Первая мировая война
Шрифт:
Когда индийские войска посреди атаки начали колебаться, а некоторые искали укрытия в воронках от артиллерийских снарядов, немцы пустили газ, делая дальнейшее наступление невозможным. Французские колониальные войска, чернокожие сенегальцы, которых послали в диверсионную атаку на британском фланге, были так напуганы газом, что застрелили собственных офицеров (ранее отдавших приказ стрелять в тех, кто откажется наступать) и поспешили вернуться в тыл через французские линии обороны. Там они укрылись в складах и пунктах первой помощи, где несколько часов грабили припасы и насиловали медсестер. Французам пришлось вызвать британскую кавалерийскую бригаду, и вскоре порядок был восстановлен.
Третьим канадцем, получившим Крест Виктории 25 апреля,
В газовых атаках погибло 2000 канадцев, но немцам не всегда удавалось объединить применение газа и наступление пехоты. Если ветер менял направление, газ угрожал самим наступающим, которые внезапно оказывались в выпущенном ими ядовитом облаке. Неожиданный порыв ветра стал реальной опасностью. Он мог задуть газ обратно в траншеи, где бойцы ожидали возможности выйти наверх и развить успех газовой атаки. В результате яд выводил из строя их самих. Впрочем, у союзных войск уже через несколько дней появились примитивные, но эффективные противогазы – марлевые повязки, которые при необходимости смачивались специальными веществами или в экстренных случаях собственной мочой бойца. Непосредственной опасности уже не было. Вне себя от возмущения, Китченер заявил: «Германия скатилась до действий, которые затмевают действия дервишей» [76] , но на следующий день сам получил разрешение кабинета использовать газ против немцев.
76
В 1898 г. Китченер в битве при Омдурмане в Судане разгромил армию дервишей (с тех пор он стал известен как лорд Китченер Хартумский). Авт.
Новое оружие стало одним из методов ведения войны. «Страшнее всего медленная мучительная смерть тех, кто попал в газовую атаку, – писал в дневнике генерал Чартериз после первой атаки. – Я видел сотни бедолаг, которых положили на свежем воздухе, на заднем дворе церкви, чтобы максимально облегчить им дыхание. Они медленно захлебывались жидкостью в собственных легких – ужасное зрелище, и доктора ничего не могли поделать».
Глава 8
Высадки на Галлиполи
25 апреля 1915 г., в день, когда на Западном фронте после химической атаки паника охватила английские и французские войска, объединенные вооруженные силы Англии и Франции, на которые очень рассчитывала Антанта, высадились на полуострове Галлиполи. Они надеялись одержать быструю победу, как в битве у Дарданелл пять недель назад. Но операция не принесла им победы – ни в скором времени, ни позднее. Как и у Дарданелл, англо-французские войска время от времени продвигались успешно, но непредвиденные обстоятельства и просчеты, допущенные в ходе сражения, не позволили закрепить успех.
Высадить войска на Галлипольском полуострове было решено в двух местах: на мысе Геллес у южной оконечности полуострова и на северном побережье, прямо против города Мейдос. Рассчитывали на то, что войска, зашедшие с юга, отбросят турок к северной зоне высадки, что позволило бы атаковать их с двух сторон. Сперва незадолго до рассвета войска высадились на северный берег, который получил кодовое название «пляж Z». За два месяца до этих событий, сомневаясь в военных способностях турок, Китченер язвительно заметил, что даже австралийские и новозеландские солдаты легко бы справились с этой задачей, которую он назвал «круизом по Мраморному морю». Так что на пляже Z высадились именно австралийцы и новозеландцы, которые на пути к Восточному фронту дошли до Египта и были отозваны для участия в быстрой и легкой битве с турками. Вероятно, из-за ошибки в навигации высадка произошла не на мысе Габа-Тепе (как планировалось), откуда можно было перемещаться по самой узкой и ровной центральной части полуострова, а на мысе Ари-Бурну, меньшем по площади и расположенном севернее у подножия хребта Чунук-Баир. Командующий Дикс, руководивший первой высадкой, громко выкрикивал: «Доложите полковнику, что эти идиоты высадили нас на полтора километра севернее, чем было нужно!»
Высадка войск на Ари-Бурну прошла практически без единого выстрела. Лишь незадолго до полудня турецкая батарея, стоявшая у Габа-Тепе, обстреляла высадившихся на берегу солдат. Многие из них пытались продвинуться в глубь полуострова, где несли еще большие потери от турецкой артиллерии. Однако австралийцы продвигались по пересеченной местности прямо к командным высотам. К вечеру у турецких солдат, стоящих на вершине хребта Чунук-Баир, кончились боеприпасы, и они начали отступать. Когда небольшая группа австралийцев приближалась к холму, командующий одной из шести турецких дивизий на полуострове Мустафа Кемаль проводил разведку местности. Он шел впереди своего отряда и столкнулся с отступавшими соотечественниками. В мемуарах он вспоминает следующий диалог: «От кого вы бежите?» – спросил он. «От противника, господин». – «Где он?» – «Вон там».
Кемаль окинул взглядом холм, к которому уже подошли австралийцы. Они могли быстро и беспрепятственно занять позиции, покинутые турками. Кемаль сказал отступавшим солдатам, что от врага не убегают. Они ответили, что у них нет патронов. «Если у вас нет патронов, используйте штыки». После этого он приказал отступившему подразделению разделиться на две части, приготовить штыки к бою, залечь на землю и ждать столкновения с противником. «Стоило моим солдатам лечь на землю, как противник сделал то же самое, – вспоминал он в своих мемуарах. – Мы получили передышку». Один из австралийцев, капитан Таллок, потом вспоминал, как на расстоянии менее километра от него турецкий офицер, стоя под деревом, отдавал приказы. Таллок стрелял в этого офицера, а он даже не пошевелился.
В это время лучший полк Кемаля участвовал в плановых маневрах на восточном склоне Чунук-Баира. Отдав приказ наступать, Кемаль повел две сотни солдат к вершине. Он дошел до нее в первых рядах своих войск и увидел, как на расстоянии 350 метров к ним приближалась колонна австралийских солдат. Кемаль оставался чуть позади, собирая подтягивавшихся с тыла солдат в небольшие отряды и отправляя их в бой. Таким образом он не давал австралийцам подойти к вершине. К туркам подошло подкрепление – пушечная батарея. Выкатив первую пушку на огневую позицию и находясь под обстрелом, Кемаль понимал, что, если австралийцы дойдут до вершины холма, турки потеряют тактическое преимущество на полуострове.
Австралийский разведчик, возвратившийся с командной высоты, увидел отряд австралийцев, которые отдыхали на припеке, «перекусывая и покуривая, как на пикнике». Когда он сообщил им, что тысячи турок перешли в атаку, ответственный офицер ответил: «Я уже и не надеялся, что они вернутся». Чтобы усилить контрнаступление, турки отзывали солдат с позиций на отходных путях вдоль полуострова Булаир. В контрнаступление были брошены два арабских полка и один турецкий. Бои продолжались весь день. Двигаясь по склону к вершине, австралийцы преодолели лишь треть пути.
Наступавшие волнами турецкие солдаты, пробираясь по телам павших товарищей и набрасываясь на противника, гибли под пулеметным огнем. Все больше раненых австралийцев отступали к узкому проходу в заграждениях. «Не было ни секунды передышки, – писал один австралийский солдат, – вокруг нас лежали гниющие трупы, а мы не могли перевести дух за весь долгий день с самого восхода солнца. Как же мы ждали наступления ночи! Как молились, чтобы этот ужасный день кончился! Как нам хотелось увидеть ночные тени!»