Первая любовь
Шрифт:
— Это очевидно, Манюся. Так же, как то, что ты — плюс.
— Мне кажется, это твой личный выбор, кем быть.
— С одной стороны — да, а с другой, если я сейчас начну прикидываться добреньким, бескорыстным, справедливым мальчиком-зайчиком, то мне самому будет противно. Я не верю в людей, понимаешь?
— А в меня веришь?
— Ты — исключение.
— Разве исключение не опровергает правило?
— Нет. Потому что правило я вывел из опыта. Таких, как ты, больше нет.
— А Дина? А Гульназ?
— Они
— А Глеб?
— Глеб! — повторил Денис с нескрываемым сарказмом. — Он не хороший, он просто недоразумение.
— В каком смысле?
— Хороший человек не сидит в своей луже на ж*пе ровно. Он действует, двигается куда-то.
— Глеб очень много работает.
— Но только не мозгами. Тупо месит грязь — для этого не нужно быть хорошим, нужна просто привычка к ручному труду.
— Но он честный. И добрый. И справедливый.
— Да с чего ты это взяла? С того, как он относится к тебе? Это вообще не показатель! У него к тебе очень сильное половое чувство. Это так же, как я ради тебя делаю вид, что я нормальный обычный человек, а не извращенец.
— Перестань так себя называть! Мне не нравится.
Денис шутливо поклонился:
— Как прикажешь, моя маленькая госпожа.
Я нахмурилась, а потом задумалась, может ли Денис быть прав в том, что Глеб только ко мне поворачивается хорошей стороной, но быстро пришла к выводу, что это очередная провокация. Все вокруг твердят, что мой парень — хороший. И моя мама, и Дина… А Денис просто ревнует.
— Ходила к нему? — напряженным тоном спросил Глеб, придя ко мне вечером.
— Да, — вздохнула я. — Но тебе не о чем беспокоиться, он такой странный, что я даже как к другу к нему привязаться не могу. Я жалею его и чувствую потребность как-то его поддержать, но… я его совершенно не понимаю. Он будто из какой-то другой реальности.
— Не о чем беспокоиться, — усмехнулся Глеб. — Это ты, конечно, погорячилась. Уваров уже создал мне столько беспокойства, что его можно экскаватором отгружать.
— Да? И какого же?
— Маш, мы опять, что ли, по кругу станем это обсуждать?
— Ты все никак не успокоишься из-за этой истории на дискотеке?
— Не успокоюсь. Я уверен, что весь этот спектакль — его рук дело. И мне не нужно проводить никаких расследований…
— Почему ты так уверен?
— Да потому что меня ПРИГЛАСИЛИ посмотреть, как вы танцуете и «целуетесь». В противном случае я бы ничего не узнал — так и дождался бы тебя на улице в компании Дины и Михаила.
Я похолодела:
— К-кто пригласил?
— Одна девчонка.
— Почему ты раньше мне не говорил?
— А что бы это изменило?
— Я много чего могу простить человеку, зная, как сильно его обидела судьба, но это же… подлость. Самая настоящая. Предательство,
Глеб вздохнул. В его лице не было заметно никакого удовлетворения моим прозрением.
— Пойдем, — я потянула его за руку на улицу.
— Куда?
— К Денису.
— Зачем?
— Для очной ставки.
— Я не хочу. Манюсь, пожалуйста, давай отложим это до завтра.
Я вдруг заметила, что его голос дрожит.
— Глеб, что происходит? Ты не хочешь, чтобы я во всем разобралась?
— Хочу. Но не сейчас.
— Почему?
Он помялся.
— Просто не хочу портить вечер созерцанием его мерзкой физиономии. Пожалуйста, давай останемся тут.
В его голосе прорывались отчаянные нотки, поэтому я сдалась. Мы пошли гулять, прихватив с собой покрывало. Когда стемнело и на бездонной черной глади неба прорезались далекие огоньки, улеглись на полянке в обнимку и стали молча разглядывать космос. Меня охватило странное тяжелое ощущение надвигающейся беды.
Глеб долго не отпускал меня, без конца тиская и целуя. Я пробралась в свою комнату только в половине третьего, но стоило мне улечься в постель, как сетка на окне знакомо щелкнула и на подоконник влез мой парень.
— Что такое, Глеб? — обеспокоенно спросила я, приблизившись к нему и сразу очутившись в судорожных теплых объятиях.
— Не могу… уйти, — пробормотал он. — Маша, я очень сильно тебя люблю. Мне трудно провести без тебя даже один час… Ты мне так нужна… Скажи, пожалуйста, что ты моя…
— Я твоя, — с улыбкой прошептала я ему в шею.
— Еще.
— Твоя. Я твоя, Глебушка. Я тоже без тебя не могу.
Он сжал меня еще чуть крепче.
— Можно, я посплю с тобой немного?
Я удивилась, но кивнула. Глеб стянул с себя шорты и футболку, оставшись в одних трусах. Ох, как сложно было оторваться от этого зрелища! Но, к счастью, он тут же залез под простыню и, приподняв ее, поманил меня к себе. Мы обнялись и переплелись очень тесно, потому что кровать была односпальная. Какое-то время я не могла уснуть, то и дело покрываясь мурашками от захлестывавших меня из-за этой близости ощущений, но потом усталость взяла свое, тело мое потихоньку расслабилось, и я погрузилась в сон.
Открыв глаза утром, я обнаружила себя в постели в одиночестве.
На третий раз Маша пришла ко мне с похоронным выражением лица. Это меня всегда удивляло: почему большинство людей не старается прятать свои эмоции? Это ведь огромное преимущество перед любым противником!
— Чего случилось, Манюсь? — спросил я ее, выйдя на крыльцо, потому что понял, что внутрь она заходить не собирается.
— Да, случилось, — пробормотала она дрожащим голоском и как-то обреченно кивнула. — Скажи, это все-таки ты устроил то шоу в клубе?