Первая мировая. Во главе «Дикой дивизии». Записки Великого князя Михаила Романова
Шрифт:
Император Николай II также записал в дневнике о свидании с младшим братом:
«25 октября. – Ставка.
В 11 час. пошел осмотреть два лазарета с ранеными и вернулся с опозданием в полчаса к завтраку. Миша приехал на целый день. В 2 1/2 [ч.] пошел снова в городок, поблагодарил Конную гвардию за боевую службу и тоже осмотрел всех лошадей в двух громадных сараях. Вернулся к чаю в поезд. В 6 час. поехал с Мишей к всенощной. После обеда простился с ним; он уехал в Винницу к своей дивизии. Вечером долго читал. В 11.40 тронулся со Ставки в объезд» [187] .
187
Дневники императора Николая II. М., 1991. С. 493.
Государь
«Всю субботу имел удовольствие провести с Мишей, который стал совершенно, как прежний, и опять такой милый. Мы вместе ходили к всенощной и расстались после обеда» [188] .
Михаил Александрович осознавал, что на фронте никто не застрахован от смерти, а он не привык прятаться за спины других. Он чувствовал свою ответственность за благополучие, так и непризнанной членами Императорской фамилии его морганатической семьи. Очевидно, все это побудило его написать письмо Николаю II, которое он отправил 14 ноября 1914 г.:
188
Переписка Николая и Александры. М., 2013. С. 41.
«Отправляясь на войну, откуда могу не вернуться, я хочу к тебе обратиться со следующей просьбой, в которой, я надеюсь, ты мне не откажешь и которая всецело зависит от тебя. Мне очень тяжело уезжать, оставляя мою семью в неопределенном положении. Я желаю, чтобы единственный любимый мой сын принят был и обществом, как мой сын, а не сын неизвестного отца, как он записан в метрике. Мне больно об этом думать, и меня гнетет эта мысль в те минуты, когда душа полна желанием и готовностью послужить дорогой нашей родине. Сними же с меня этот гнет и заботу о том, что, случись что-либо роковое со мною, сын мой останется расти с тяжелым клеймом незаконнорожденного (внебрачного). В отношении к другим лицам вопрос этот об узаконении детей, рожденных до брака, легко разрешается судом, а по отношению к моему сыну суд бессилен! Это можешь сделать только ты, т. к. это твое право. Прошу тебя, воспользуйся этим правом и сделай распоряжение о признании моего сына Георгия, рожденного от Наталии Сергеевны до брака – нашим законным сыном. Избавь его таким путем от указанного мною тяжелого положения в будущем. Теперь пока он этого положения еще не сознает, но в будущем очень сильно его почувствует. Но ведь он-то не виноват в этом! Пожалей же его, а также и меня как отца! Может быть, это моя последняя личная просьба. Для производства дела об этом прилагаю метрику, о рождении и крещении моего сына Георгия (Георгий был узаконен 26 марта 1915 г. и объявлен графом Брасовым. – В.Х.). Крепко обнимаю тебя, дорогой Ники. Сердечно любящий тебя Миша» [189] .
189
ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 1301. Л. 131–132 об.
Великий князь Михаил Александрович свой 36-й день рождения отметил 22 ноября 1914 г. в бивуачной обстановке Великой войны. Вдовствующая императрица Мария Федоровна в этот день записала в дневнике: «Господи, огради моего дорогого Мишу» [190] .
Кстати сказать, своей жизнью в этот период рисковал на фронте не только великий князь Михаил Александрович, но случалось такое и с самим императором Николаем II. В качестве примера вернемся к событиям на Кавказе.
190
Дневники императрицы Марии Федоровны (1914–1920, 1923 годы). М., 2005. С. 73.
На Кавказском театре военных действий за период Великой войны, последовательно сменяя друг друга, командовали: генерал от кавалерии, граф И.И. Воронцов-Дашков (30 августа 1914 – 23 августа 1915), генерал от кавалерии великий князь Николай Николаевич (23 августа 1915 – 2 марта 1917), генерал от инфантерии Н.Н. Юденич (3 марта – 3 апреля 1917), генерал от инфантерии М.А. Пржевальский (3 апреля – 11 сентября 1917), генерал-лейтенант И.З. Одишелидзе (2 октября 1917 – 28 февраля 1918) и генерал-майор Е.В. Лебединский (декабрь 1917 – май 1918).
