Первая ночь для дракона
Шрифт:
– Вы и правда никуда не выезжали… – сделал он закономерный вывод, когда я сумела наконец выдохнуть.
– Говорю же вам, – назидательно парировала я.
Скоро карета выехала на длинный, совершенно невероятного вида мост, что протянулся над глубокой пропастью, дно которой терялось за острыми кронами елей. Казалось, он дело рук настоящих магов, что раньше жили среди людей. Но постепенно магия начала вырождаться, пока совсем не ушла с этих земель.
Ворота услужливо распахнулись, впуская нашу небольшую карету и сопровождение. Внутри было необычайно людно. А тут, оказывается, целый небольшой городок! Его уходящая вверх, к цитадели, улочка изгибалась витком огромной спирали, по ней ехали телеги, сновали люди. Жили они в стоящих друг к другу вплотную домах из желтоватого кирпича, с острыми крышами, покрытыми тёмно-синей черепицей. Удивительный цвет! И окна их закрывали ставни, выкрашенные такой же краской.
Где-то от грохота колёс залаяла собака, детишки пронеслись мимо, едва прошмыгнув между боком кареты и стеной ближнего дома. Две женщины, стоящие у дверей какой-то лавчонки, замолчали одновременно и уставились на меня – я тут же спряталась за занавеской.
Лошади с чуть большим усилием потянули повозку вверх по мощёной улице. Тень её ползла по каменным стенам домов, догорающий закат бросал желтоватые отсветы в оконце, у которого сидел Хардвин.
Цитадель Кифенвальда росла и росла, превращаясь из далёкого нагромождения башен и башенок в тяжёлую махину, утыканную ими, словно шипами. Перед нами открылись ещё одни ворота – и вот теперь повозка, постепенно замедляясь, покатила по неожиданно тесноватому замкнутому двору, довольно чистому, словно недавно выметенному. Посреди него торчал каменным цветком пересохший фонтан. По обе стороны тянулись колоннады открытых галерей, впереди, над главным входом, высилась верхушка огромной башни.
Нам навстречу вышел высокий солидный дворецкий, лысый, как полная луна, в сопровождении слуг, которые тут же принялись снимать с запятков кареты сундуки с вещами.
– Скоро вам предстоит встреча с его светлостью. Но прежде всего вы познакомитесь с другими девушками, – принялся рассказывать Хардвин, пока мы проходили в просторный холл Кифенвальда.
Здесь простые каменные стены соседствовали с неожиданно помпезным, в золоте и багрянце, сводом – я так и задрала голову, разглядывая мелкие детали убранства приветственной части замка. Где-то в далёкой выси виднелась ещё и роспись, изображающая битву людей и драконов. Недавнее веяние, похоже. Наверное, осталось от предыдущего хозяина замка.
Голос Хардвина звучал где-то сбоку, и я очнулась, только когда он напряжённо смолк.
– Как скажете, – осторожно согласилась, не уверенная, что услышала всё, что нужно. – Мне даже интересно взглянуть на всех этих “счастливиц”.
– Прекратите ехидничать, – с холодным укором оборвал меня дракон. – Я слышал, некоторые из них и правда видят в этом хорошую возможность…
Я остановилась, повернув голову к Хардвину.
– Возможность чего? – приподняла брови. – Разделить ложе с кем-то, кроме мужа, хотя бы один раз в жизни? Да ещё и так, что тебя за это никто не осудит. Знаете, сомнительная радость, как по мне.
Дворецкий, что сопровождал нас молча, озадаченно кашлянул. Они с Хардвином обменялись мрачными взглядами. Шедшая позади меня Вига остановилась на почтительном расстоянии, будто даже и касаться слухом не хотела разговоров господ. Полезная предусмотрительность. Порой лучше ничего не знать.
– А по-вашему, радость видеть каждый день перед собой лицо ненавистного супруга? – задумчиво изрёк драконище. – Терпеть, улыбаться. Хотя улыбаться тем, кто вам неприятен, вы, кажется, не умеете вовсе. Удивительная черта для девушки. Я думал, они более хитры.
– А вы как будто мало их видели, чтобы понимать, что все люди разные. Удивительная наивность для грозного дракона.
Дворецкий страдальчески вздохнул, зашарив взглядом вокруг, словно решал, куда ему сбежать. Его чешуйчатая милость же прищурился, скривив губы, будто не определился ещё, стоит ли усмехаться.
– Поразительно, как вы вообще вышли замуж с таким скверным нравом. Вам ещё повезло. Муж у вас хотя бы молод и хорош собой. Многим не досталось и этого. А девушка, которую выберет герцог, всю жизнь будет находиться под его покровительством. Независимо от исхода ночи.
– Что значит исхода? – решила уточнить я “на берегу”.
– Что, я вам разве не говорил? – Хардвин изобразил притворное удивление. Издевается. – Вы прибыли сюда вовсе не для удовольствия его светлости. Не для развлечения. Любая из вас может родить ему ребёнка. В этом цель. Но достойную мать ещё нужно выбрать.
Вот это сейчас было сильно… Что я говорила про привередливость драконов? Об этом стоило забыть, это слишком мелко! Вот истинная глубина надменности ящеров. Глубина их избирательности. Просто потрясающе! Ай да его хвостатая светлость!
– Вы правда считаете, что сейчас я должна упасть в обморок от восторга? – Я и хотела остаться серьёзной, но на губы сама собой ползла какая-то деревянная улыбка.
– Падать не обязательно, – ничуть не стушевался Хардвин. – Герцогу вы нужны целой и невредимой. Я не настолько быстр, чтобы успеть вас поймать. А пол твёрдый.
«Это лоб у тебя твёрдый, дубина ты крылатая!» – так и кипело у меня всё внутри. Надо же, какой интриган… Устроил представление – где тут мои мелкие монеты?
– Вы правы, это ещё надо осознать. Но… Учитывая все обстоятельства – и новые тоже, – я сильно сомневаюсь, что радость накроет меня внезапно. И сомневаюсь, что стать достойной матерью для ребёнка дракона – это то, о чём я мечтала всю жизнь.
– Смешно, эфри. Ведь вы не помните свою жизнь. Большую её часть, – уколол меня проклятый ящер.
– Тем более. Думаю, и эту мне захочется забыть.
Дракон неспешно заложил руки за спину, буквально сверля меня угрожающе тёмным взглядом. Вокруг его зрачков словно разгорались маленькие, глубокие жаровни. И как бы я ни храбрилась, как бы ни старалась сохранить невозмутимо-нахальный вид, а под затылком у меня похолодело.
– Радгис, – вдруг проговорил Хардвин, обращаясь, видно, к дворецкому, – вели, пусть вещи эфри Вурцер вернут в карету. И её можете проводить обратно. Пусть катится… простите, едет домой.
Он степенно повернулся и пошёл прочь. Неожиданно, признаться! Разве он может принимать такие решения? По сути – слуга герцога. Да и ехать в ночь одной по этим диковатым местам, которые, возможно, кишат сумеречниками – пожалуй, с колкостями в сторону фон Вальда я погорячилась. А Хардвин неожиданно оказался не столь терпелив, как можно было подумать.
– Постойте! – Я невольно подалась за ним следом. – Хардвин! Уже темнеет…
Драконище остановился и развернулся ко мне вновь, совершенно недоуменно наморщив лоб, будто услышал какую-то поразительную новость.