Первое Полоцкое сражение (боевые действия на Западной Двине в июле-августе 1812 г.)
Шрифт:
После поражения своего авангарда Удино оставил позицию на левом берегу Двины и 2 августа отступил к Полоцку. Он сообщил Бертье: «Этим утром армейский корпус выступил со своей позиции между Белой и Сивошиной, направившись к этому городу. Противник стал более осторожным после урока, который получил вчера, он ничего не предпринимал, чтобы прервать этот марш… Лишь очень небольшое число казаков следовало за колонной, чтобы наблюдать за нашими движениями. Войска заняли следушую позицию: 5-я бригада лёгкой кавалерии на Невельской дороге; 6-я бригада лёгкой кавалерии на дорогах из Себежа и Дисны; 1-я пехотная дивизия впереди Полоцка на правом берегу; 2-я пехотная дивизия, 3-я пехотная дивизия, кирасиры, резервный парк на левом берегу Двины… Войска утомлены усталостью, и, если я буду вынужден сражаться, я не знаю, как мы будем стрелять по причине небывалого упадка сил у солдат,
Партия казаков приходила позавчера к Полоцку по Невельской дороге, но хорошее поведение маленького гарнизона, который я там оставил, не позволило им ничего предпринять. Предполагают, что они хотели сжечь наши мосты». Удино вновь подчеркнул, что русские имеют значительное численное превосходство над его войсками, что в рядах иностранных полков много дезертиров, так что дивизия Мерля имеет только 5.000 комбатантов, а весь корпус насчитывает всего 20.000 штыков. «Если император прикажет, чтобы я вновь предпринял наступление, будет необходимо, чтобы Его Величество предоставил в моё распоряжение больше войск, особенно выслав в Дриссу одну дивизию, это парализует мои операции; к тому же, она сможет работать лишь чрезвычайно медленно из-за нехватки инструментов; все местные лопаты и мотыги взяты последней весной русскими… Их всего только 900, из которых 300 я сохраню для работ, которые проводятся в Полоцке». В конце рапорта маршал вновь коснулся плохого состояни полковой артиллерии, которая не столько исполняет свою службу, сколько загромождает дороги из-за плохих упряжек и чрезвычайного невежества канониров. Он просил разрешения упразднить эту артиллерию, и за её счёт возместить потери в линейной и конной артиллерии.
При реконструкции использованы: воспоминания офицера 26-го егерского полка А.И. Антоновского, воспоминания Дениса Давыдова, воспоминания офицера Пермского пехотного полка А.И. Дружинина; миниатюрные портреты Кульнева, выполненные П.Э. Рокштулем (из собрания ГИМа); портрет Кульнева кисти неизвестного художника; акварельный портрет Кульнева, сделанный неизвестным художником; личные вещи Я. П. Кульнева
В тот день какой-то русский отряд обратился к Дисне, где стоял гарнизоном 3-й батальон 3-го швейцарского полка (4 роты) и был образован большой госпиталь. Русские атаковали обоз амбуланса, охрана которого была доверена капитану Гантену из 4-го швейцарского полка. Этот офицер попросил сикурса у гарнизона Дисны, и капитан Форрер в полночь поспешил к нему на помощь с двумя отборными ротами, и обоз ретировался в Дисну безо всяких потерь. После этого мост на Двине был разрушен, госпиталь эвакуирован, и небольшой отряд 3 августа вернулся в Полоцк. [90]
90
Fabry. III. 57–60; Chambray. I. 264; Schaller. 131-32; Maag. 73. Шумахер вспоминал: «Почти во всех местах, куда мы приходили, продукты были увезены или сожжены русскими, деревни были опустошены, жители убегали, увозя свою провизию, в большие окрестные леса. Во время своих маршей мы не встречали почти ничего другого, кроме жалких и необитаемых деревень, дома которых были бедными лачугами. Обозы животных, продуктов питания, боеприпасов, которые были предназначены нам, чаще всего подвергались атакам и отрезались казаками, которые передвигались вдоль наших колонн». Из-за перемен климата, отсутствия продуктов и прочих необходимых вещей, в армии появилось огромное число больных. «Госпитали или, лучше сказать, места, назначенные для сбора раненых и больных, находились слишком далеко от нас, и обозы этих несчастных чаще всего попадали в руки русских» (Schumacher. 83).
После отступления Удино к Полоцку Витгенштейн с главными силами остался у Соколищей, ожидая наступательных действий со стороны Макдональда. По словам Антоновского, «в 11 часов утра 22 июля торжествовали наши победы. В корпусной нашей квартире было принесено Подателю благ благодарственное молебствие о поражении французских войск… и об увенчании оружия нашего». Авангард Гельфрейха разместился у Сивошиной, выслав сильные партии к Волынцам, Полоцку и Невелю. [91] Витгенштейн не стал атаковать противника по нескольким причинам: — штурм полоцких укреплений мог стоить больших потерь, — необходимо было пополнить в войсках патроны и снаряды, — нужно было присоединить к себе отряд Гамена, выступивший из Динабурга, и пополнить потери, понесённые войсками в трёхдневном сражении.
