Первая белая книга "На пути в неизвестность"
Шрифт:
Мое ликование было не долгим, я бы даже сказал очень коротким. Шлем пришел снова в движение, бряцая и бренча вернувшись назад на то место, где был до того момента, как я его срезал с могучих плеч. Тело черного рыцаря задергалось, и он начал подыматься, опираясь на свой огромный меч. Сил сопротивляться или просто встать и убежать у меня больше не было, вот теперь это точно был мой конец. Я смирился, мысль в моей голове заставила меня поверить в это, даже моя Воля спряталась в самый дальний и темный угол моего рассудка, не собираясь мне помогать. В этот самый момент рыцарь занес надо мной свое оружие намеривая убить, но подхваченный невидимой для меня рукой отлетел обратно в двери горящего склада.
Я замотал своей головой, пытаясь понять, что же произошло и увидел своего учителя, стоявшего возле Салли и с улыбкой смотрящего на меня. На его лице больше не было того отчаяния, в котором мы его оставили, последи комнаты в любимом кресле. Нет, на
— Где я? — испуганно спросил Салли, совершенно ничего не понимая:
— А не помню, как сюда попал?
— Все уже закончилось мой мальчик. Забирай Лада и уходите отсюда. Я сам все закончу. Будьте уверены.
Учитель подошел ко мне и подал руку, взявшись за которую я с трудом поднялся на ноги.
— Ты хорошо сражался Лад. Годы тренировок не прошли зря, я горжусь тобой. Я это видел глазами Салли. Вы уж снова извините меня, за то, что так все вышло. Я все обдумал и решил с вами согласиться. Мы обязательно спасем город, а потом, я тебе обещая. Я расскажу все, что знаю о твоих родных! — говоря эти слова мастер Серо продолжал улыбаться, он будто бы по-настоящему был счастлив. Таким его видеть нам еще ни разу не доводилось.
Из тьмы горящего склада вылетел огромный черный меч, но учитель с легкостью его отбил, разрубив бросившие клинок нити, и ринулся в самое пекло, туда, где за горящей стеной скрывался мой последний противник в черных доспехах.
Глава 22 «О важности хлеба и не только»
Франко перед атакой во тьме.
На душе было очень скверно и совершенно не хотелось спать. Франко то и дело ворочался в постели, так и не раздевшись, он завалился под одеяло и просто ждал, когда к нему придут остальные, им убиенные за своими долгами. Он боялся так, как не боялся никогда до этого. Неужели Орден Воскрешения был настолько силен, что мог вернуть к жизни любого из умерших? Эта мысль никак не укладывалась в голове Франко, продолжавшего глядеть в темноту под самый потолок и продолжать прислушиваться, ожидая неожиданного нападения. В дверь напротив мог войти абсолютно любой им убитый и улыбнувшись своими гнилыми зубами промолвить, засевшую теперь в его голову фразу воскрешённого Гарри: «Где мой куш, Франко? Ты принес мои деньги?»
Франко опять обхватил голову ладонями, пытаясь закрыть свои уши, но мысли становились образами перед его глазами и продолжали снова и снова требовать свои деньги, теня к нему свои худые руки с черными ногтями. Должников в бывшей комнате Сольвани становилось все больше и больше, они толпясь старались лезть друг на друга, пытаясь добраться до Франко, прятавшегося от них под одеялом. Его трясло и бросало, то в холод, то в жар. Пот струился по лбу, а лица умерших продолжали стоять прямо над его кроватью и говорили уже еле слышно, шепотом, требуя вернуть деньги им по-хорошему. Голоса в голове никуда не пропадали, как бы сильно Франко не затыкал свои уши, в какой-то момент ему даже захотелось их себе отрезать, но что-то его остановило, и он, натянув на глаза одеяло, просто перестал их видеть. Его трясло, он слышал мерзкое копошение возле своей кровати, пришедшие за своими долгами и не собирались никуда уходить, продолжая висеть над своим командором, подельником, другом и для кого-то еще и родным братом. Ему казалось, что пришли все-таки не все, кого ему хотелось бы еще раз увидеть и это даже начинало немного веселить. Значит воскресать всех подряд Орден явно не мог, это вселяло надежду во Франко, ведь если им удастся вернуть сюда Сольвани, ему точно придет конец. В этот самый момент чья-то рука вырвала подушку из объятий расслабившегося главаря местных головорезов и десятки рук принялись рвать его на части. В этот момент Франко крича как резанный проснулся посреди комнаты, в которой долгое время жил Сольвани и теперь обитал он сам. Пуская слюни и тяжело дыша, Франко ощупывал каждый дюйм своего тела, продолжая думать, что все произошедшее ему не приснилось, а произошло на самом деле. Замотав головой и ударив ладонями несколько раз себя по лицу, он поднялся с постели и облокотившись на столик бывшего владельца комнаты призадумался.
