Первая степень
Шрифт:
Я ответил примерно на пять вопросов, и в каждом моем ответе непременно содержались завуалированные нападки на обвинение. Я надеялся, что вечерние новости смягчат удар по нашей позиции, и, сделав все возможное в этом направлении, вернулся в дом.
Пару часов спустя мы собрались перед телевизором и обнаружили, что мое сегодняшнее выступление у парадного подъезда немного запоздало. На Лори продолжали нападать и подсмеиваться над ней, и хотя в новостях фигурировали мои протесты, всерьез их никто не воспринимал.
Теперь мы с Лори ложились
Сегодня все было немного иначе. Сегодня мы занимались любовью впервые с тех пор, как начался весь этот кошмар. Идея принадлежала Лори, и это была самая безумная и страстная ночь из всех, какие я когда-либо проводил с женщиной. Это было отчаянно и безудержно, как на палубе «Титаника». Восхитительно. А после я впервые за последнее время уснул крепким сном и проспал всю ночь.
Главное, чем я занимался, работая над каждым делом, – задавал вопросы. Я спрашивал всех и обо всем. Вопросы (прямые, наводящие, уточняющие или даже риторические) были нацелены на обнаружение новых фактов, которые можно будет использовать в суде. Я собирал все эти ответы, всю информацию, какую только мог, а затем просеивал через сито своей логики. Иногда это помогало мне вычислить правду, иногда, что тоже полезно, вызывало новые вопросы.
Но сейчас ситуация была хуже некуда – я даже не мог добраться до тех, кому надо было задавать вопросы. Мне не попасть к Петроне, не найти Стайнза, а что касается ФБР, то агент Хоббс улыбается мне и не говорит ничего.
Раз крупная рыба не ловится, я решил заняться мелкой рыбешкой – поехать в квартал, где живет Оскар Гарсия, и порасспрашивать людей, которые утверждали, что Лори бывала в тех местах. Разумеется, я не собирался ставить эти факты под сомнение – Лори признавала, что действительно бывала там, следя за Гарсией. Просто мне нужны были детали – вдруг всплывут какие-то полезные для нас подробности.
Ранним утром телефонный звонок изменил мои планы. Звонила женщина.
– Мистер Карпентер, – сказала она, – понимаю, что вы заняты, но я видела вас по телевизору вчера вечером, и мне хотелось бы поговорить с вами о моем муже.
– А кто ваш муж? – спросил я.
– Алекс Дорси.
Она дала мне адрес и объяснила, как проехать к ее дому, обмолвившись, что живет там всего около месяца и не уверена, что объяснила все правильно. Ее объяснения были абсолютно точными, и я доехал за пятнадцать минут. Мог бы и быстрее, но Кевин так припарковал свою машину, что мне пришлось сперва отгонять ее, чтобы выехать самому. Мне было неясно, чего хочет
Селия Дорси жила в небольшом квартале садовых домиков. Она смотрела из окна, когда я выходил из машины, и открыла мне дверь, прежде чем я успел позвонить.
– Спасибо, что приехали, мистер Карпентер. Проходите, пожалуйста.
Я вошел в домик, состоявший всего из одной комнаты, чуть больше телефонной будки. Каждый квадратный дюйм полезного пространства был забит мебелью, фотографиями и безделушками. Хотя, по ее словам, она очутилась здесь совсем недавно, жилище выглядело обжитым, давно освоенным.
Хозяйка оказалась маленькой, тихой и замкнутой женщиной. Я никогда не был близко знаком с Алексом Дорси, но вообразить его рядом с ней не мог. Он был энергичным и заполнял собой все пространство. Если их сложить и поделить пополам, то, наверное, получится нормальный человек. Так что по зрелом размышлении я пришел к выводу, что они должны были неплохо уживаться.
Она предложила мне кофе, и я почувствовал, что отказ ее огорчит.
– Вы, конечно, недоумеваете, зачем я просила вас приехать, – сказала она, когда мы, наконец, расположились на диване с чашками кофе на блюдцах.
– Вы сказали, что хотите поговорить о вашем муже.
Она невесело засмеялась.
– Я даже не уверена, что он все еще мой муж.
– Что вы имеете в виду?
– Я подала на развод около трех месяцев назад. Окончательные документы пришли как раз вчера, но я не знаю, можно ли развестись с мертвым супругом. Разумеется, теперь факт его смерти находится под сомнением, но это еще больше осложняет ситуацию.
Она заплакала тихонько, словно боялась смутить меня, и дала выход своим чувствам. Я просто подождал немного, пока она успокоится. Ждать пришлось всего несколько секунд, затем она продолжила:
– Я знаю, что полиция не верит вашей клиентке, но я верю. Мой муж жив.
– Почему вы так считаете? – спросил я.
– Ну, во-первых, я просто не могу вообразить его мертвым. – Она улыбнулась. – Но вы, вероятно, надеетесь услышать нечто более существенное.
– Это так.
– Я слышала, как он говорил о фальсификации своей смерти.
Ура! Есть! Наконец-то найден нужный факт.
– Когда?
– Два года назад, когда им занялся Отдел внутренних расследований.
– А с кем он это обсуждал? – спросил я.
– Я точно не знаю. Вы должны понять: последние пять лет нашего брака, а возможно, и гораздо дольше, мой муж не посвящал меня ни в какие свои дела. В какой-то степени я была рада этому – чувствовала, что среди его дел есть вещи, которые мне не хотелось бы узнать. Однако был один мужчина, с которым он очень часто общался, и делать это старался втайне. Но я кое-что подслушала, невольно, конечно, в том числе и разговор с этим мужчиной о подготовке фальсификации.
– А откуда вы знаете, что это был мужчина?