91
К тому времени войска 1-го корпуса были распределы следующим образом: Авангард Гельфрейха: 24-й, 25-й егерские полки, 2 сводно-гренадерских батальона 5-й дивизии, Сводный гвардейский полк (3 эск.), Гродненский гусарский полк (8 эск.), казачий Платова 4-го полк, конная № 3 рота капитана Бистрома. Главные силы: 1-я линия Берга: 23-й, 26-й егерские, Пермский, Могилевский, Севский,
Сен-Сир направил к Бертье в Витебск своего адъютанта капитана Де Жилли с сообщением, что «19-я дивизия заняла вчера позицию на правом берегу Двины; она разместилась лагерем впереди и на опушке леса, который находится в малом льё от Бешенковичей; её лёгкая пехота занимает впереди этой позиции деревни Климово, Куриловичи и Лесковичи. Дивизия Вреде разместилась на левом берегу, правым флангом к Бешенковичам, левым к Буям, где сегодня она перебросит достаточно прочный мост на плотах, для переправы пехоты и двуколок; на правом берегу она занимает деревню Городец, чтобы поддерживать левый фланг 19-й дивизии». Сен-Сир вновь пожаловался, что 6-й корпус постоянно не имеет хлеба и занимается поисками зерна; солдаты изнурены, часть из них умирает по дороге; помимо продовольствия необходимы также одежда, бинты и башмаки.
3 августа император велел Бертье сообщить Сен-Сиру, «чтобы завтра, 4-го он выступил, чтобы направиться к Полоцку. Этот город очень важный, там он найдёт много средств, чтобы реорганизоваться. Он будет находиться под командой герцога Реджио, чтобы отбросить противника и принудить его покинуть эти края. Итак, с двух точек зрения, военных операций и места размещения продовольствия, именно он будет лучшим местом. Рекомендуйте герцогу Реджио лучше эвакуировать всех пленных в Вильну, позаботившись дать им хороший эскорт и распределив офицеров, унтер-офицеров и солдат по полкам и по дивизиям. Такой состав особенно необходим. Пошлите штабного полковника Фальковского, чтобы допросить этих пленных… Дайте знать герцогу Реджио, что корпус генерала Сен-Сира направляется в Полоцк, чтобы его усилить, чтобы живо отбросить генерала Витгенштейна и вынудить его эвакуировать весь правый берег Двины».
В тот же день в Витебск прибыли капитан из штаба 20-й дивизии князь А. Турн унд Таксис и почти одновременно с ним — адъютант Удино, который привёз рапорт о сражении 1 августа. Турн унд Таксис вспоминал: «Я был направлен ночью к генералу Сен-Сиру с приказом, немедленно выступить со всем І-м корпусом и направиться к Полоцку». Согласно перекличке, в тот день в 19-й дивизии насчитывалось 227 офицеров и 6.571 нижних чина, в 20-й дивизии — 279 офицеров и 8.090 солдат, а всего в 6-м корпусе — 16.132 чел., но лишь 13.300 чел. из них находились в строю и были в боеспособном состоянии. Таким образом, ещё ни разу не встретившись с неприятелем, баварский корпус буквально “растаял”, его потери составили 35,7 %.
Узнав об отступлении неприятеля, Витгенштейн перевёл войска к Сивошину, авангард выдвинул к Белому, а отряд Репнина (Сводный кирасирский полк, эскадрон Псковских драгун) к Волынцам для прикрытия правого фланга со стороны Дисны, где противник имел мост на Двине. Но на следующий день пришло донесение от Гамена, “который, не будучи побеспокоен во время своего отступления, не считал нужным продолжать его до Речицы, где генерал Геккель укрепил для него позицию, и остановился возле деревни Рыбенишки. Он прибавил, что князь Радзивил с пехотой и тремя полками кавалерии находится в Динабурге, где этот отряд разрушает укрепления, что остальная часть Х-го французского корпуса собирается позади Калкунов и что противник строит тет-де-пон возле Кройцбурга». Поэтому Витгенштейн решил перейти к Расицам, откуда он мог удобно противодействовать наступлению любого из двух неприятельских корпусов. [92]
92
Fabry. III. 60–61, 92–93, 135-36, 334-35; III. 215; IV. Annexe. 40, 383-84; Corr. 19039; Saint-Cyr. III. 55; Maillinger. 78; Mandler. 64; Кгаив. 35; Volderndorf. III. 106; Sauzey. V. 217, 389; Kukiel. II.47, 118; Stein, Bunde. 40; Харкевич. III. 89; Богданович. I. 372, 374. Генерал-майор Е.Ф. Геккель надзирал за работами по возведению Динабургской крепости, 1/13-3/15 июля участвовал в обороне её тет-де-пона, затем руководил фортификациоными работами у Режицы Витебской губернии (Отечественная война 1812 г. Энциклопедия. М., 2004. С. 181).
***
Дело в том, что ещё 27 июля бригада Радзивилла подошла к Динабургу. Узнав, что «бригада возле Динабурга заметила некоторые движения по эвакуации, что партии, переброшенные на правый берег в Кройцбурге, сильно побеспокоены», Макдональд приказал ночью переправить туда отряд пехоты. «В результате оживлённой перестрелки эти отряды проникли в укрепления, откуда поспешно ретировался неприятельский арьергард, оставив восемь пушек. Противник, кажется, взял дорогу на Дриссу, партии кавалерии следуют за ним и наблюдают». 31 июля он сообщил Бертье: «В данный момент мне кажется достаточным этой бригады в этой точке. Завтра я направлюсь туда, между тем как продолжаю собирать материалы для переброски моста». В другом письме маршал уточнил, что Радзивилл «в течение ночи переправил через реку вольтижеров, которые завязали перестрелку с русскими, вследствие чего эти последние ретировались, оставив восемь пушек. Кажется, что они взяли дорогу на Дриссу; их преследуют и наблюдают. Я направляюсь в эту точку и оставляю генерала Гранжана в Якобштадте с частью его дивизии, один отряд которой постоянно занимает Кройцбург».