Первобытный страх
Шрифт:
— Я и не просил у него денег…
— А, ну тогда другое дело. — Ашот задумчиво почесал затылок. — Честно сказать, все эти соображальные дела не для меня. Ничего в этом не понимаю.
Вновь зазвонил телефон. Ашот снял трубку и громко спросил:
— Кто?.. А, Алька, ты, что ли? Ну, чего нового?.. Серьезно? Погодите, сейчас будем.
Торопливо вскочив с дивана, Ашот сообщил:
— Нашим только что звонили. Речная служба нашла теплоход.
— Ну наконец-то…
— Не спеши радоваться. Судно затонуло. Водолазы осматривают его и ищут тела. Пока ничего не найдено, возможно, все спаслись на шлюпках. Косицин высылает нашу бригаду туда, я сказал, что мы сейчас подтянемся. Только вот что делать с этим? — Мачколян кивнул на преспокойно таращащегося в телек парня.
— Берем с собой, не здесь же оставлять. Эй, Влад, перерыв окончен, давай в машину.
— Ну, вечно мне не дают досмотреть фильм, — вздохнул тот, но все же послушно последовал за спасателями. Ему вообще, похоже, было плевать на все и вся.
— А, вот и вы. — Косицин протянул прибывшим на место сбора у реки Грачеву и Мачколяну свою руку. — Быстро добрались.
— Что он здесь делает? — не спеша пожимать руку начальнику, как это уже успел сделать Ашот, нахмурившись, спросил Валентин, глядя куда-то поверх голов.
Михаил Илларионович обернулся, не понимая, о ком конкретно идет речь. За его спиной в некотором отдалении стояли трое: начальник ГОЧС Андрей Николаевич Назаркин, начальник УВДТ Котлов Василий Евгеньевич и довольно неприятный пожилой мужчина презентабельного вида.
— Оп-ля, — теперь уже заметил последнего и Мачколян. — Неожиданная встреча.
— Вы о ком? — удивленно переспросил Косицин. — Уж не об Одинцове ли Дмитрии Яковлевиче?
— О нем самом, — кивнул Грачев. — Не можем взять в толк, что этот миллионер тут делает.
Косицин улыбнулся:
— Вы слишком плохо думаете о людях. Миллионерам тоже не чужды проблемы общества.
— Ну да, как же, — тихо проворчал Ашот.
— Дмитрий Яковлевич любезно предложил нам свою помощь. Он спонсирует поиски тел пассажиров теплохода — у городских служб на это своих денег, как обычно, не хватает.
— Все они, эти миллионеры, меценаты и спонсоры, — язвительно изрек Ашот и, смачно сплюнув на сторону, тут же добавил: — Черта с два я в это поверю.
— В это не нужно верить, это нужно принимать. Пойдемте, нужно узнать, что они намерены делать дальше. — Косицин уверенно шагнул к мужчинам.
Грачев и Мачколян переглянулись.
— Ох уж эти мне доброжелатели с камешком за пазухой, с киркой за спиной, — вздохнул Ашот. — У наших боссов что, одна-единственная извилина на всех?
— Косицин пока еще не в курсе наших с тобой находок и выводов, — тихо бросил другу Валентин. — И никто не в курсе.
— Так вот и надо всем рассказать, пока эта сволота тут, — эмоционально воскликнул Ашот.
— Выставим себя идиотами. Они скорее поверят ему, чем нам с тобой. Видишь, как раскланиваются…
— Хорошо, что мы оставили его сынка в машине, под присмотром Тарабрина. А то вот бы смеху было.
Первым достигнув беседующих, Михаил Илларионович громко произнес:
— Прибыли мои самые ответственные и лучшие люди. Разрешите вас познакомить. Это, — он слегка повернулся к спасателям, — мои армейские коллеги и незаменимые борцы за справедливость: Грачев Валентин и Мачколян Ашот.
— Это не из той ли прославившейся у вас команды с собакой? — полюбопытствовал Одинцов, разглядывая мужчин.
— О, а вы хорошо осведомлены. — Лицо Косицина осветилось радостью.
— Стараюсь быть в курсе событий, — с невозмутимым видом парировал тот. — А в последнее время по телевизору только о них и слышишь. Так каких успехов ваши герои достигли в этом деле?
Даже спиной Грач почувствовал, как раздулись ноздри Ашота и тот готов вот-вот выкинуть что-то лишнее. Ему и самому не нравился холодный взгляд Одинцова-старшего, его самоуверенность и наглость, но выдавать себя — это немыслимая глупость. Стараясь опередить друга, Валентин громко произнес:
— Мы над этим сейчас как раз работаем. Но в нашей команде не принято раскрывать карты перед посторонними.
— А я разве посторонний? — На губах Одинцова заиграла легкая, едва заметная улыбка, а брови удивленно приподнялись вверх.
Валентин выдержал этот насмешливый взгляд, ничего не ответив. Поняв, что ничего не удастся добиться, Одинцов вновь улыбнулся, похлопал Грачева по плечу и сказал:
— Правильно делаете. Доверять в наше время нельзя никому, даже себе. Мир грязен и пошл, и я очень рад, что в нем все еще остались такие светлые люди. У вас замечательная команда, Михаил Илларионович.
— Грач, давай я ему вмажу, — подался вперед Ашот.
Валентин с трудом остановил его, прошептав:
— Не дури. Пусть пока порадуется. Все равно последнее слово будет за нами. Михаил Илларионович, — Валентин громко обратился к начальнику. — Можно вас на пару слов.
— Извините, я сейчас, — бросил тот остальным и направился к мужчинам. — Ну что?
— Мы должны вам кое-что рассказать, — зашептал Валентин, искоса поглядывая на Одинцова. — Это касается этого человека и его действий.
— Уж не подозреваете ли вы его в совершении данного преступления? — Косицин недовольно нахмурился.
— Не просто подозреваем, у нас есть доказательства.
— Чушь. Зачем бы ему помогать поискам, если он все и устроил? — не желал их слушать начальник.
— Затем, чтобы отвести от себя подозрения.
— Вы хоть понимаете, на кого клевещете? — Михаил нервно взмахнул руками, едва не зацепив при этом Мачколяна. — Этот человек и так миллионер. Стал бы он пачкаться ради еще нескольких миллионов? На кой черт они ему… — Косицин так разошелся в своем гневе, что спасатели не могли вставить и слова, где уж там что-то объяснить. — Он уже получил все, о чем только может мечтать человек, и сейчас хочет сделать что-то полезное, обещает помочь мне найти сына. И я не собираюсь отказываться от этой его помощи только потому, что вы что-то там…