Первая ночь – дракону!

Вознесенская Дарья

– От такого господина сбегать и не захочется, – ногу на кровать ставлю и приподнимаю подол. Пока у него слюна капать не начинает. Вряд ли стриптиз – регулярное удовольствие в местных реалиях, так что его конкретно ведёт. Лишь бы не переборщить, – Только господин мой такой большой, такой великий… Страшно невинной деве, вдруг разорвет на кусочки?

Мотает отрицательно головой как большая лохматая собака. И не отрывает взгляда от моей обнаженной ноги.

– А я такая хрупкая, – ой и несёт меня, – Цветочек юный… жалко будет, если заболею. Но я слышала

один способ, как бы я могла дольше господина радовать. Как удержать господина, чтобы силу соизмерял… а я сама, сама все сделаю. Вам только останется, что отдыхать и наслаждаться.

Киваю на кандалы и, чтобы меньше сомневался, окончательно ворот сорочки расслабляю.

– Ложитесь ложитесь, – бормочу, стараясь не думать, что его ещё и трогать придётся. – Ох какой вы сильный… опасный… и орудие какое сильное… настоящий мужчина.

Переборщила все-таки.

Ну или он вообще ничего не понял из моих слов и не собирался добровольно привязываться.

В следующее мгновение я оказываюсь вмятой в кровать тушей «настоящего мужчины». И в бедро мне упирается его «сильное оружие».

Черт. Вот что делать теперь?! Когда мне уже конкретно так ноги раздвигают?! Смириться и потерпеть – хоть жива останусь? Но пусть это глупо и недальновидно, только сейчас, в моменте, я не могу безропотно притвориться бревном и дать мужику получить то, зачем приперся. Потому изворачиваюсь, примеряясь зубами к картофельному носу, пока он мне подол рвет…

И в этот момент что-то или кто-то так сильно бьют по запертой двери, что раздается треск дерева.

И снова.

До меня доходит – уже какое-то время за дверями вопят и грохочут. И крики-то нерадостные… Мужика на мне уже нет. Взревев, он вскакивает с кровати, натягивая штаны и сапоги. И с воплем: «Мстительные твари!» выскакивает наружу, прихватив меч.

Крики, треск, звон делаются громче.

– Это Карвары!!!

– Нападение!

– Вперёд!!!!

Кажется, там бойня…

Я быстренько добегаю до двери и снова ее запираю. А потом без сил опускаюсь по стеночке и всхлипываю в ужасе перед происходящим. Голова болит. Потому что и правда ужас.

Я реально в совсем другой жизни. И мне уготована совсем другая жизнь – и не понять почему.

Меня здесь принимают за какую-то неведомую Наталину, меня отдали в уплату дани в первую брачную ночь незнакомцу, и то, что на это место напали – только отсрочка. Да, у меня была тройка по истории, но это не мешает вспомнить, как паршиво в средневековье обращались с женщинами.

Да что вспоминать – все перед глазами. Сейчас одного отвлекли, потом другой пришел. Война лишь временно в моих интересах. На постоянной основе… блин, не уверена. Они большие, злые и бьются. А я вообще-то юная дева в ночной сорочке – и мне точно не важно, кто победит. Все опасны.

Да и каменный склеп этот может сгореть.

Нет. Прятаться нельзя – надо выбираться отсюда на улицу. Прятаться там. Подальше от всяких бородатых. Где-то… черт его знает, в лесах, например. Прятаться, выяснять, как я вообще здесь оказалась

и как мне оказаться снова не здесь.

А дома в собственной кровати.

План минимум.

Я осматриваю в очередной раз комнату. Не нахожу никакой одежды. Рву ветхую простынь на тряпки, чтобы ноги замотать. Покрывало накидываю на плечи и узлом завязываю. Хоть какая-то защита. Выходить страшно – в пылу битвы меня не пожалеют и не заметят. Но в щель под дверью тянет уже нехорошим дымком… Потому я беру кандалы – мало что утащить могу, а это могу. И короткий, кривой нож. Приматываю на лицо еще одну тряпку, которую вином пропитала – где-то читала, что это от дыма может защитить…

В темном коридоре почти ничего не видно – двух факелов не хватает.

Мне куда? Направо, налево? Сворачиваю направо и, держась за стенку, иду. Потом по лестнице вниз – вниз это же на выход, так? Да только там, ниже, за поворотом витой лестницы, раздается хлопок, что-то взрывается, пыша сухим жаром мне в лицо, еще и жуткий вопль…

Я взвизгиваю, и бегу наверх, не слишком-то разбирая дороги. Поскальзываюсь на каменных ступенях, падаю, больно коленкой ударяюсь и снова бегу. На новый то ли уровень, то ли еще что – снова коридор, но он светлее, здесь больше факелов, а еще – узкие окна- дырки в стене, без всяких стекол, за которыми почему-то все красное…

Куда теперь?

Я дергаю деревянную дверь за кольцо – не поддается. И следующая тоже. Коридор скругляется, за поворотом ничего не видно, потому врезаюсь в человека совершенно неожиданно. А он у него что-то с лицом, я не могу разобраться, еше он рет – потому я даже не хочу разбираться! Хватает меня, я же неумело втыкаю в руку нож, выворачиваюсь, снова бегу, спотыкаюсь обо что-то, перелетаю и падаю аккурат возле чьей-то головы…

Не чьей-то.

Судя по липким редким прядям и знакомой ночнушке, выглядывающей из под подобия брони, это мой муж. Бывший. То есть мертвый.

Потому что лежит неподвижно совершенно.

Осторожно, на четвереньки, подальше… Туда, где нет никаких лежащих и нападающих мужиков. На лестницу, которая ведет только наверх, прочь от криков и жуткого дыма. Почти не понимая, что и зачем я делаю – просто подальше отсюда!

Но замираю у одной из дырок – окон, лишь мельком глянув наружу. Потому что то, что я вижу, это… В общем сразу понятно, я ошибалась. Когда думала, что меня протащило по временной петле без всяких агрегатов. И случайно засунуло в свое-чужое тело.

Нет.

Все гораздо сложнее.

Я вообще в другом мире.

Потому что в моем, в котором я родилась, ни в каком средневековье их не было. Парящих и ужасных.

Драконов.

Про то, что летать можно по-разному

«Всегда будь собой. Но только если ты не можешь быть драконом. Если можешь – будь драконом».

В голове только эти слова – неизвестно откуда взявшиеся, кстати – пульсируют. Смотрю. Завороженно. Мне бы бежать и спасаться – а я смотрю.