Первое, что я вижу
Шрифт:
Келли Престон была его первой любовью. Им было по четырнадцать, когда они впервые встретились. Келли была в его классе по английскому, и Кеннеди практически месяц наблюдал за ней, прежде чем решился заговорить. Девочка со светлыми длинными волосами вместо того, чтобы делать заметки на уроках, рисовала ангелов, парящих над радугой. Образы, которые она рисовала, не выходили у нее из головы до тех пор, пока она не переносила их на бумагу.
Кеннеди пригласил ее на октябрьские танцы в девятом классе, и после эта парочка не разлучалась тринадцать месяцев. Каждый день после школы рука об руку они шли гулять
Летом после девятого класса Келли позволила ему добраться до третьей базы (прим. пер.: метафора, употребляемая в среде американской молодёжи применительно к сексу. Первая база — поцелуи, вторая база — относительно невинные ласки, третья база — петтинг). К началу десятого класса Кеннеди вымахал практически в шесть футов высотой и стал капитаном футбольной команды. Девочки стали обращать на него внимание, что очень не нравилось Келли, которая постоянно обвиняла его в поощрении этого злосчастного внимания.
Как-то раз Кеннеди разговаривал с Эмбер Мэлони, которая состояла в команде черлидерш, насчет футбольной практики. Девушка постоянно флиртовала с ним, и он знал, что нравится ей. Другие игроки уже покинули поле, а они всё стояли и разговаривали. Кеннеди не знал, что Келли, которая решила встретить его после тренировки, наблюдала за их флиртом с трибуны. Девушка побежала домой вся в слезах, не сообщив о своем присутствии. Правда, один из товарищей по команде заметил ее и сообщил Кеннеди, что она плакала. После школы он отправился к ней домой, но ее мама сказала, что она ушла ночевать к своей подруге Джулии, и попросила оставить ее дочь в покое.
Тогда Кеннеди не пошел за Келли. Он последовал совету ее матери, потому что чувствовал себя виноватым в том, что снова ее расстроил. Он думал, что скажет девушке завтра после того, как они с Джулией перемоют ему косточки. Вот только Келли так и не добралась до дома подруги. Никто не хватился ее до следующего утра, пока Кеннеди не решил зайти к Джулии, чтобы извиниться перед своей девушкой. Пока Кеннеди не рассказал, Джулия даже не знала, что подруга собиралась к ней на ночь.
День и ночь весь город искал Келли. Некоторые утверждали, что девушка, подходящая под ее описание, села в автомобиль к седому мужчине. Кое-кто даже вспомнил тип автомобиля и некоторые символы из номерного знака. Неделю спустя этот автомобиль нашли, но в нем никого не оказалось. Зато обнаружились следы борьбы и ДНК девушки. На этом все зацепки кончились.
Полгода полиция пыталась отыскать хоть какую-то ниточку. Родственники Кеннеди наняли лучших частных детективов в стране и объявили награду за информацию о Келли. Люди, падкие на вознаграждение, приносили всё больше и больше версий, все они были рассмотрены, но ни одна не привела к исчезнувшей девушке.
На пятилетие годовщины исчезновения семья Келли провела поминальную службу, и полиция закрыла дело. Кеннеди же, не отчаиваясь, еще пять лет оплачивал работу частного сыщика.
Его кошмар всегда заканчивался на одном и том же моменте — Келли кричит и барабанит в заднее окно мчащегося автомобиля,
******
Утром Кеннеди позвонил доктору Эндрюс. Он не говорил со своим психотерапевтом уже больше четырех лет, но тот после двух гудков ответил на звонок.
— Доктор Эндрюс, это Кеннеди Дженнер. Нам нужно увидеться.
Мужчина оказался не в городе, и они провели полуторачасовой сеанс по телефону, во время которого Кеннеди рассказал ему о Хоуп и своем кошмаре, и в итоге мужчины договорились встретиться во вторник утром.
******
Мы с Шоной встретились в салоне, решив сделать маникюр и педикюр, а потом отправились в наш любимый греческий ресторанчик. Я не могла дождаться, чтобы рассказать ей о Дне Благодарения.
— Мне страшно, Шона. Я до безумия влюблена в него, и иногда мне кажется, что Кеннеди чувствует тоже самое… но периодически, даже когда он рядом, мне кажется, будто мы находимся по разные стороны Гранд-Каньона.
— Может, он тоже боится, — закрыв глаза, предположила Шона и удобнее устроилась в кресле, пока педикюрша красила ее ногти в кроваво-красный цвет.
******
Вечером воскресенья мне позвонил Кеннеди. Какое-то время мы говорили, но он снова казался тихим. Слишком тихим. Закончив разговор, я начала нервничать и принялась проигрывать в голове прошедшие выходные. Неужели он подумал, что я слабачка, раз мирюсь с таким поведением Кэндис? Ошибаюсь ли я, думая, что он тоже в меня влюбился? Как мне может казаться, что Кеннеди любит меня в одну минуту и собирается бросить в следующую? Может, он не хочет расставаться сразу же после знакомства с моей семьей и просто выжидает, пока пройдет время?
Тьфу! О чем я думаю?! Нужно выкинуть эти мысли из головы! Я выключила свет в надежде уснуть. Лежа в темноте, я продолжила лгать самой себе еще на протяжении двух часов, а потом истощенная борьбой с собственными мыслями незаметно уснула.
******
К полудню понедельника мои нервы были на пределе. Я плохо спала, а от огромного количества кофеина была еще и раздражена. К счастью, работы было по горло, и день прошел незаметно. Я не выпускала телефон из рук, ожидая звонка от Кеннеди.
Он позвонил лишь поздно вечером. На разговор получился коротким и милым. Я попыталась убедить себя, что он был занят на работе из-за долго отсутствия, но наша неловкая беседа оставила осадок у меня на душе. Такое чувство, что Кеннеди позвонил мне лишь для галочки. Его унылый голос заставил меня поверить, что мы начали путь вниз, который закончиться моим разбитым на миллионы крошечных кусочков сердцем.
Глава 19
Кабинет доктора Эндрюса выглядел небольшим и простеньким, но бледно-голубые стены, два потертых кожаных дивана темно-шоколадного цвета, отделенных друг от друга стеклянным журнальным столиком, заставляли помещение выглядеть уютно и по-домашнему. Огромный старинный письменный стол в дальнем углу был завален бумагами и папками.