Первобытный страх
Шрифт:
— Вы же ничего не знаете, — перебил Валентин.
— Не знаю и знать не хочу. Все, тема закрыта. Идите к остальным и займитесь делом, вместо того чтобы шляться неведомо где.
Резко развернувшись, Косицин широким шагом направился прочь.
— Вот мразь, — не выдержав, бросил ему вслед довольно громко Ашот. Но Михаил даже не обернулся, хотя прекрасно это услышал. — Я знаю, что ничего не знаю, но другие не знают и этого, — передразнил Мачколян босса, взяв за основу высказывание Платона. Затем повернулся к Грачеву и растерянно спросил: — Ну и что будем теперь делать?
— Он уже все знает про нашу
— Что?
— У нас, похоже, завелась крыса — кто-то сливает ему информацию. Потому он и не переживает особенно за сына. Он просто знает, где он.
— Да нет, не может этого быть. Ведь, кроме нас с тобой, никто и не в курсе.
— Другого объяснения его поведению я не нахожу.
— Думаешь, он и впрямь знает, что Влад у нас? — Ашот тоже начал склоняться к этой мысли. Валентин кивнул. — А знаешь, они ведь могли пробить номер моей машины по картотеке. С такими деньгами ему ничего не стоило выяснить наши личности. Да и потом, — Мачколян вздохнул, — его люди с корабля наверняка сообщили о мешающих им там спасателях с собакой. Провести между нами параллель мог бы и глупец.
— Скорее всего, так все и было. Проблема в другом: как нам теперь доказать его вину?
— Ну-у… Схватить за шиворот и посадить на электрический стул, пусть погреется немножко…
— Я серьезно.
— Тогда не знаю. Изобретать новые способы ловли на живца, это не для меня.
— У меня идея. Раз Одинцов уверен, что мы ничего на него не имеем, он нас и не опасается, а мы тем временем немного покопаемся в его биографии, вдруг выплывет что-то интересное.
— Предлагаешь собрать на него компромат покруче и предложить ему сделку? — догадался Мачколян. — Только вот сынок его опять начнет упрямиться и делать вид, что ничего не знает. А без его помощи мы концы три года собирать будем.
— С твоими-то связями. — Грачев заулыбался, а Ашот от столь похвального комплимента немного покраснел и потупил взгляд.
— Ну, может, ты и прав. Только чем занять Одинцова, чтобы он не понял, что мы под него копаем? Нужно как-то озаботить его конкретно, чтоб не до мелочей было. Эх, жаль, что рядом Макса нет, уж он бы придумал какую-нибудь гадость. Ему это как два пальца…
— А что, если устроить на него покушение, пусть подумает, кто да зачем, — предложил Грач.
— Он решит, что это Соболенко не хочет просто возвращать долг. Еще разгневается да прикажет пришить его девчонку. А та ни в чем не виновата. Нет, это однозначно не катит. Вот если стырить у него товар, да так, чтобы не сразу понял, кто это отмочил, будет совсем другое дело. Пока он будет искать виновных, мы наведем справки, пошарим по его личным архивам, глядишь, и наскребем по сусекам чего-нибудь интересного.
— Допустим, мы с тобой станем искать компромат, а кто займется остальным?..
— Попросим наших ребят. Уверен, никто не откажется послужить на благо общества. Кстати, давай введем их в курс дела, может, кто что и предложит. Как говорится, одна голова хорошо, а сразу несколько — лучше. Вместе мы быстрее что-то придумаем.
— Не спешите. — Андрей как мог старался сдерживать шаг школьников, после небольшого отдыха с новыми силами устремившихся вперед, на поиски цивилизации. — Ни к чему нам нагонять этих преступников.
— Фу, чем это воняет? — Скорлупова поморщилась. — Такое ощущение, что яйца тухлые где-то лежат. У меня сейчас голова лопнет от невыносимого смрада.
— Кончай ныть, — наехал на одноклассницу Петр. — Это всего-навсего тухлое болотце с трясиной так пахнет посреди лета. В нем живут жирные жабы, ужи, змеи и пиявки. Райское местечко для Шрека.
— Ты его очень даже напоминаешь, — подколола Ковылина. — Осталось только искупаться в болотце — и будешь один в один тот зеленый уродец.
— Оля, ну чего она на меня наезжает? — пожаловался парень Мельниковой. Та только косо посмотрела на него, ничего не ответив. Она вообще все время пути по лесу всячески игнорировала Петра, хотя тот как только мог маячил перед ее лицом. Впрочем, похоже, именно это больше всего девушку как раз и раздражало. Она больше заглядывалась на Пехотского, нежели на того, кто к ней так благоволил.
— Хочешь, скажу почему? — спросила Шерстенко. — Потому что ты — неудачник.
— Неудачник — это человек, не имеющий дачи, — выкрутился Петр. — А мне она не больно-то и нужна.
— Кончайте болтать, вдруг эти скоты не далеко ушли, — шикнул на остальных Бояров. — Не забывайте, что мы у них за спиной.
— Если фортуна повернулась к тебе задом, можешь делать за ее спиной все, что угодно, — вставила Елена. — Кстати, а может, попугать их немного, пусть понервничают.
— И как ты себе это представляешь? — Анатолий с ухмылкой посмотрел на нее. — Может, побегать вокруг них, руками помахать, покричать нечеловечьим голосом? Или нарядиться лешими.
— А давайте запустим к ним Ивашку, — предложил, весело улыбаясь, Петр. — Он вполне за обезьянку сойдет.
— Никого мы никуда запускать не будем, — пресек все планы детей Максимов. — Мы вообще останемся на этом месте сидеть. Дадим им время оторваться от нас.
— Что? — вскочил Роман. — Ты же говорил… Ты меня обманул. Обещал же, что…
— Да обещал, но ты не выполнил условия со своей стороны, — намекнул на намеренно оставленные следы Андрей. — Теперь мы туда не сунемся.
— Я так и знал. — Косицин раздраженно отшвырнул ногой прелые листья. — Я знал, что тебе нельзя доверять. Как же я не понял, что ты попросту трус. Ты боишься с ними сразиться. Ты только делаешь вид, что такой крутой, а на самом деле ты чмо. У тебя небось поджилки тряслись, когда они мимо нас проходили. Вы только понты бросать можете, а на деле дальше своей дежурки ни черта не видите. Тоже мне герои, дверь старухе сварочным аппаратом вспорют, и грудь колесом…
— Ну, ты, Ромео хренов. — Андрей схватил парня за грудки. — Посторожнее на поворотах. Ты ни черта не знаешь о нашей работе. И если бы почаще читал прессу, то знал бы, что не такой и тихий у нас городок.
— Мне незачем читать, мне отец…
— Сомневаюсь, что твой отец, сидя в кабинете, знает больше, чем те, кто отправляются на выезд. А для записи в отчет: вся работа сделана, пострадавших нет, не нужно даже вникать в суть дела. Так что попридержи свой язык, умник, — здесь я за старшего. И не надо меня запугивать — твоего папашу я не боюсь. Усек?