1 ноября 1914 г. на базе Кавказского военного округа весьма спешно начала развертываться Кавказская армия.
15 ноября 1914 г. разведывательные отряды 1-го Кавказского армейского корпуса, с ходу заняв пограничные горные рубежи, спешно начали выдвижение на Эрзерум. На следующий день границу перешли главные силы корпуса. Спустя два дня контратакованные частями 9-го и 11-го турецких корпусов, они, опасаясь обхода своего правого фланга, по приказу командующего армией отошли к границе. Лишь углубившийся на 20–30 км Эрзерумский отряд, сформированный из подходивших подразделений 4-го Кавказского армейского корпуса, ночной атакой сумел занять высоты в районе Алашкерт. С приходом в конце ноября суровой зимы с многочисленными снегопадами боевые действия практически прекратились [191] .
191
См.: Корсун Н. Сарыкамышская операция. М., 1937. С. 30.
3 декабря 1914 г. в командование 3-й турецкой армией вступил сам военный министр Энвер-паша (1881–1922). Это означало, что впереди предстояли ожесточенные бои. В Стамбуле и Берлине, вероятно, рассчитывали, что Россия не сможет бросить на Кавказский фронт сколько-нибудь значительные подкрепления.
Сарыкамыш – опорный пункт на дороге в Эрзерум и штаб-квартира в Карсском уезде Карсской области, у восточной подошвы Саганлугского хребта (на территории современной Турции). Именно здесь в конце 1914 – начале 1915 гг. развернулись упорные сражения.
Русские войска отбили атаки турок, а 16 (29) декабря 1914 г. отбросили их и перешли в контрнаступление. 20 декабря (2 января) русские войска заняли Бардус, а 22 декабря (4 января) окружили и взяли в плен весь 9-й турецкий корпус. Остатки 10-го корпуса, воспользовавшись некоторыми промахами русских, отступили на исходные позиции. Так Кавказская армия перенесла военные действия на территорию Турции.
Именно в этот тревожный период Кавказский театр военных действий посетил император Николай II.
Известно, что императорский поезд во время войны преодолел с Государем Николаем II около ста тысяч верст. Он неожиданно появлялся в самых отдаленных уголках фронта. Так, например, с 20 ноября по 12 декабря 1914 г. состоялась поездка царя по южным губерниям России и Кавказу. Он, в частности, посетил цитадель Карса и район Сарыкамыша, где лично участвовал в награждении боевыми Георгиевскими крестами отличившихся воинов.
Император Николай II не представлял себе жизни без армии. Он любил и часто присутствовал на парадах и военных смотрах, что поднимало боевой дух полков.
«Кончился смотр… Сколько разговоров среди “молодых” солдат про впечатления этого незабываемого для них дня! Сколько писем разносилось по глухим деревушкам – к старикам родителям, к женам с описанием царского смотра; про царя, царицу, наследника-цесаревича и великих княжон, которых удостоился видеть и слышать их сын или супруг…» [192]
Уважение к ратной службе солдата осталось у императора Николая II на всю жизнь. Возможно, этим можно объяснить, что при восшествии на престол он отказался от очередного воинского звания и распорядился снять со своих парадных портретов услужливо и спешно нарисованные художниками генеральские погоны, оставшись в своем прежнем чине полковника. Конечно, это не означало, что Николай II не мечтал о славе. Его поступок был искренним, но оказался опрометчивым. Милое, казалось бы, желание остаться после смерти отца в своем прежнем чине полковника противоречило основному закону Российской империи, называющему царя главой армии, чему соответствовал чин генерала. Курьезность положения все отчетливее проявилась позднее, на высоте положения и бегущих лет, когда полковнику пошел уже пятый десяток, и все товарищи его по службе давно были произведены в генералы. Между прочим, его отец Александр III чин полковника получил в 18 лет, а генерал-майора был удостоен в 20 лет. Император Николай II же по убеждению не мог позволить себе получить генеральский чин русской армии, хотя во время Великой войны в 1915 г. англичане удостоили его фельдмаршальским жезлом своих вооруженных сил.
192
Буранов Ю.А., Хрусталев В.М. Убийцы царя. Уничтожение династии. М., 1997. С. 15.