Первое дерево
Шрифт:
Она мечтала хоть ненадолго забыться, отвлечься от терзающих её мыслей, но была настолько взвинчена, что никак не могла заснуть. А при одном воспоминании о монокле кемпера ей хотелось завыть: Касрейн всего-навсего посмотрел сквозь него, и, пожалуйста — она уже стала послушным орудием в его руках, бездумным выразителем его воли. И она сдалась без борьбы. Да ей даже в голову не пришло, что нужно бороться. Он одержал её настолько легко, словно она всю жизнь ждала именно этого.
Вот харучай нашёл в себе силы противостоять
А в результате всего этого она предала Томаса Ковенанта. Он был соединён с ней такими интимными нитями, какими она не позволяла до сих пор себе привязываться ни к одному мужчине; и она продала его, словно он для неё не имел никакой цены. Нет, не продала: взамен она не получила ничего. Да ей и не предлагали ничего взамен. Она просто-напросто отдала Ковенанта, и лишь железная воля Бринна спасла его.
Это мучило Линден гораздо больше, чем все мерзкие тайны, которыми кишела Удерживающая Пески, вместе взятые. Это был пик её неумения и недомыслия. Она чувствовала себя горой, истерзанной лавинами, землетрясениями и селями. Она ещё держится, но от каждого удара, которые сыплются на неё со всех сторон, что-то внутри неё рвётся. Она больше не может доверять самой себе.
Линден лежала без сна, но перед Кайлом притворялась, что спит. Даже повернувшись лицом к стене, она не переставала ощущать его молчаливое присутствие, которое служило для неё живым упрёком и также не способствовало сну. Он тоже не доверял ей больше.
Но всё же день был таким длинным и трудным, что усталость взяла верх и Линден задремала. И её со всех сторон обступили холодные, непроницаемые стены темницы Ревелстоуна. Она пыталась проникнуть, просочиться сквозь гранит, чтобы убежать от Верных и их предводителя Гиббона. Но камень не пропускал её. По рассказам Ковенанта, бывшие обитатели Страны умели договариваться с камнями, но эти стены были слепы и глухи к её мольбам. А в ушах звучали слова Опустошителя: «Основное проклятие Страны ляжет на твои плечи! Ты избрана для особого осквернения». И она зашлась криком, изнемогая от омерзения к себе и своему мучителю: «Нет! Никогда!»
Снова раздался голос:
— Избранная, просыпайся. Юр-Лорда увели!
Линден подскочила и села, не в силах разобраться, явь это или продолжение ночного кошмара. Кайл положил ей руку на плечо, и в свете, льющемся из распахнутой настежь двери, она увидела, что его лицо как всегда непроницаемо-спокойно. Она проглотила застрявший в горле крик, вызванный явлением Гиббона, и хрипло переспросила:
— Увели?
— Юр-Лорда увели. За ним пришла леди Алиф и от имени кемпера увела его за собой.
Линден все ещё не могла прийти в себя после кошмара. Она с недоумением воззрилась на харучая:
— Зачем?
Кайл только пожал плечами:
— Она лишь сказала: «Касрейн-Круговрат хочет поговорить с Томасом Ковенантом».
Увели. Подозрение, острое как нож, кольнуло ей сердце:
— А Бринн с ним?
— Нет, — бесстрастно ответил харучай.
— Ты хочешь сказать, что вы позволили… — Её глаза округлились от ужаса. Она вцепилась в плечи Кайла и затрясла его: — Вы что, рехнулись? Почему хотя бы меня не позвали?
Но, заглянув в его непроницаемые глаза, она без слов поняла, почему её не позвали и как к ней теперь относятся харучай.
— Чёрт бы вас подрал! — Линден попыталась оттолкнуть его от себя, но вместо этого сама отлетела к стене. Она снова вскочила, обогнула харучая и, бросив через плечо: «Я вам ещё понадоблюсь!» — вылетела из комнаты, не дожидаясь ответа, который, увы, слишком хорошо знала.
В коридоре она встретила Великанов: полуодетых Хоннинскрю, Мечтателя и Первую, которая, словно и не ложилась спать, была облачена в кольчугу и держала на плече щит. Здесь же были Кир и Финдейл с Вейном, по обыкновению безучастные ко всему. Лишь Бринна и Хигрома нигде не было видно.
— Мы недооценили кемпера, — мрачно ответила Первая на немой вопрос Линден. — Вот что рассказал Кир: пока мы тут все храпели, леди Алиф своим придворным кривляньем совсем заморочила голову Хигрому, стоявшему на часах в коридоре, а потом дунула ему в лицо каким-то волшебным порошком, от которого он свалился без чувств. Ни Вейн, ни Финдейл, хоть и видели это, даже пальцем не пошевельнули, и она на их глазах, словно они были сообщниками, прошла в комнату Ковенанта. Там она обработала Бринна, а затем преспокойненько увела Друга Великанов за собой. Почувствовав неладное, Кир выбежал в коридор и уже в самом конце увидел удалявшиеся спины леди Алиф и Ковенанта. Он тут же бросился вдогонку, но догнать не успел — они исчезли. К счастью, Бринн и Хигром быстро пришли в себя и тотчас же отправились на поиски Друга Великанов или хотя бы кемпера. Я думаю, нам нужно последовать за ними.
Линден была вне себя: что нужно этому Касрейну от Томаса? Причём настолько, что он не побоялся пойти на риск и выкрасть его?
Конечно же! Что же ещё, как не кольцо из белого золота? Она была близка к истерике и с трудом находила в себе силы сдерживаться.
— Как это «исчезли»? — накинулась она на Кира.
— Не знаю, — бесстрастно ответил харучай. — Там где-то есть потайная дверь. Они свернули за угол, а куда делись потом — не знаю.
Чёрт побери! Линден пробрала дрожь, когда её осенило, как они смогли исчезнуть. Первой же она сказала:
— Они в Башне кемпера.
— Ахой! — издала боевой клич воинственная Великанша. Несмотря на пустые ножны, она горела желанием действовать. — В Башню кемпера!
По её кивку Хоннинскрю и Мечтатель устремились в коридор; за ними, перейдя на бег, чтобы не отставать, помчался Кир. Линден и Кайл бросились вдогонку, слишком озабоченные судьбой Ковенанта, чтобы особо раздумывать, правильно ли они поступают.
Уже сворачивая за угол, Линден через плечо заметила, что элохим и Вейн тоже последовали за ними, впрочем, без особой спешки.