Первая заповедь Империи
Шрифт:
— Пр… простите! Хи-хи! Просто… просто мне вспомнились слова отца, — Ксюша состроила серьёзную мордочку и, подражая мужскому голосу, важно произнесла: — …Хотите поставить на место наших распоясавшихся политических противников? Так отзовите наших сладкоголосых дипломатов и позвольте говорить военным. Желательно из младшего командного состава! Ах, вы не хотите войны и политической изоляции… Ну тогда, господа, продолжайте петь песни и водить вокруг них хороводы, в то время как вам раз за разом будут плевать в лицо!
— Я всё-таки офицер, а не от-ком, сержант или старшина… — буркнул я, — был.
— У Его Императорского Величества с детства было
— А я считаю, что Максим Денисович очень верно ответил Джону, — подала голос Атланта, — вы, русские, просто не всегда понимаете американцев. Впрочем, это взаимно. Вы несколько наивно полагаете, что ваши собеседники — интеллигентные и воспитанные люди. По большей части это, конечно, верно, но не относится к нынешнему правителю КНЧ… Джон — сын влиятельного мультимиллиардера Волтера Вильяма Джуниор Уиллера-Райта, с небольшой аграрной планеты Аризона. Пищевого магната и зомби-владельца…
— Зомби-владельца? — глазки у Ксении загорелись. — У него есть настоящие зомби?
— Нет, конечно, — американка усмехнулась, замолчала на долю секунды и затем пояснила: — Зомби у нас называют биологических клонов человека, полностью лишённых личности и запрограммированных на выполнение определённых, очень простых действий. У вас… нас, в Империи, это называется «клон-программант», и подобная практика запрещена законом, к тому же противоречит морально-этическим и религиозным нормам, а в АДСП зомби разрешены на определённых планетах. Всё дело в том, что любой гражданин Американской Демократии вправе распоряжаться своим телом по собственному усмотрению до тех пор, пока его действия не противоречат базовым федеральным законам и соответствуют планетарному законодательству. Очень многие люди отдают свой генетический материал в аренду для создания программантов, получая за каждую воссозданную копию ежемесячное содержание от корпораций, на которые работают его клоны.
— Варварство! — Личико Хомы погрустнело.
— Мы… Они, американцы, тоже считают многие устои русского общества признаком варварства. Например, абсолютную монархию, — сильный, красивый голос Атланты выдержал театральную паузу, — но вы правы, Цесаревна, последние пятьдесят лет во всех слоях общества рос протест против подобного «Обновлённого Рабства». Но на заре становления государства это была вынужденная мера. Планеты АДСП потребляли огромное количество продовольствия, и роботизированные фермы просто не справлялись. К тому же по закону…
— Атланта, я в курсе истории становления космических государств, — насупилась девушка, — я даже помню, как в ущерб нашему народу в АДСП посылались караваны с продовольствием, что в результате вылилось в страшный голод на наших собственных планетах. И помню, как за эти жертвы отплатило нам американское правительство.
— Они преследовали собственные интересы. Как говорится, ничего личного. К тому же в результате этих событий на трон взошла династия Зимневых…
— А вот за это нужно благодарить Князя-Защитника, а не голод на наших планетах! И вообще — где был ваш американский «защитник»… как там его звали… Капитан-Амер…
— Генерал Сэм, — поправила злобствующую Цесаревну искин, — в те времена он три цикла не доживал до шестнадцати лет. Трое ни в чём не повинных юношей погибли от рук британских и китайских спецслужб…
— Стоп! — я поднял руки над головой и пару раз хлопнул, привлекая к себе внимание. — Дамы, дамы… вы говорите об очень интересных и касающихся непосредственно меня вещах! Более того, у меня куча вопросов, на которые я хотел бы получить ответы, но…
— Но?
— Но давайте убираться из этого места! — закончив эту тираду, я подобрал с земли стимпак и, расчехлив иглу, вколол его себе в руку. — Я, конечно, понимаю, что это — всего лишь виртуальная игра и всё такое… Но очень не хотелось бы на самом интересном месте в очередной раз отвлекаться на выкрутасы сценария. Давайте найдём более спокойное место и там поговорим.
— А может, вам лучше выйти из игры и уже после поговорить? — ехидно спросила Нина.
— Ты желаешь пообщаться с двумя людьми, ловящими кайф в «белой комнате»? — столь же ядовито спросил я. — К тебе, Нина, у меня припасён особый разговор. И советую тебе быть к нему готовой…
— Да, ты прав, Максим… — упавшим голосом ответил мой искин.
— Как у вас, русских, всё не просто… — протянула Атланта.
— Развлекаемся, как умеем! — огрызнулся я.
Подобрав ещё одну лечилку, я вскрыл её и, подойдя к Ксении, взял её за руку.
— Ой! — пискнула девушка, когда жало стимулятора прокололо кожу. — А почему это так больно?
— Лекарство должно быть горьким. Это сделано специально, чтобы у игроков не было желания вкалывать себе стимпаки по поводу и без. Чувствуешь ведь, что дёргает… как больной зуб?
— Меня лечили раньше, чем у меня начинали болеть зубы… — немного обиженно ответила Хома, потирая уколотое место. — Но если моим подданным приходится терпеть нечто подобное, я думаю, что назрела необходимость в очередной реформе медобслуживания…
— Не говори ерунду, Ксюша! — недовольным голосом встряла в разговор Екатерина. — Твои подданные вынуждены терпеть и не такие боли. Как и ты, каждый месяц.
— Эй! — взвилась девушка.
— А ты не бравируй своим положением! — довольно резко ответил ей планетарный искин. — Медицинская реформа у неё назрела…
— Да поняла я! Поняла… не буду больше! — остановила её Хома, красная до самых кончиков ушей, бросая на меня быстрые панические взгляды.
Прекрасно понимая причину смущения Цесаревны, я сделал вид, что не заметил их перепалки. За что, подняв глаза от австрийского рейлгана, который якобы очень заинтересовал меня в этот момент, заработал благодарный взор голубых очей моей спутницы. А заодно в очередной раз убедился, что в женском коллективе порой просто нет так называемых «запретных тем» и мне, как явному меньшинству, следует проявлять особую осторожность.
— Положи себе в инвентарь стимпаки и медпаки, все лечебные препараты, которые сможешь здесь найти, и пойдём. Нужно выбираться отсюда… — с громким щелчком послав болванку-батарейку в стартовое ложе рельсового механизма, я направился к изодранному в клочья клапану, болтающемуся на паре сохранившихся швов, и отсёк его одним взмахом эргро-клинка.
Печальное зрелище уничтоженного поселения предстало предо мной во всей своей нелицеприятной красе. Сметённые взрывами дома и постройки, дымящиеся руины, зарева пожарищ по всему периметру когда-то оживлённого посёлка и тишина, нарушаемая только мерным треском пожираемых огнём деревянных балок и нехитрого скарба, покоящегося под завалами из изломанных стен и перемолотых в крошево кирпичей.