Первое Полоцкое сражение (боевые действия на Западной Двине в июле-августе 1812 г.)
Шрифт:
В следующем донесении маршал вновь посетовал на ограниченность своих сил: «Я прошу Ваше сиятельство заметить Его Величеству, что, хотя я имею под своей командой, согласно ведомостям, от 25 до 26.000 человек, они рассыпаны в Тильзите, Курише Неерунге, Мемеле, Полангене, Либаве, используются при обложении тет-де-пона в Риге, и от этой точки до Динабурга. Таким образом, я имею только паутину на таком огромном пространстве и, соответственно, никаких соединённых сил, кроме большей части прусского корпуса перед Ригой». Русские партии переходят через Двину, но не имеют никакого другого результата, кроме причинения беспокойства. Маршал пожаловался, что штаб корпуса так и не сформирован, нет администрации, почтового бюро, казначея. Он велел обследовать Двину и собирать средства для переброски моста, но при этом заметил: «Я имею только одного офицера инженерных войск; он следует вдоль Двины, чтобы разведать места, подходящие для переправы, собрать материалы для постройки плотов, так как все суда разломаны, а я не имею понтонного парка». [50]
50
Fabry. II. 256-62; Chambray. I. 255.
Движение 2-го
Глава II. Первое наступление Удино
В 6 часов 27 июля Удино донёс из Полоцка: «Мост был закончен в течение ночи, дивизия генерала Леграна завершила свою переправу, чтобы пойти занять позицию между Захариной и Юровичами, впереди леса на Невельской дороге. Вторая дивизия, выступив этим утром из Бездедовичей, сегодня займёт позицию впереди Полоцка, на разветвлении дорог из Невеля и из Дисны; завтра, если ничего не помешает, эта дивизия направится вперёд по дороге из Себежа. Третья дивизия и кирасиры направились в Гамзелеву. 5-я бригада лёгкой кавалерии имела приказ перейти Двину в Дисне… и направиться по правому берегу в Белое, на Себежской дороге. В том же предположении 6-я бригада лёгкой кавалерии займёт завтра позицию в Лозовке, а две бригады третьей пехотной дивизии разместятся сегодня впереди Дисны, на правом берегу… Я приказал работать над сооружением второго моста, который, я надеюсь, будет готов послезавтра».
Днём Удино получил сообщение о сожжении русскими магазинов в Дриссе, и заключил, что русские удаляются от Двины. Поэтому маршал решил двинуть корпус по Себежской дороге, хотя жители предупреждали его о большом скоплении войск на Невельской дороге, а сам он считал, что русские сильнее его. Он сообщил Бертье: «Я более не колеблюсь двинуться в направлении на Себеж, так как кажется достоверным, что Витгенштейн следует туда; что касается его сил, я полагаю, что они по-прежнему более значительны, чем предполагает император, и они усилились резервными батальонами, которые находились на Двине, и, как кажется, несколькими отрядами, пришедшими из глубокого тыла… Я должен заметить Вашему сиятельству, что местные жители постоянно упорствуют во мнении, что в Невеле сформировалось большое объединение войск, и, поскольку этот город соприкасается с границей собственно России, вся нация возмутится, если армия позволит нам пересечь её без упорного сопротивления…
Итак, вот движения, которые я приказал исполнить завтра: 5-я бригада лёгкой кавалерии направится в Сивошину; первая пехотная дивизия займёт позицию впереди Белого; вторая пехотная дивизия займет позицию в Белом; третья пехотная дивизия с 6-й бригадой лёгкой кавалерии, выступив из Дисны, займут позицию в Лозовке; третья кирасирская дивизия будет позади Белого, как и резервная артиллерия. 29-го и в следующие дни я продолжу свой марш к Себежу. Я оставил в Полоцке один из моих слабых батальонов; завтра будет закончен второй мост, и там будет оставлен один офицер инженерных войск, чтобы продолжить задуманные укрепления и постройку двенадцати печей. Я также оставил в Дисне гарнизон примерно из 300 человек… который будет служить только для воссоединения отставших и направления небольших обозов и изолированных отрядов». В Дисне был оставлен 3-й батальон 3-го швейцарского полка (две отборные роты и две роты центра), «ему было приказано прикрывать отставших из армейского корпуса и транспорты, двигавшиеся им навстречу по главной дороге, а затем так же обеспечивать безопасность учреждённого в Дисне большого военного госпиталя».
