Первая ступень: Земля
Шрифт:
Точнее, попыталась перешагнуть. Стоило ей только поднять ногу, как двери лифта сами собой закрылись, пребольно ударив её по коленке. Изабелла ошеломлённо посмотрела на них. Обернулась к панели управления и заколотила по ней кулаками. Ничего не происходило. Обессилев, девушка опустилась на пол.
Это был не сон.
Но это не могло быть реальностью.
Она сидела в углу, обняв колени и раскачиваясь из стороны в сторону. Голова была абсолютно пуста; разуму требовалось время, чтобы начать мыслить в невозможных обстоятельствах.
Тем временем лифт снова сдвинулся с места и поехал наверх. Изабелла подняла голову и бездумно проследила, как меняются цифры на экране. 2. 3. 4. 5.
6.
Лифт остановился и распахнул двери.
Пустота. Колыхающаяся в отвратительном ритме. Чернее чёрного. Страшнее смерти. Смерть естественна, она не противоречит жизни, а дополняет её. Тьма за дверями лифта отрицала существование все, кроме себя самой.
Изабелла встала, держась за стенки лифта, и криво усмехнулась. Тьма влекла к себе. Девушка сделала шаг вперёд и застыла. Как робкое дуновение ветра, светлое воспоминание о мамином лице мелькнуло перед мысленным взором и тут же исчезло; осталась лишь тьма.
И тьма поглотила её.
– Эй, Белл, – пропел над ухом звонкий голосок, – я к тебе обращаюсь!
Изабелла вздрогнула и, повернув голову, неодобрительно взглянула на Виолетту.
– Ура, меня заметили! – обрадовалась та. – Где ты раздобыла кофе?
– Где раздобыла, там уже нет, – буркнула Изабелла, переводя взгляд в свою чашку. Она была пуста, и это привело девушку в ещё более дурное расположение духа. – Отвали!
– Фи, как грубо! – деланно позитивный настрой Виолетты так просто было не сразить. – Могла бы и повежливее с товарищами по несчастью.
Изабелла скептически приподняла бровь.
– А, это ниже твоего достоинства, – усмехнулась Виолетта. – Ладно, сиди в скорлупке, мидия! Иви, эта малохольная, Лили, ещё не появлялась?
– Нет, – сидевшая в куче подушек Эвелин покачала головой. – А эта коза со мной не разговаривает!
– Да не обращай ты на неё внимания!
– Есть хочется, – заныла Эвелин.
– Сейчас дождёмся Лили и что-нибудь придумаем, – пожала Виолетта плечами. – Вряд ли они хотят уморить нас голодом. Хотя вообще-то отсутствие еды – это наименьшая из наших проблем.
– Так значит, дождёмся Лили и поедим? – лицо Эвелин просветлело. – Я её разбужу! – Она подскочила к ближайшей двери и заколотила по ней кулаками. – Лили! Вставай!
Изабелла проводила её холодным взглядом.
– Это моя комната, – процедила она.
– Лили левее, – подсказала Виолетта.
Едва бросив на них взгляд, Эвелин подскочила к нужной двери и забарабанила в неё.
На самом деле в этом не было никакой необходимости: Лили давно уже проснулась. Она просто не чувствовала в себе сил снова смотреть реальности в глаза. Эммануэль Сафо был прав: с теми кошмарами он перестарался.
Страшные сны снились всем будущим Нэйрам, но Лили особенно повезло. Её терзали целый месяц. Каждую ночь океан, на берегу которого жила семья Баттерсонов, пересыхал. Лили сидела у окна и видела, как стремительно испаряется синяя вода, пока на её месте не начинает белеть песок, как на глазах задыхаются растения, рыбы, моллюски и прочие морские жители, как выкатывается из-за горизонта ослепительно белый шар и выжигает всё смертоносными лучами. Она выбегала наружу, простирала руки к горизонту, умоляла не трогать, пощадить, вернуть, захлёбывалась криком. И тогда появлялся Эммануэль Сафо. Он смеялся. Смотрел на солнце, не мигая, а потом указывал рукой на Лили, и тогда она чувствовала, как лучи вгрызаются в обнажённую кожу, как солнечный жар проникает до костей и разрушает их. Она таяла, медленно исчезала, до конца осознавая, что происходит, – до самого пробуждения.
К концу первой недели ровный загар Лили выцвел, а под глазами залегли синие круги. Она оставалась, как всегда, мягкой и ласковой, но родители начали с беспокойством замечать, что в голосе дочери появились нервные нотки.
Вторая неделя углубила тени под глазами. Лили всё чаще уходила гулять к океану в одиночестве и всё реже участвовала в семейных обедах и вечерних посиделках. Она часами просиживала за роялем. Лили играла блестяще, но все произведения, которые она исполняла, звучали, как бурное море.
В середине третьей недели мама, устав допытываться от молчаливой дочери правды о том, что происходит, вызвала семейного доктора. Она осмотрел бледную, вялую Лили и прописал успокоительное. Девушка послушно принимала лекарство до конца, но, разумеется, обещанный эффект так и не был достигнут.
Около полуночи восьмого июня 2016 Лили вошла в спальню. Это была просторная комната в светлых тонах, с бледно-розовыми обоями, огромной кроватью с балдахином, белым письменным столом и окнами на океан. У одного из них стоял пустой мольберт. Вот уже месяц Лили не брала в руки кисть, а последние несколько дней и за рояль не садилась. Она чувствовала себя так, будто из неё выпили все силы, и в спальню шла, словно на эшафот.
На секунду девушке показалось, будто очертания спальни пропали, и на их месте появились какие-то другие, незнакомые; но стоило моргнуть, как всё стало по-прежнему. Она потушила свет, подошла к кровати, откинула одеяло, со вздохом опустилась на белые простыни и укрылась. Закрыла глаза. Открыла. Потолок стал как-то ниже и темнее… нет, почудилось. Снова закрыла и задремала.
В последний месяц Лили не случалось просыпаться по ночам. Сновидение полностью забирало её в свою власть и не отпускало до утра. В ночь на восьмое июня, однако, сон девушки прервался пять раз. Она ворочалась, пытаясь устроиться поудобнее. Кровать казалась чужой, одеяло —узким и тяжёлым. Вскоре Лили засыпала, и прерванный сон продолжал сниться с того же момента, где остановился.
И так до тех пор, пока девушку не разбудил знакомый мужской голос.
Этой ночью, ночью на девятое июня, кошмар наконец оставил Лили. Исчез. Проснувшись, она не могла в это поверить. Мысли о том, что кошмар просто перебрался в реальность, не желали оставлять девушку, но всё же она чувствовала иррациональное облегчение. Реальностью можно управлять, и именно этим Лили и собиралась заняться. Оставалось лишь понять, как.
А это неплохо бы решить методом мозгового штурма. С этими незнакомыми девочками Лили могла поделиться тем, что хранила душа: они плыли в одной лодке. Возможно, вместе они найдут выход. Эта блондинка выглядела такой смелой…