри, – говорю я, смотря вниз. – Саша не спаслась.

К глазам Бри снова подступают слезы и она начинает истерически плакать. Роза наклоняется и обнимает ее.

Через несколько секунд, к моему удивлению, Бри приходит в себя, вытирает слезы и смотрит меня сухими глазами.

– Я знала это, – говорит она. – Мне приснился сон. Она пришла ко мне. Почему-то я знала, что она умерла.

– Это может тебя взбодрить, – неожиданно раздается голос.

Я поворачиваюсь и вижу Бена. К моему удивлению, на лице его улыбка.

Я смотрю вниз и вижу, что он что-то держит. Что-то маленькое, завернутое в одеяло. Он протягивает это Бри.

Неожиданно из одеяла высовывает голову маленькая собачка. Я не могу в это поверить. Это маленький чихуахуа, без одного глаза. Он трясется и дрожит от страха.

– О БОЖЕ! – одновременно вскрикивают Бри и Роза, их глаза широко раскрываются от удивления.

Бри хватает собачонку и крепко держит, убаюкивая, а Роза гладит ее. Они обе склоняются над свертком и собачка вытягивает шею и лижет их в лица. Они обе кричат от удовольствия.

– Я нашел ее на лодке, – говорит Бен. – Я чуть не сел на нее. Наверное, кто-то ее оставил. Или она сама забралась сюда.

Я в шоке. Я не увидела собаку и теперь я понимаю, что совсем не обследовала лодку. Я оборачиваюсь, думая, что еще тут может быть.

Я вижу боковые отсеки и по очереди открываю их все. Я с радостью обнаруживаю внутри всевозможные сюрпризы. Я открываю запечатанный ящик и от восторга у меня перехватывает дыхание: он битком набит шоколадками, конфетами, печеньем, крекерами и прочими деликатесами.

Я наклоняюсь и вытаскиваю огромный мешок, заполненный желе в шоколаде. Я подношу открытый пакет к Бри, Розе, Бену и Логану и каждый из них с широко раскрытыми глазами засовывает руку и вытаскивает по пригорошне конфет. Затем я достаю и себе горсть и набиваю ими рот, жуя одну за другой.

Это полный восторг, это лучшее, что я ела в жизни. Я чувствую, как углеводы заполняют мое тело и мне кажется, что я в раю. Остальные тоже уминают их с закрытыми

глазами, медленно прожевывая и наслаждаясь каждым кусочком. Мы просто очарованы.

Я засовываю руку в ящик и извлекаю пакеты с жевательными мишками и тянучками; Я в восхищении. Я даже представить не могла, что когда-нибудь снова увижу их. Они на вес золота и я знаю, что их нужно нормировать.

Но после всего, через что мы прошли, сейчас просто нельзя экономить – и я позволяю своим эмоциям хотя бы раз пересились голос разума. Я раздаю маленькие упаковки каждому на лодке, равномерно распределяя их, и каждый ловит их в воздухе с криками радости и удивления. Когда Логан ловил свою и отвел руки от руля, лодка немного вильнула, но затем снова выровнялась.

Я разрываю свою упаковку с мишками и приканчиваю их всех в один присест, высыпав их прямо в рот. Затем я принимаюсь за тянучки. Я стараюсь не торопиться с ними и заставляю себя медленно прожевывать каждую. Я едва ли что-то ела все эти дни и это шок для моего желудка, который заурчал от боли. Я заставлсю себя притормозить.

Я замечаю маленький холодильник на корме и скорее открываю его. Я не могу поверить в это. Он забит всем, чем угодно, начиная от сока и заканчивая шампанским. Это неравенство приводит меня в бешенство: мы умирали с голода в то время как толстые охотники за головами распивали шампанское. Но хотя бы сейчас мы им отомстим.

Я хватаю бутылку шампанского, раскручиваю проволоку и выдергиваю пробку. Она летит по воздуху и падает за борт, в реку. Каждый поворачивается на звук и видит, как пена вылезает из горлышка и льется прямо мне на голову. Она ледяная, но мне неважно. Я прикладываю бутылку к губам и делаю глоток. Шампанское ударяет мне прямо в голову.

Я знаю, что этого не следует делать, но после всего, что они прошли, я предлагаю ее и Бри с Розой – каждая из них, хихикая, делает по маленькому глоточку. Затем я передаю бутылку Бену и он делает несколько глотков подряд. Он возвращает ее мне, но все еще не смотрит на меня. Его глаза направлены куда-то на воду. Стыдно ли ему смотреть на меня, потому что он не спас брата?

Я изучаю его, когда он смотрит на воду. Его глаза красные и я вижу, что он плакал. Он тянется и трет один из них, смахивая слезу. Я не могу даже представить, что ему пришлось испытать.

– Хочешь об этом поговорить? – говорю я.

Он отрицательно качает головой.

Я понимаю. Если бы я была на его месте, я бы тоже не стала говорить об этом. Ввидно, что он хочет, чтобы его оставили в покое, и я не хочу принуждать его.

Расскажет, когда будет готов, говорю я себе.

Я снова забираюсь на нос лодки и сажусь в пассажирское сиденье, передав бутылку Логану. Он вытаскивает тянучку изо рта, хватает бутылку и делает большой глоток, затем возвращает мне бутылку, не отрывая глаз от воды. Потом он снова засовывает в рот тянучку и медленно ее жует.

Я сижу в шикарном кожаном пассажирском кресле, откинувшись на спинку. Мы едем несколько минут молча, тишину нарушает лишь шум мотора. Наконец, Логан поворачивается ко мне.

– Ну, куда направимся? – спрашивает он.