В 16 1/2 часов генерал Л. Гувьон-Сен-Сир получил приказ двинуться в Островно. Через час после получения приказа 6-й корпус выступил из Ушачи, но из-за усталости войск до места назначения (Mozot) добралась только голова колонны.
В тот день главные силы Витгенштейна находились в Расице, резерв — в Бабах. Генерал Б.Б. Гельфрейх 1-й направился в Покаевцы, чтобы принять командование отрядом Казачковского. Авангард Кульнева соединился на Свольне с отрядом Балка. Партии, высланные для выяснения движений неприятеля, сообщили, что корпус Удино наступает по двум дорогам в направлении к Себежу и что отряд французской кавалерии находится в нескольких верстах от Волынцев. Гамен сообщил, что противник в больших силах перешёл Двину в Якобштадте и собирается наступать. Витгенштейн получил приказ Барклая, который велел ему предпринять наступление. Он приказал авангарду быть готовым на следующий день предпринять сильную рекогносцировку. [51]
51
Fabry. И. 226, 267-69, 288-89; IV. Annexe. 23–24; Saint- Cyr. III. 51; Chambray. I. 259; Schaller. 131; Maag. 70–71; Kukiel. II.42; Харкевич. III. 41. Бескровный заявил, будто бы движения Удино к Полоцку «Наполеон счёл ошибочными, так как изолированное положение II корпуса могло привести к частному поражению» (Бескровный. 326).
* **
2-я бригада Радзивилла (10-й польский полк, 2 эскадрона прусских гусар и 3 орудия) подошла к Динабургу. Макдональд сообщил: «В результате оживлённой перестрелки эти отряды проникли в укрепления, откуда поспешно ретировался неприятельский арьергард, оставив восемь пушек. Противник, кажется, взял дорогу на Дриссу, партии кавалерии следуют за ним и наблюдают… В данный момент мне кажется достаточным этой бригады в этой точке». В другом рапорте маршал уточнил, что Радзивилл «в течение ночи переправил через реку вольтижеров, которые завязали перестрелку с русскими, вследствие чего эти последние ретировались, оставив восемь пушек. Кажется, что они взяли дорогу на Дриссу; их преследуют и наблюдают. Я направляюсь в эту точку и оставляю генерала Гранжана в Якобштадте с частью его дивизии, один отряд которой постоянно занимает Кройцбург». Эвакуировав Динабург, Гамен отступил по дороге к Режице. Под Динабургом был оставлен Сводный полк майора Бедряги (454 чел.) для истребления оставшихся в округе запасов и для собирания отрядов, стоявших в Придруйске, Креславе и напротив Коплау.
Макдональд
52
Fabry. II. 382-84, 388; Chambray. I. 255; Богданович. I. 350. Начиная с Бутурлина и по сию пору отечественные авторы пишут, будто Динабург был занят бригадой генерала Э. Рикара (Бутурлин. I. 346, 351, 372; Бантыш-Каменский. IV. 12; Отечественная война 1812 г. Энциклопедия. М., 2004. С. 246).
***
28 июля 2-й корпус двинулся по дороге на Себеж. По словам Удино, «5-я бригада лёгкой кавалерии и один батальон в тот же день заняли позицию у брода в Сивошиной, где я велел навести мост. Первая и вторая пехотные дивизии расположились лагерем между Белым и Сивошиной; третья пехотная дивизия, выйдя из Дисны, заняла позицию в Лозовке; 6-я бригада лёгкой кавалерии, которой было поручено прикрывать движение этой дивизии, к вечеру была атакована 1.400-1.500 кавалеристами, Гродненскими гусарами и казаками, которые перешли Дриссу вброд в Волынцах; 8-й шволежерский полк, который почти один выдержал эту атаку, потерял около 80 кавалеристов, хотя сражался с большой отвагой. Потревоженная на марше, эта бригада прибыла на позицию только в 11 часов вечера». [53]
53
В 8-м шволежерском полку были ранены 2 офицера. «Отличное войско», — написал Турнунд Таксис об этой части, сформированной 18 июня 1811 из 2-го уланского полка Легиона Вислы (Martinien. 577; Turn und Taxis. 52).
