Первая Галактическая (сборник)
Шрифт:
Антону казалось, что его сердце сейчас лопнет от горя.
— Уходи! — крикнул он, обернувшись в проеме открытого люка. — Уходи, Пух, сейчас тут будет жарко!
Кот не шелохнулся.
С жадным чавканьем уплотнителей закрылись люки. Пандус втянулся вовнутрь корабля, и под днищем машины, в болоте, что–то забулькало. Потом оттуда повалил раскаленный пар.
Пух наконец понял, что происходит. Он отбежал на почтительное расстояние и застыл, словно облитая солнечными лучами рыжевато–золотистая статуя, установленная на склоне холма.
Из–под днища перехватчика вырвалось ослепительное пламя, и он начал медленно подниматься. Звонко лопнули один за другим натянутые тросы, внезапно накатился оглушительный рев, и машина рванулась вверх, туда, где сияли невидимые отсюда звезды.
Пух, еще некоторое время смотревший в небо, понурил голову и побрел прочь.
Эпилог
Бронированные створы модульного люка резко раздались в стороны, и на пороге командного отсека появился командир эскадры.
Дежурный офицер выпрыгнул из своего кресла и, вытянувшись, вскинул руку, отдавая честь.
— Во время боевого дежурства происшествий не случилось, сэр! — отрапортовал он. — Экипаж корабля готовится к орбитальному маневру!
— Хорошо, продолжайте. — Полковник Вербицкий прошел к обзорным экранам, чтобы взглянуть на пухлый шарик планеты, к которой приближался флагман космического флота Элио.
Война закончилась полтора года назад полным снятием блокады. Его родина в кровопролитной борьбе отстояла свой статус независимой планеты и теперь начала стремительное развитие, поднимая экономику и создавая мощный космический флот.
Вербицкий склонился к коммуникатору боевой связи.
— Радарная рубка, доложить обстановку! — потребовал он.
— Орбиты чисты, сэр! — отозвался интерком спустя несколько секунд.
— Ищите! — не терпящим возражений тоном приказал полковник. — Третья боевая палуба, на связи командный пост!
— Вахтенный канонир на связи, сэр!
— Боевая тревога! Орудийно–ракетным комплексам пять, семь, пятнадцать доложить о готовности к поражению целей!
Находившиеся в отсеке офицеры корабля недоуменно переглянулись за спиной полковника. Если командир эскадры хотел провести обычную тренировку с поражением учебных целей, то зачем они забрались так далеко в космос?!
Однако возражать Вербицкому не решился бы никто. На некоторых офицеров вид абсолютно седого, несмотря на свои тридцать пять лет, полковника, прошедшего всю войну, от первой атаки до последнего залпа, наводил откровенную дрожь, большинство же членов экипажа просто уважали своего командира…
— Пятый комплекс к стрельбе готов!
— Седьмой готов!..
— Пятнадцатый комплекс готов, сэр!
На мгновение в отсеке повисла тишина, которую внезапно нарушил изумленный и чуть встревоженный голос дежурного офицера радарной рубки.
— Внимание! Всем постам! Боевая тревога! Наблюдаю залп кассетной реактивной установки с низкой орбиты!
По крейсеру прокатилась разноголосица команд. Ракеты действительно атаковали корабль! В вакууме бесшумно разворачивались покатые башни орудийно–ракетных комплексов.
По обшивке и переборкам пробежала моментальная дрожь — это заработали вакуумные орудия главного калибра, выставив перед крейсером плотную стену заградительного огня.
Полковник Вербицкий повернулся, посмотрел на вытянувшиеся лица своих офицеров, сосредоточенно работавших за пультами, дождался первого сообщения о поражении целей и пошел к выходу из командного отсека.
Крейсер продолжал вести огонь, сбивая установленные Антоном ракеты. Значит, тот гипотетический корабль противника так и не появился на орбите… Как давно все это было…
— Подготовьте спускаемый модуль, — на ходу распорядился он. — Группа сопровождения не нужна, только пилот. И приведите моего сына на шлюзовую площадку.
***
Пилот спускаемого модуля был удивлен не меньше офицеров, когда аппарат пронзил густую облачность и начал опускаться в указанном полковником квадрате.
Внизу, укутанная туманом испарений, лежала огромная, похожая на астероидный кратер котловина. С одной стороны к ней примыкало небольшое горное плато, куда, собственно, и опускался десантный модуль. Чуть в стороне, уходя к горизонту, змеился глубокий каньон.
Коснувшись телескопическими опорами твердого камня, спускаемый аппарат качнулся на амортизаторах и застыл. Пока шел процесс шлюзования, пилот с изумлением разглядывал покореженный и уже порядком проржавевший остов космического истребителя, застывшего на самом краю плато.
Полковник первым спрыгнул на землю, огляделся, подхватил сына и, поставив четырехлетнего Андрейку на камни, подошел к истребителю.
Подле него, образуя правильный ромб, были разложены белые, обглоданные черепа ящеров.
Пилот видел, как по лицу Вербицкого скользнула понимающая и счастливая улыбка. Подойдя к обрыву, за которым начинался спуск в котловину, он достал ракетницу и несколько раз выстрелил в воздух.
Остаток дня пилот откровенно маялся от скуки. Вербицкий с сыном насобирали сухих сучьев и развели костер. Андрейка веселился, поджигая тоненькие прутики и бегая с ними между камней, полковник же вел себя совсем необычно. В глубокой задумчивости он сидел подле костра и смотрел в туманную даль, словно вспоминая какие–то далекие события.
Уже начинало смеркаться, когда до слуха задремавшего пилота долетел звонкий голос младшего Вербицкого:
— Папа, папочка, смотри, к нам идет котик!
Пилот вздрогнул, взглянув сквозь прозрачный триплекс кабины в том направлении, куда указывал Андрейка.
По противоположному краю плато шествовала странная процессия. Впереди гордо вышагивал огромный, почти двухметровый кот. Пилот никогда не видел живых представителей этого семейства, но у него почему–то создалось впечатление, что это старый проживший долгую жизнь самец, по–видимому, вожак следовавшего за ним по пятам прайда. Его великолепный рыжевато–коричневый мех лоснился, сверкая в лучах заходящего солнца; под шкурой при каждом шаге перекатывались могучие мускулы.