Первая работа. Испания
Шрифт:
Стюардесса тем временем достала какой-то чемоданчик, открыла его, извлекла кислородную маску и принялась объяснять, как ей пользуются. Я всё ждала, когда же у неё свалится пилотка, но, как бы она ни наклонялась в разные стороны, пилотка крепко сидела на голове, из чего я сделала вывод, что она приколота к причёске булавками- невидимками.
Самолёт загудел, разгоняясь. За окном замелькали здания, фонари, деревья, кусты.
Сосредоточиться ни на объяснениях про экстренную посадку на воде, ни на количественных числительных не получалось. Я захлопнула книгу.
– Понимаешь, – обратилась я к Марине, – мне нравятся красивые дорогие вещи. Но когда речь идёт о часах за тысячу евро…
– За десять тысяч, – поправила меня Марина.
– Тем более. Понимаешь, часы нужны для того, чтобы узнавать время. А время – это то, что живёт у нас в голове. Когда ты смотришь на часы, то тебя интересует не то, сколько бриллиантов украшает стрелку, а время. То есть ты в эту секунду думаешь о том, что ты успеешь сделать, а что – не успеешь. Понимаешь? Разница с «Моной Лизой» огромная. Люди приходят смотреть на неё и вдохновляться. Радоваться. Погружаться в свои размышления и переживания. А на часы смотрят по другой причине.
Я вздохнула с облегчением. Наконец-то удалось сформулировать то, что носилось в голове, как стайка перистых облаков по майскому небу. Мне показалось, что Марина слушала с интересом. Может, она наконец поняла, что меня можно не только подкалывать?
– Если у тебя нет денег, чтобы даже смотреть на эти часы, так и скажи, – заявила Марина. – Чего мне мозг взрываешь?
Повисла пауза. Душная и мрачная, как дым над дачным костром. Так тебе и надо, Машенька… Объясняй, делись мыслями. А в тебя потом плеснут, как горячим кофе, обидными словами, и сиди себе. Обсыхай.
Самолёт взлетал. Стюардесса собрала кислородную маску и жилет в чемоданчик, уселась на кресло возле аварийного выхода и быстро пристегнулась. Свет в салоне погас, горе- ли только таблички «Пристегните ремни» и «Не курить». Сосед нажал на какую-то кнопку над головой, и повеяло прохладой. И даже немножко сыростью.
Всё вместе – и темнота, и холод, и гул – слились воедино, в одну полосу, как деревья за окном взлетающего самолёта, и унесли меня в далёкое детство, в ту горную пещеру под Ялтой, где мы заблудились с родителями. И я вспомнила ледяной, как стекающая по стенке влага, страх, который тащил нас вперёд, будто нить Ариадны. Мама толкала меня легонько в спину, приговаривая: «Да вон уже выход виден, не бойся, мы же с папой», а у самой в голосе был ужас, тёмный и мягкий, как чёрно-розовые крылья летучих мышей, гнездившихся под потолком.
Горло перехватило от жутких воспоминаний, даже глотать стало больно. Тут же заложило уши так, словно их набили ватой, как в том же Крыму, когда, перекупавшись, я заболела отитом.
Я зажмурилась. Сразу вспомнился папа с его фобией. Заодно в голову полезли и мамины страхи. Как я буду там справляться одна? А если я не пойму эту сеньору, к которой мы едем? А если на курсах мне будет трудно? А если я заблужусь на улице? Как же я спрошу дорогу, если все вокруг говорят по-испански?!
– А всё же свинство, что в салон нельзя пилочку маникюрную взять, – громко сказала Марина, ни к кому не обращаясь.
«Она ужасна, – подумала я, – но всё-таки… Всё-таки я буду там не одна».
Свет вскоре зажгли. Стюардесса принялась развозить напитки: воду и разноцветные соки в пластиковых стаканчиках, – а потом с помощью напарника, которого я мысленно именовала «стюард», хотя не была уверена, что это правильное слово, раздала подносы с едой. Но ощущение холода и сырости горного туннеля застряло у меня в горле и не проходило, сколько я ни пыталась запивать его кислым апельсиновым соком и заедать невкусным кексом с синтетическим ароматом клубники.
Цвет облаков в тот раз мне увидеть так и не удалось. Марина захотела спать и зашторила иллюминатор до самого конца полёта.
Глава 4
Разговор с таксистом
Как только стихли последние хлопки по случаю удачного приземления и на экране телефона возникло приветствие: «Добро пожаловать в Испанию!», я написала родителям: «Долетела». Представляю, как выдохнул папа. Зато мама начала волноваться: не заблужусь ли я…
– Чего торопишься? – лениво поинтересовалась Марина. – Сейчас вай-фай в аэропорту бесплатный поймаем, и пиши сколько влезет.
Похоже, Марине хотелось контролировать не только те деньги, которые у меня имеются, но и те, что я трачу…
Я промолчала. От мамы тут же пришло: «С автобусом разобралась?» Очень хотелось ответить «Пока нет», но выслушивать очередной комментарий Марины про лишнюю трату денег? Нет уж, подожду вай-фая…
Вообще-то мы должны были жить в международном лагере. Однако в последний момент моя учительница Беатрис предложила проживание в семье, и родители меня уговорили. Мол, для языка полезнее.