Дибич записал в «Журнале»: «Главные силы находятся в Расицах, резерв в Бабах, отряд Гельфрейха в Покаевцах, пехота Кульнева и Балка на Дриссе возле Волынцев. В полдень генерал Кульнев перешёл Дриссу с кавалерией, к которой присоединилась кавалерия генерала Балка, и выдвинулся, чтобы выслать разведки: отряды пехоты разместились в Зябках и Соколках… В 4 часа противник, который продвигался с этой стороны, начал сбивать наши партии. Завязался бой у Филиповой, в пяти верстах впереди Волынцев между тремя французскими полками (8-й польский уланский и 7-й и 20-й конно-егерские) и четырьмя эскадронами Гродненских гусар, эскадроном гвардейских гусар и казачьим полком Платова 4-го. Было проведено несколько атак с той и с другой стороны до того момента, когда ночь положила конец бою. Потери неприятеля были гораздо значительнее наших; он потерял 167 пленных, из которых трое офицеров. Эти пленные единогласно заявили, что две дивизии корпуса Удино находятся в Белом и что кавалерия, которая сражалась в течение дня, была послана на рекогносцировку, чтобы прикрыть третью дивизию под командой генерала Меряя, которая должна провести ночь у Лозовки. Офицер главного штаба, захваченный одним патрулём, подтвердил эти заявления и прибавил, что Удино и Макдональд, как кажется, проводят согласованное наступление к Себежу и Люцину. Все рапорты патрулей сообщают о присутствии Удино в Белом».
Упомянутый «квартирмейстерской части офицер… сказывал и показывал записку генерал-майору князю Репнину, что в Белом собирается весь корпус Удино»; там уже находятся две дивизии и ожидают третью, чтобы двинуться к Себежу. [54] Отсюда Витгенштейн заключил, будто «предложено у них, сим корпусом и другим Макдональдовым отрезать тем от Пскова и соединиться им вместе». [55] Отряд Балка и Репнина обнаружил у Дисны отряд неприятельской пехоты, часть его побил, взял в плен 5 офицеров и 70 нижних чинов, «а прочих прогнал в укрепления». По словам Удино, «на Себежской дороге 5-я бригада лёгкой кавалерии повстречала два эскадрона Рижских драгун, которые генерал Кастекс атаковал и взял несколько пленных».
54
Антоновский пишет, что в тот день произошло «небольшое дело» между русской и неприятельской кавалерией, в котором были взяты в плен 3 офицера и 200 рядовых. «Когда пленных французских офицеров привели к генералу Кульневу, он весьма ласково с ними обошелся и, между тем, распрашивал о разных предметах. Французы на первый раз показали себя довольно гордыми и упрямыми, так что на все сделанные им вопросы удовлетворительно не отвечали». Генерал напоил их чаем с ромом и мёдом, после чего французы стали «смелее, развязнее и даже словоохотливы», их «нечувствительно и незаметно склонили вскользь к военным делам», так что, не заметив подвоха, они заявили, что Удино вовсе не топчется перед Двиной, а «сделал прекрасную диверсию и давно на этой стороне Двины; он перешёл ее в Полоцке, и нынешний день его квартира будет в местечке Клястицах, а здесь в Волынцах против вас самая малая часть кавалерии, только для близиру», а «бывший между пленными колонновожатый в доказательство всего того показал и маршрут; из чего открылось движение французских войск и число их» (Харкевич. III. 54–56).
55
Все отечественные авторы слепо повторяли это нереальное предположение Витгенштейна, а Тарле ещё и «творчески развил» эту фантазию. Он писал, будто Удино, «согласно уговору с Макдональдом», собирался «обойти Витгенштейна с севера и, отбросив его к югу, т. е. к левому флангу центральной наполеоновской армии, уничтожить весь витгенштейновский корпус и открыть себе дорогу на Петербург» (Михайловский-Данилевский. 140; Бантыш-Каменский. IV. 7; Тарле Е. Нашествие Наполеона на Россию. М., 1938. С. 65; Отечественная война. Энциклопедия. 346; Шишов. 147).