Первая звезда на моем небосклоне
Шрифт:
Купера больше очаровала реклама домашних пирогов.
— Заедем! — приказал он, завидев дорожный знак со зловещим названием «Замок ужаса». Пайпер свернула к сельскому ресторанчику, выходившему на шоссе. Немного спустя Купер появился с тремя кусками пирога. — Карамельно — яблочный пекановый.
Поскольку трудно было есть пирог, пока она лавировала по извилистому двухполосному шоссе, то ничего не оставалось, как вдыхать тонкий аромат корицы, а Купер преувеличенно постанывал и снабжал порнокомментариями о хрустящей корочке и нежной начинке.
— Как считаете,
— Восхитительно, — отозвалась та, однако чем ближе они подъезжали к канадской границе, тем больше нервничала и откусила лишь пару раз.
Гранд — Марей был последним значительным городом перед пересечением границы резервации Гранд — Портидж, и когда оставалось всего несколько миль, Пайпер спросила Файзу, не думает ли она снять с головы шарф:
— А то мы смотримся странной компанией. Хотя документы в порядке, так легче пересечь границу.
Файза закусила нижнюю губу и посмотрела на сидевшего впереди Купера:
— Я не могу, Пайпер.
— Не переживайте, — сказал Купер. — Подъезжайте, Шерлок, и я покажу вам, как это делается.
— Вы хоть догадываетесь, как вы отвратительны?
— То, что вы называете отвратительным, другие находят очаровательным и привлекательным.
Она усмехнулась и подъехала.
Таможенник с ходу узнал Мистера Большую Шишку и после пары автографов, перебросившись парой — тройкой фраз о футболе, махнул им, чтобы проезжали.
Тетя Файзы жила в современном белом каркасном доме на холме, откуда вдалеке виднелся порт Тандер — Бей. Она высматривала их и выскочила навстречу, не успела машина остановиться.
Файза бросилась в объятия тети, и обе разрыдались. Из дома высыпали друзья и родственники, многие собрались вокруг Пайпер и благодарили за то, что она сделала. Женщины целовали ее, мужчины обнимали Купера. Звали на хлеб — соль. От похвал Пайпер разобрала застенчивость. После слезных прощаний с Файзой и обещаний молиться от каждого, она наконец затолкала Купера на пассажирское сидение, и они отправились в путь.
Долгий день был на исходе, смеркалось. Пайпер заранее не думала, где они заночуют, но Купер сообщил, что забронировал комнаты в Ту — Харборсе, городке на Северном побережье в трех милях отсюда. События последних дней истощили Пайпер, и она бы предпочла заночевать поближе, но он отказался.
— Я наслышан о том месте и хочу проверить как там.
— Сколько стоит?
— Больше, чем вы можете себе позволить. Отработаете сверхурочными. — Купер вредничал из чистой вредности, но затем себя одернул: — Признаюсь, что не пришел в дикий восторг от всей этой истории, но теперь рад, что вы меня втянули. Хорошее дело вы организовали.
— Вы тоже, — сказала она.
В машине воцарилось неловкое молчание. Пайпер обрадовалась звуку радио.
Купер снова сел за руль, когда они остановились заправиться, и около десяти по двустороннему шоссе подъехал к Ту — Харборсу. На Северном побережье не было крупных сетей отелей, но Пайпер не ожидала, что он свернет на гравийную дорогу, бегущую вдоль городских железорудных погрузочных доков.
Ночью громадные доки внушали страх, их возвышающиеся скелеты со стальными ребрами напоминали безысходную картину разрушенных небоскребов в некогда великом городе. В одном из доков стояло судно, груженное рудой из ближайших шахт, ослепительный свет гигантских прожекторов придавал сцене еще большую призрачность.
Впереди на вершине утеса тонкий луч маяка как перстом указывал на гавань. Купер проехал гравийной дорогой прямо к воротам красного кирпичного сооружения. С узкими окнами и меловой облицовкой оно походило на старую школу, если бы не квадратная освещенная башня, возвышавшаяся в углу.
— Мы что, остановимся здесь?
— Мне друзья о нем рассказали. Это старейший действующий маяк на Верхнем озере. Историческое общество уже какое — то время превратило его в гостиницу.
Пайпер потянулась к ручке двери:
— Если там найдутся две спальни, я не возражаю.
— Погодите! — Купер толкнул назад дверь и утащил Пайпер к машине, ни с того ни с сего приняв оскорбленный вид. — Вы что, серьезно представили, что я попытаюсь затащить вас в постель?
Его реакция повергла Пайпер в изумление. Она сердито выдохнула.
— Да мне бы ничего и в голову не пришло, кабы не тот мерзкий поцелуй, и раз уж я, кажется, как магнит притягиваю самых неожиданных мужчин, то откуда мне знать?
— Никакой вы не магнит.
— Правда? Тогда что значит тот поцелуй?
— Да всего лишь спасал вашу глупую голову. — Купер ткнул в нее жестким длинным пальцем. — Давайте кое — что проясним, Шерлок. У меня нет к вам сексуального интереса. Никакого. Ноль. Единственная причина, почему я вас поцеловал, так это отвлечься от того, что хотел сделать, — задушить. Разговор окончен.
Купер открыл дверь и выскочил из машины.
Что это с ним? Пайпер явно требовалось поспать, потому что малость раздосадовало, что он отказал ей в сексуальной привлекательности. Если бы уколол кто — то другой, было бы наплевать. Вообще — то, больше чем крошечную малость. Пайпер была раздражена достаточно, чтобы захотеть бросить ему вызов, но тут в дверях появилась женщина среднего возраста и представилась как Мэрилин.
— Мистер Смит? Добро пожаловать.
«Мистер Смит? Он что, ничего лучше не мог придумать?»
Купер хлопнул багажником и вытащил спортивную сумку. Пайпер взяла рюкзак и последовала в старомодную кухню с ковриком для вытирания ног, фарфоровой раковиной и антикварной газовой печью. Белые тюлевые занавески закрывали нижние половины узких окон, на подоконнике — кофейная мельница. На деревянном сундуке лежал сложенный треугольником американский флаг.
В кухне витал запах вкусной выпечки, исходящий от двух кусков шоколадного пирога на фарфоровых тарелках. Через дверной проем Пайпер увидела лестницу, через другой — старомодную столовую с радиатором парового отопления, цветочным темным ковриком, дубовым столом и буфетом с выставленными фарфоровыми статуэтками. Старое жилище хранителя маяка.