Первая версия
Шрифт:
— А если нас повяжут?
— Вся ответственность на мне. К тому же почему это нас должны повязать?
— Ну, мало ли...
— Не дрейфь, Серега. — Я похлопал его по плечу. Я, конечно, понимал, что его слегка подставляю. И даже не слегка. Но другого выхода у меня не было. С другой стороны, я, конечно, смогу его отмазать в случае чего. Просто этого случая не должно быть в принципе. Как такового.
Я рассчитывал, что в разгар рабочего, хоть и летнего дня на даче никого
Машину мы оставили на обочине около поворота к Жуковке. Далее путь наш лежал вовсе не к проходной, а к забору, который был совсем не высок.
Поселок выглядел почти вымершим. От жары народ спасался либо на реке, либо в прохладных домах. Мы прошли мимо участка, на котором стояла дача номер шестнадцать. Эта дача и еще четыре соседние находились как бы чуть в стороне от основного дачного массива.
Складывалось вполне определенное впечатление, особенно по похожести их архитектурного облика, что они строились одновременно и скорее всего для одной организации. Этот факт подтверждался и тем, что именно вокруг этой группы дач ходил дополнительный охранник, вооруженный как минимум резиновой дубинкой.
При воспоминании о действии этого оружия я по инерции потер затылок.
Но сейчас охранника нигде видно не было. Даже тени его. Очевидно, он заступает на работу лишь в темное время суток. Этот симпатичный факт был нам весьма на руку — мы планировали завершить свой незаконный налет еще до наступления темноты.
Вообще-то это дело, конечно, неприятное — влезать в чужую дачу. Какими бы благородными целями это ни оправдывалось. Но что мне оставалось?
Терзания терзаниями, но лезть было надо.
Серега сказал, что заходить лучше с черного хода. Достав из внутреннего кармана джинсовой куртки хитрое приспособление, состоявшее из стальной проволоки, расплющенной на конце, и каких-то дополнительных припаянных к ней штырьков, он поковырял этой штукой в замочной скважине. Что-то щелкнуло, скрипнуло, и дверь открылась.
Прямо за ней обнаружилась вторая дверь, с которой, несмотря на свежий вид замка, Серега справился еще быстрее. Мы очутились на просторной кухне.
Я тут же натянул перчатки и достал фонарь.
Что я хотел в конце концов найти? Тем более после того, как наши ребята провели здесь обыск. Но ведь картины не иголки, а дача Филина не стог сена. Мало того, что я собственными глазами видел этого злосчастного Кандинского, я чувствовал, что во всем этом есть какая-то тайна. Вполне вероятно, что на даче существовал тайник, слишком хорошо замаскированный, чтобы быть обнаруженным при обыкновенном обыске.
Кухня оказалась чиста на предмет тайников. Самым таинственным и зловещим предметом в ней была простой конструкции мышеловка с придавленной мертвой мышью.
Следующей на очереди была гостиная. На стенах и вправду висели картины. Но явно не по нашему ведомству. Очевидно, именно в них эксперт-искусствовед признал работы современного андеграунда.
Окна с внешней стороны были закрыты ставнями, поэтому я смело мог включить свой фонарь. Зажечь же верхний свет я все же не рискнул. Приподняв каждый холст по очереди, я внимательно осматривал светлые обои в поиске хоть какой-то несуразности. Все было в порядке. Под современными авангардистами московского разлива обои были чуть выцветшими, но абсолютно девственными.
Я сунул было нос вовнутрь камина и кочергой поворошил золу. Надо же! Никаких шифровок, никаких тайных знаков! «А ты что хотел, Турецкий, — ехидно осведомился мой внутренний голос. — Ты мечтал, что накроешь на филинской даче тайный притон? Или склад с оружием?
Я хотел уже отправиться, честно говоря, просто уже для очистки совести, на второй этаж, но Серега застрял около камина. Он сосредоточенно ковырял пальцем изразцовые плитки, которыми камин был облицован.
— Ексель-моксель! Сань, ты только погляди!
Он держал в руках плитку с изображением бригантины, а на том месте, где только что была плитка, зияла глубокая дыра. Я еще не успел ничего толком сообразить, как Серега засунул руку в эту дыру.
Что-то щелкнуло, как при открывании замка.
— Гляди, гляди, — обернулся ко мне Серега.
Глаза его сияли, как у мальчика Аладдина из волшебной сказки. Он вытащил руку из отверстия и налег плечом на правую сторону камина. Раздался скрип, и камин медленно двинулся в сторону...
Мы стояли перед настоящим подземным ходом. Кто бы мог подумать, что такое может происходить наяву?
Вниз вели очень крутые ступени. Мы спустились по ним. Сначала я. За мной — обалдевший Серега. Да и было от чего обалдеть. Даже и я в своей профессии сыщика с подземными ходами сталкивался чрезвычайно редко. Что же говорить о мастере из обычного металлоремонта!
Впрочем, подземный ход оказался достаточно затрапезным. Никаких кованых сундуков с сокровищами, никаких мертвых рыцарей в железных доспехах. Просто бетонная коробка с дверью в стене. Даже никакого завалящего черепа мы не нашли. А с дверью в стене Серега справился столь же виртуозно и быстро, как и с предыдущими. Узкий бетонный коридор вел, насколько я мог сориентироваться, в сторону ближней к забору дачи. Номер двадцать один. Весь подземный ход-то был метров шестьдесят-семьдесят длиной. Он упирался в точно такую же дверь, как та, которой начинался.
В подземелье было пыльно и душно. Свет моего фонарика, казалось, потускнел в спертом воздухе бетонного прохода. Было видно, что ходом пользовались достаточно редко, но все же пользовались.
— Эту дверь недавно открывали, причем с нашей стороны, — уверенно сказал Серега, разглядывая свежие царапинки возле замочной скважины.
За дверью находилось точно такое же квадратное помещение, как и на даче Филина. Только здесь оно было заполнено банками с разными соленьями, ящиками с коньяком и лежащими в углу на аккуратно разложенной соломе пыльными бутылками вина.