Первая мировая война
Шрифт:
Что касается роли Америки в конфликте, то Рузвельт гневно обрушился на тех, кто утверждал, что Соединенные Штаты должны взять на себя роль нейтрального посредника. Если народы Европы захотят мира и обратятся к Америке за помощью в его достижении, «то лишь потому, что воевали столько, сколько хотели или могли. Это произойдет не потому, что они считают нас образцом нравственности, – ведь мы бездействовали, изрекая дешевые банальности и прибирая к рукам их торговлю, пока они проливали кровь за свои идеалы, в которые верили душой и сердцем».
9 мая на Западном фронте французские войска предприняли наступление на немецкие позиции на хребте Вими. Эта была первая совместная попытка
9 мая британцы также перешли в наступление напротив деревень Фромель и Ла-Бассе, пытаясь захватить хребет Обер, с которого они отступили двумя месяцами раньше во время сражения у Нёв-Шапель. Во время крайне важной артподготовки осколочно-фугасными были всего 8 % снарядов, а сам обстрел продолжался только сорок минут и не мог нанести немецким заграждениям из ключей проволоки и траншеям серьезного ущерба. Многие снаряды оказались маломощными и почти не повредили немецкие земляные укрепления. Другие не разорвались. В одном из полковых журналов отмечалось, что снаряды, падавшие на позиции, были просто болванками, произведенными в Соединенных Штатах и наполненными опилками вместо взрывчатки. Некоторые снаряды, выпущенные из старых и изношенных орудий, не долетали до немецких траншей.
В результате неудачной артиллерийской подготовки начавшие наступление британские солдаты не могли преодолеть практически непострадавшую линию обороны немцев. В том же полковом журнале описывается, что, когда обстрел прекратился и дым рассеялся, «за все время войны у нас еще не было такой превосходной цели, как плотная шеренга людей в хаки, британцев и индийцев, шедших плечом к плечу. Можно было отдать только один приказ – «стреляйте, пока не разорвутся стволы».
День 9 мая стал не только днем скорби для британской армии, испытывавшей нехватку снарядов и прижатой к земле пулеметным огнем противника на хребте Обер. Это был еще и день надежд: началась отправка на фронт во Францию подразделений «армии Китченера». Первой погрузилась на суда 9-я (Шотландская) дивизия, одна из многих дивизий «новой армии», набранной за предыдущие девять месяцев по всей Британии. Через две недели за ней последовала 12-я (Восточная) дивизия, которая также отправилась на Западный фронт. Еще три дивизии «новой армии» были готовы отправиться на Галлиполи.
В то время как добровольцы, которым не терпелось вступить в бой, плыли во Францию, сражение на хребте Обер для британских и индийских солдат обернулось настоящей трагедией. После того как первая атака не смогла прорвать немецкую линию обороны, оставшиеся на нейтральной полосе раненые были накрыты огнем британской артиллерии, и смерть настигла их в воронках от снарядов, где они нашли укрытие. Судьбу стрелковой бригады передает следующий разговор.
Генерал
Бригадный генерал Оксли: «Они лежат на нейтральной полосе, сэр, и большинство уже никогда не встанут».
После неудачной первой атаки британские войска под огнем немцев побежали назад, к своим траншеям, но, поскольку они вели с собой пленных, их товарищи подумали, что враг перешел в контратаку, и по ним открыли огонь также из британских траншей. Под перекрестным огнем выжили немногие. Пытаясь восстановить порядок, бригадный генерал Лоури-Коул, ветеран сражения при Нёв-Шапель, встал на бруствер траншеи и попытался остановить бегущих, но был убит.
Вечером этого же дня Хейг приказал предпринять еще одну атаку – несмотря на данные воздушной разведки о том, что к немцам постоянно поступают подкрепления. Командир Индийского корпуса генерал Уилкокс опротестовал приказ о наступлении – как и при Нёв-Шапель (тогда успешно). Генерал Гоуф, командир 7-й дивизии, также сообщил Хейгу: после «личной рекогносцировки» местности он убедился, что «любая последующая атака при дневном свете обречена на неудачу». И только генерал Хакинг, командир 1-й дивизии, был уверен в успехе. Хейг прислушался к мнению Хакинга.
Британские войска снова пошли в атаку; впереди шли волынщики Королевского хайлендского полка в шотландских килтах. Их безжалостно косил пулеметный огонь немцев. Когда Хейг приказал «на закате предпринять штыковую атаку», командиры на местах дали понять, что считают этот приказ ошибочным. Хейг отменил свое распоряжение, прибавив, что ждет успеха на следующий день. Но утром 10 мая на совещании с Хейгом все три командира дивизий, Хакинг, Гоуф и Уилкокс, однозначно заявили, что у них недостаточно артиллерийских снарядов для второго дня наступления.
Потери первого и, как оказалось, единственного дня наступления на хребет Обер составили 458 офицеров и 11 161 солдат. Весь день британцы показывали примеры личной храбрости. Героям были вручены три Креста Виктории. Но прорвать укрепления немцев не представлялось возможным, и Хейг признал, что возобновлять наступление не следует. «Наша атака закончилась неудачей, – написал генерал Чартерис в своем дневнике 11 мая, – причем полной неудачей, с тяжелыми потерями. Это голый и в высшей степени неприятный факт».
Среди тех, кто сражался на Ипрском выступе 13 мая, когда немцы начали массированный артиллерийский обстрел, был капитан Джулиан Гренфелл. Он находился на этом участке фронта с ноября прошлого года и дважды отмечался в рапортах за храбрость. Двумя неделями раньше он написал одно из самых цитируемых в Британии стихотворений о войне, «В бою» (Into Battle). Вот его последние четыре строфы:
Перед началом безумной бойни,в часы томительных бдений ночныхего научат терпенью кони,отвага и стойкость в крови у них!Когда наутро сраженье грянет,забудет он сразу же обо всем,и радость его за рукав потянети ослепит его, как огнем.Слепая радость пронзит до дрожи,и в этот невыразимый мигон будет знать, что без воли Божьейего не сразит ни пуля, ни штык.На линии фронта грохот и скрежет,смерть поет надгробный псалом,но день его крепко в объятьях держит,и ночь укрывает своим крылом.