Первая мировая война
Шрифт:
9 июля войска Антанты одержали победу на далеком фронте, в Германской Юго-Западной Африке, где южноафриканская армия заставила немцев капитулировать. Шесть дней спустя Южная Африка аннексировала эту территорию. Прошло меньше года после начала войны, а уже начался дележ территорий. В Европе Болгария, не вступая в войну на стороне Центральных держав, 17 июля подписала тайный договор с Германией и Австрией, по которому ей были обещаны полторы тысячи квадратных километров турецких земель во Фракии. Затем Болгария стала настаивать на других приобретениях, в том числе сербских и греческих провинциях Македонии, а также румынском прибрежном регионе Силистрия.
27 июля в Берлине Союз нового отечества поддержал заявление известных немецких интеллектуалов (всего 91 человек),
После неудач под Нёв-Шапель в марте, а также на хребте Обер в мае новое многопартийное правительство Британии, которое по-прежнему возглавлял Асквит, было полно решимости возобновить наступление на Западном фронте. Консерваторы, не входившие в состав правительства с 1905 г., теперь участвовали в закрытых совещаниях, результатом которых стало решение добиваться прорыва осенью. 6 июля эта стратегия была согласована на англо-французской встрече в Кале, где главными действующими лицами были французский военный министр Александр Мильеран и британский премьер-министр Асквит. На следующий день в штабе Жоффра в Шантийи сэр Джон Френч – как указано в официальных протоколах совещания – согласился с точкой зрения Жоффра, что «общая стратегическая ситуация требует наступления, и взял на себя обязательство сделать все возможное для успеха». Тем не менее Китченер, присутствовавший на совещании в Кале, выражал свое недовольство в письме начальнику генерального штаба сэру Уильяму Робертсону: «Жоффр и сэр Джон в ноябре заверяли меня, что отбросят немцев за границу их страны; такие же заверения они делали в декабре, в марте и в мае. Чего они достигли? Атаки дорого обходятся и ни к чему не приводят».
Без наступления быстрая победа была невозможна, и 17 июля Ллойд Джордж заявил, что «победа, которая медлит, оставляет кровавый след». Недавно назначенный министром вооружений, он звал женщин на оборонные заводы, чтобы приблизить тот день, когда победа станет возможной. На Ипрском выступе еще до того, как был разработан новый план наступления, согласованный в Кале и Шантийи, между противоборствующими армиями разгорелись ожесточенные сражения. Один из боев шел за воронку от мины в районе Хохе, которая образовалась во время атаки британцев на немецкие траншеи. Такая воронка была ценным приобретением, поскольку давала укрытие от снарядов и позволяла вести огонь по противнику. В попытке не допустить британцев к воронке, которая находилась у передовой линии немецких окопов, немцы применили грозное оружие, тяжелые минометы, или minenwerfer, которые получили название «Минни» или «cтонущая Минни».
Один из британских офицеров, которые были в Хохе, когда 29 июля началась атака, лейтенант Г. В. Кэри, впоследствии вспоминал: «Ни с чем более жутким нашим парням сталкиваться не приходилось. Снаряды не просто разрывали людей на куски – сами взрывы наводили такой ужас, что люди в радиусе сотни метров через несколько часов буквально сходили с ума, и нескольких человек из 7-го батальона пришлось переправить в тыл в состоянии полной беспомощности».
Подразделения, участвовавшие в атаке на воронку у Хохе, были только недавно переброшены на этот участок фронта. 30 июля они пришли в еще большее смятение, когда немцы впервые использовали огнеметы, встречая их горящими струями бензина. «Внезапно раздалось шипение, – вспоминал лейтенант Кэри, – и яркое малиновое свечение над воронкой окрасило все в красные тона. Повернув голову, я увидел, как три или четыре отдельных струи пламени – похоже на несколько мощных брандспойтов, из которых бил огонь, а не вода, – пронеслись над моей траншеей». Тех, кто оказался на пути огня, «больше
Атака на немецкие траншеи повторилась к вечеру того же дня. «Мы бы проявили благородство, предположив, что в штабе, в 25 километрах от фронта, не знали о реальном положении дел, – заметил Кэри. – В 3 часа четыре батальона, выполняя приказ, пошли в атаку и были уничтожены врагом – у нас не было времени засечь его пулеметные гнезда, а слабая артиллерийская подготовка не произвела на него никакого впечатления. Многие наши солдаты запутывались в нашей же колючей проволоке, и ни один не продвинулся больше чем на 50 метров от края леса».