Глаза очень быстро привыкли к полумраку, и он начал свой неспешный осмотр всего что
— Старый скряга! — выругался Франко бросив рыться в шкафу Сольвани и ударив ногой по окаменевшему хлебу, напомнившему ему о том, что хлеб Ордена скоропостижно сгорел в пламени амбара. Отчаяние снова медленно пробиралось вместе с сомнениями и чувством все бросить и убежать, куда глаза глядят, в голову Франко.
Именно сегодня наступал тот переломный момент, которого он так долго ждал и наконец-то дождался. Сольвани со своим учеником Моном отправились в эльфийские леса и так и смогли вернуться оттуда. Ведь оттуда еще никто и никогда не возвращался. Глупый самодовольный и надменный старик поплатился за свое высокомерие и непременно прямо сейчас его голова была нанизана на копье и красовалась где-то на проселочной дороге, приветствуя своей застывшей ухмылкой одиноких путников, старавшихся объехать данный лес стороной. От этих мыслей Франко стало смешно, закрыв лицо руками и смеясь, все представляя, как эльфы разрезают на части старика, разодетого в свои дорогие одежды, а он все продолжает с ними торговаться, даже тогда, когда рук и ног у него уже не осталось. Вот с его губ срывается последние слова, и голова нанизывается на копье и остается в лесу, став мертвым напоминанием для тех, кто еще раз решит нарушить запрет и прийти в лес к эльфам. Если ночной приход мертвецов и был плохим сном, то мысли о недавней смерти господина Сольвани были самой что не на есть явью. Эльфийский лес был местом, из которого никто еще не возвращался живым. Еще раз хорошенько ударив себя по лицу и убедившись, что он и в правду не спить, Франко начал мысленно готовится.
Продолжать оттягивать неизбежное было уже практически невозможно. Рано или поздно Орден мог узнать про хлеб, то есть про его утрату. Ведь даже если найти деньги или просто украсть такие же румяные караваи, это бы все равно не решило бы проблему. Франко был абсолютно уверен, что с этим хлебом явно было что-то не так. Да и та уверенность, с которой Маркиза была готова поменять амбар хлеба на храм, заваленный золотом еще больше настораживала бывалого разбойника. А может в том пожаре сгорело что-то настолько ценное, что это лысый бандит себе даже представить не мог. Что если самое настоящее богатство, которым он располагал так не долго на самом деле от него ускользнуло в языках пламени. Внутреннее чутье подсказывало ему: «- Нужно было получить хотя бы часть обещанного золота из храма и бежать из этого города так далеко, как только можно было.»
С этими мыслями, в полумраке и с закрытым руками лицом, Франко нашла вошедшая в комнату Маркиза, не имевшая ни каких намерений для убийства человека, которого и так ей удалось этой ночью унизить на столько на сколько это было только возможно. Она пришла за хлебом или хотя бы информацией о месте, где он находился. Любой исход теперь ей был выгоден, ведь с первыми лучами солнца она отправиться ко дворцу герцога, и остальная история теряла для нее всякий интерес. Она лишь пыталась выполнить свою часть сделки с Орденом, только и всего. Хотя нет, ей непременно хотелось напугать этого выскочку Франко еще больше, ведь после первого раза он еще явно не смог отойти, это было видно по его теперешнему состоянию нервного беспокойства и мучающей бессонницы.
— Франко, извините за столь ранний визит! Вы я вижу уже во всю бодрствуете? — Маркиза улыбнулась в полумраке и затворнически прикрыла свой рот руками.
— Вы пришли для того чтобы подразнить меня? Ведь теперь мне никто не помешает, просто выпотрошить вас как глупую надоедливую курицу!?
— Ну что же, дерзайте, дорогой Франко! Вот только моего друга Рейнхарда интересует хлеб Ордена и больше ничего?
— Так мне стоит попробовать, добавить вашим одеждам не много бурого цвета. Вы не находите? — Франко все не убирал своих рук от лица, продолжая говорить и ничего более не предпринимая.