Первое копье
Шрифт:
Жалел ли он когда-нибудь о поспешно сделанном выборе? Сделали этот выбор за него, потянув за какие-то неизвестные Константину ниточки? Или ему нравилась его жизнь? За ответы на эти вопросы Константин готов был отдать добрую часть своего состояния. Но сильно сомневался, что Суман Энно даст ему ответ.
— Вижу, ты справился. А то я уже планировал начинать твои поиски, — скупо похвалил «журналиста» маркграф, разглядывая доставленных в поместье пленниц. — Баронесса Синна Веран — это понятно. С этими двойными агентами всегда так — никогда не знаешь, кому они служат. А вторая? Ты уверен, что именно
— Уверен, — эхом отозвался Энно, на всякий случай проверив рунные кандалы, сковавшие запястья пленниц. — Молодая женщина, магичка в ранге адепта — все сходится, — заметил он, перечислив то немногое, что маркграфу удалось узнать про главу шпионов островитян в империи.
— Хорошая работа. — Маркграф Александр с интересом всмотрелся в лицо второй пленницы. А затем отстраненно дернул подбородком. Нет, встречаться им не доводилось. Либо он этого не помнил.
Тем интереснее будет знакомство! Тем триумфальнее станет возвращение в столицу! За его поспешным отстранением торчат уши островитян. И с таким свидетелем он быстро заткнет рты всем недовольным.
В том, что пленники заговорят, маркграф не сомневался. Он не любил пытки, но признавал их пользу. Тайные игры между государствами жестоки. В них нет места благородству и каким-то правилам. В руках опытного палача не говорят только мертвецы, а это право нужно еще заслужить. Женщина, мужчина, ребенок — перед палачом, как и пред богами, все равны.
— Как все прошло? — спросил он, переведя взгляд на лучшего из своих тайных подчиненных.
— Не так, как мы планировали, но лучше, чем можно было надеяться, — признал Суман Энно. — На такую удачу, что они решатся меня захватить, я не рассчитывал. Паж Вельк оказался отличной наживкой. Одна короткая встреча с вами, и островитяне вцепились в него мертвой хваткой. Видимо решили, что именно вы его дергаете за ниточки. Даже магией следили. Оставалось только ждать. Признаться, на их месте я бы тоже думал что-то подобное. Этот паж очень странный.
— Ты не первый, кто мне это говорит, — нетерпеливо бросил маркграф. Гарн Вельк его интересовал, но не особо. Да и свою главную роль паж уже сыграл. — Продолжай.
— Подозрения возникли, когда баронесса пригласила меня на встречу. Были опасения, что меня раскрыли, но я решил рискнуть и не прогадал. Меня просто опоили, забрали часть личных вещей. Как я понял, для того, чтобы выманить нашу наживку в нужное место. Очнулся, потребовал встречи с самым главным. Вы же знаете, каким я бываю убедительным, так что мне не отказали. Вот тут-то на сцене и появились две наши новые гостьи. Достаточно было посмотреть, как баронесса держится в отношении второй, и стало ясно, кто в этой паре главный. Дальше рутина: сжег веревки, убил охрану, несмотря на сопротивление, в том числе и магическое, пленил двух прекрасных дам. И вот я перед вашими очами, — он шутливо отсалютовал.
— Ты рисковал, — недовольно заметил маркграф.
— Это был оправданный риск, — не согласился Суман Энно. — Поняв, что я просто заговариваю им зубы, дамочки отдали приказ меня прирезать.
— Очень невежливо с их стороны, — вполголоса хмыкнул Константин, представив лицо островитянок, когда «журналист» начал действовать.
Вот они удивились!
— Еще как невежливо, юный господин, — согласился журналист, отвесив ему вежливый полупоклон.
Константин вновь поразился, как просто у того выходит играть простолюдина. А ведь маг это всегда ласс! Довольно высокопоставленный ласс, ведь даже в старых семьях появление сильного одаренного, способного к настоящей магии, а не к фокусам рыцарей, это огромное событие.
— В ходе короткой схватки я победил. И вот я здесь, — быстро закончил Суман Энно, вновь поклонившись, но теперь маркграфу.
— Хватит расшаркиваться, — проворчал Александр Ранк.
— Хорошая маска должна быть достоверной. Следует сродниться с ней, сделав частью себя, — наставительно заметил Энно, но все же выпрямился.
Константин почувствовал, как его брови пытаются залезть на лоб и спрятаться в волосах. Редкий человек мог позволить себе говорить с правителем Железной марки таким поучающим тоном.
— Начинай отвыкать, — посоветовал маркграф. — Скоро ты станешь бароном Железной марки. Родоначальником новой младшей ветви рода Ранк.
Суман Энно ничего не сказал. А по его лицу сложно было сделать какой-то определенный вывод, доволен ли он наградой.
— Если все закончилось, то я могу покинуть поместье? — быстро сообразил Константин. Раз речь пошла о наградах, то дед доволен. Нужно этим пользоваться! Долой унылые, надоевшие до зубовного скрежета стены! Его даже на финал не пустили!
— Все печешься о каком-то паже? — обжег его внимательным взглядом маркграф.
— Не о каком-то паже, а о своем друге! — Константину стоило огромных усилий выдержать этот взгляд главы рода. Но внезапно на хмуром лице старого маркграфа появилась скупая, столь редкая улыбка.
— Что же, это достойно. Ничего с твоим дружком не случится, — маркграф посмотрел на часы. — Его должны уже выпустить. Мое слово, знаешь ли, все еще что-то значит. Да и после поражения Веснота третий принц совершенно потерял к Вельку всякий интерес и спешно покинул Тирбоз.
Константин не сдержался, вскочил.
— Тогда можно я…
— Да иди уже, — вздохнул маркграф Александр. — Только не вздумай рассказывать Вельку о делах рода, — строго предупредил он внука напоследок.
На этот счет у Константина были свои мысли, но он благоразумно оставил их при себе.
— Друга… — проводив спину внука взглядом, маркграф покатал почти забытое слово на языке. — Молодой, не понимает, что предать могут только друзья. С другой стороны, что это за друзья, если могут предать? — философски заметил он, пожав плечами, и вернулся к изучению пленниц. — Еще раз их хорошенько обыщите. Не стесняйтесь. И под охрану. Глаз не спускать!
Освобождение стало таким же внезапным, как и арест. Ближе к полудню с меня сняли кандалы. Шкипер только и успел на прощание сказать: «Бывай, еще увидимся». Охранители выпроводили меня из камеры и были столь любезны, что проводили до входа из Главного Управления, разве что не вытолкав на улицу.