В то лето окопная война на Западном фронте резко контрастировала с маневренными действиями на востоке. Яркая картина боев представлена в письме Кокошки другу с Галицийского фронта, где он описывал, что произошло с ним 5 июля. «Вчера мне очень повезло, и я остался жив, – писал художник, ставший кавалеристом, – потому что казаки не щадят пленных! Наш патруль попал в засаду в бескрайнем лесу, рядом с болотом. Мы потеряли больше половины людей. Мы бились в рукопашной, думая, что наступил наш последний час. По чистой случайности двоим или троим из нас удалось уйти, и я был последним, потому что лошадь у меня слабая и в довершение всего захромала!!! Потом смертельная погоня, когда ближайший из варваров был всего в десяти шагах от меня, все время стреляя и крича: «Ура, ура!» Я уже представлял, как его пика пронзает мою печень. Я шашкой нахлестывал лошадь, заставляя прибавить шаг, и сумел догнать своих. Видел бы ты, как они теперь меня уважают!»
5 августа немецкая армия вошла в Варшаву. Ровно через год после начала войны был захвачен еще один крупный европейский город. Впервые с 1815 г. Россия утратила контроль за польской столицей. Это был важный успех Центральных держав. Немцы теперь строили долгосрочные планы в отношении Финляндии, которая была русской провинцией с 1808 г., когда оттуда выбили шведов. 8 августа кайзер одобрил создание финского батальона численностью 2000 человек, который должен был сражаться с русскими на Восточном фронте. «Начался набор в этот батальон, – вспоминал впоследствии финский военный и государственный деятель Густав Маннергейм, – и это одна из самых волнующих страниц в современной финской истории. Естественно, все должно было происходить в условиях строжайшей секретности – страну опутывала сеть осведомителей российской полиции». Добровольцы нелегально переправлялись из Финляндии в Германию. В Петрограде были арестованы сотни финнов, обвиненных в помощи новобранцам. Однако через девять месяцев батальон уже вступил в бой.
Немецкие войска наступали на восток от Варшавы, а русская армия откатывалась назад; замедлить немецкое наступления должна была крепость Новогеоргиевск на месте слияния Вислы и Буга. Однако после того, как 90-тысячный гарнизон был окружен и началась осада крепости, германская армия продолжила движение на восток. Для взятия Новогеоргиевска из тыла перебросили 80 000 немецких солдат. Чтобы разрушить крепость, бастионы и форты которой были укреплены в 1891 г., снова использовались австрийские гаубицы, доказавшие свою эффективность под Антверпеном в октябре 1914 г., в том числе шесть 16-дюймовых орудий под командованием генерала фон Безелера, покорителя Антверпена.
Осада Новогеоргиевска началась 10 августа, а обстрел – несколькими днями позже. Крепость капитулировала 20 августа, и немцы взяли в плен 90 000 ее защитников, в том числе тридцать генералов.
Среди жестоких сражений на поле боя, опасностей повседневной жизни в траншеях и лишений в лагерях для военнопленных офицеры всех армий по-прежнему могли получать из дома посылки с предметами роскоши. Так, британские офицеры на Западном фронте регулярно заказывали себе из универмага Harrods специальные корзинки с вкусными продуктами и другими товарами. Помогали также друзья. Той осенью Оскар Кокошка пытался скрасить себе жизнь на Восточном фронте, попросив своего покровителя из Вены прислать следующий набор: