Первое Полоцкое сражение (боевые действия на Западной Двине в июле-августе 1812 г.)
Шрифт:
Был получен рапорт Гамена, который дал знать, что корпус Макдональда собирается у Якобштадта, где закончен мост, что неприятельские войска на правом берегу Двины усиливаются и движутся к Динабургу, что он оставил в этом городе только Сводный гусарский полк майора Бедряги, который должен связываться с постами, размещёнными вдоль Двины. Витгенштейн предписал Гамену продолжить отступление как можно медленнее и использовать каждое дефиле, чтобы задержать движение неприятеля, по своему выбору занять укреплённую позицию и попытаться любой ценой задержать противника на несколько дней. [56]
56
Fabiy. II. 288, 346; IV. Annexe. 24–25; Trefcon. 94; Marco de Saint-Hilaire. 214; Kukiel. II. 43; ВУА. XIV. 216; XV. 152-53, 160-61; Бутурлин. I. 327; Богданович. I. 350; Поликарпов. 185- 86. 28 июля 2 испанских офицера и несколько солдат добровольно перешли к русским. Офицеры выбрали из числа рядовых “одного гишпанца и другого португальца порасторопнее”, которые были отправлены “назад к неприятелю с словесным наставлением, чтобы
6-й корпус добрался до Бочейково. Сен-Сир «с прискорбием» сообщил Бертье, что «болезни постоянно поражают армейский корпус всё более и более. 20-я дивизия… сократилась сегодня до 6.000. 19-я дивизия понесла ещё большие потери. Согласно рапорту, который я получил в этот момент от генерала графа Вреде, его дивизия оставила позади на марше в этот день 465 человек, которые были поражены кровотечением (hemorrhagie), вследствие которого они стали не в состоянии двигаться. Я был вынужден оставить ещё в Ушачи 1.075 больных». Все баварские мемуаристы отмечали, что во время форсированных маршей от Вильно, особенно при прохождении через болотистую местность от Свиды до Кубличей, в войсках в ужасающей прогрессии распространились болезни, особенно диарея. Поэтому, когда они 28 июля достигли Бешенковичей, корпус сократился вдвое, и под ружьём осталось всего 9.898 чел. [57]
57
Fabry. II. 288-89; Hofreiter. 27; Saint-Cyr. III. 52; Gruber. 17; Sauzey. V. 217–18; Vangerow H.H. Kriegsgefangenschaft anno 1812/13 in Rueland. Erlebnisse des Regensburger Oberlieutenant Johann Baptiste Nagel // Regensburger Almanach. Bd. 26. 1993. S. 250. По словам Деруа, корпус прибыл в Бешенковичи 29 июля и оставался там до 5 августа (Fabry. III. 215).
***
Макдональд сообщил Бертье, что его подчинённые продолжают «заготовлять все средства для наведения моста на плотах, который, согласно рекогносцировкам, можно навести благоприятным образом в двух милях от этого города [Кройцбурга]. Но это может продвигаться лишь медленно, так как инструменты и рабочие руки отсутствуют совсем. Бригада 7-й дивизии, которая находится на дороге в Динабург, подверглась огню из этого города… Несмотря на все мои старания, мне невозможно обеспечить себя достоверными разведывательными данными о силах противника в Риге и Динабурге; ни один разведчик не может туда проникнуть. Мы можем судить, что там находится многочисленная кавалерия; уверяют даже, но я не могу гарантировать, что сильная партия из нескольких эскадронов побеспокоила левый берег в стороне Браслава. Я прошу Ваше сиятельство попросить Его Величество выслать мне подкрепление из кавалерии и пехоты в достаточном количестве, чтобы вести кампанию на правом берегу, наблюдать за Динабургом на обоих берегах и удерживать Ригу на левом берегу». Как язвительно заметил по этому поводу Фабри, маршал не имел даже точных сведений о силах противника, но продолжал просить подкреплений.
На следующий день Макдональд сообщил Мюрату, что «Двина непереходима вброд нигде по всему своему течению; все суда уничтожены, я не имею понтонного парка, но собираю все материалы, пригодные для постройки плотов. Это мероприятие будет долгим, потому что отсутствует персонал и инструменты». То же самое он написал и Мерлю: «Я держу одну бригаду 7-й дивизии перед Динабургом; две других соединены на небольшом расстоянии от Якобштадта… От Динабурга Двина совершенно не переходима вброд в своём течении; суда уничтожены, а я не имею понтонного парка. Я не имею также персонала и инструментов; тем не менее, прилагаются все возможные усилия для сбора материалов, необходимых для постройки плотов. Я настолько растянут, что даже если бы имел мост, я мог бы показать на правом берегу лишь несколько отрядов; будучи вынужден наблюдать за Динабургом и Ригой по обоим берегам; эти точки укреплены и прочно заняты, и противник показывает доброе число кавалерии. Я могу лишь немного ему противостоять. Офицер, доставивший ваше письмо, уверяет даже, что на левом берегу в стороне Браслава имеется партия из 700–800 кавалеристов, и что мобильная колонна из корпуса герцога Реджио преследует её. Прошу вас дать знать герцогу Реджио, что я не в состоянии связываться с его корпусом по правому берегу». [58]
58
Fabry. II. 302-03, 325-26; V. 796; Богданович. I. 350. Письмо Мерля доставил офицер и 5 конных егерей 24-го полка.
***
Удино сообщил, что в результате нескольких рекогносцировок 29 июля выяснилось, что «Кульнев занимает Волынцы с 4.000 пехоты, полком Гродненских гусар, двумя полками казаков по 500 коней каждый, шестью орудиями конной артиллерии и двенадцатью пушками пешей артиллерии, что граф Витгенштейн, к которому присоединился князь Репнин с 15.000 человек, занимает Коханово и Освею. Противник объявил намерение направиться к Полоцку, этот замысел не очень вероятен, но возможен, а мой парк находился ещё в Полоцке, где он может быть захвачен; двигаясь на Себеж, я осуществлял фланговое движение, по-прежнему опасное. Я использовал день 29-го числа, чтобы придвинуть парк и продолжить мои рекогносцировки». Дивизия Мерля, прибыв к Сивошино, была оставлена там. Марбо вспоминал: «Мы провели ночь на берегах Дриссы. Этот приток Двины перед деревней Сивошино (под Боярщиной) представляет собой лишь небольшой ручеёк. Здесь он пересекается с большой дорогой на Петербург. Моста в этом месте не было, поэтому русское командование заменило его бродом, приказав срыть с двух сторон высокие берега, окружавшие Дриссу, и превратить их в пологие склоны. Дно речки замостили на ширину, равную ширине дороги, и получился очень удобный брод».
Витгенштейн написал Барклаю: «Я решился идти сегодня же в Клястицы, на Псковской дороге, и 19-го числа на рассвете атаковать Удино всеми силами. Если… его разобью, тогда с одним Макдональдом останусь покоен». В полдень главные силы и резерв двинулись из Расиц через Кохановичи к Клястицам. Отряды Гельфрейха и Балка были направлены к Клястицам, получив приказ выслать по правому берегу р. Дриссы сильные партии для прикрытия корпуса до прибытия авангарда, который выступил из Волынцев в 14 час. и разместился в Соколишках. Обозы были отправлены в Себеж под прикрытием трёх эскадронов Сводного драгунского полка. Отряду Гамена приказано было развлекать ложными движениями войска Макдональда и защищать каждый шаг по дороге, ведущей через Режицу на Аюцин, чтобы не позволить ему обойти корпус с тыла.
Когда войска уже были на марше, возвратился посланный на разведку с двумя эскадронами майор Нейдгардт, который сообщил, что противник, переправившись через Дриссу у Сивошина, движется к Клястицам. Витгенштейн решил атаковать его именно там. Ночью войска двинулись к с. Катериново на р. Свольня. В это время прибыло известие от Барклая де Толли об отступлении 1-й армии из Витебска к Смоленску, и Витгенштейн счёл нужным созвать военный совет для обсуждения плана дальнейших действий. Довре предложил немедленно атаковать противника, полагая, что не осталось иного способа для защиты Петербурга, что было главной задачей 1-го корпуса. Яшвиль поддержал это мнение, с которым согласились и другие члены совета. [59]
59
Fabiy. II. 346, 388-89; III. 330-31; IV. Annexe. 25–26; Marbot. III. 79; Reguinot. 12; Calosso. 55; Chambray. I. 259-60; Kukiel. II. 43; Марбо. 534; Харкевич. III. 56–58; Бутурлин. I. 328-29; Михайловский-Данилевский. 139; Богданович. I. 350- 52; Поликарпов. 189-90.
Бой при фольварке (мызе) Якубове
Витгенштейн дал войскам отдохнуть несколько часов в Коханове и 18/30 июля продолжил движение. Авангарду Кульнева было приказано «следовать в Клястицы, буде сие село занято слабым неприятелем, то немедленно завладеть оным». [60] На рассвете авангард прибыл к Катериново, где обнаружили весьма непрочный мост через р. Свольню, поэтому инженер-полковник граф Е.К. Сивере приступил к наведению более надёжной переправы из разобранных домов селения. Но поскольку время было дорого, то «пехота была переведена по рядам; гусары перешли по одиночке, спешась и ведя в поводу коней своих; артиллерия была разобрана и перенесена по частям на руках». В 10 часов авангард двинулся к Клястицам. Тем временем был наведён прочный мост, по которому переправились прочие войска 1-го корпуса. [61]
60
Состав авангарда: казачий Платова 4-го (370 чел.), Гродненский гусарский (724), 25-й (1.193) и 26-й (1.168) егерские полки, конная № 1 рота (216), всего 3.671 чел., 12 орудий (Бутурлин. I. 330; Богданович. I. 352; Fabry. IV. Annexe. 26–27).
61
Главные силы: 1-я линия Берга: 24-й герский полк (1.285), пионерная рота (93), батарейные № 5 (213) и № 14 (234) роты, 23-й егерский (1.208), Пермский (1.215), Могилевский (1.235) пехотные полки, батарейная № 27 рота (140), Севский (1.160), Калужский (1.065) пехотные полки, лёгкая № 9 рота (379?), итого 8.227 чел., 48 орудий; 2-я линия Каховского: 4 сводных гренадерских батальона 5-й и 14-й дивизий (1.984), батарейная № 27 рота (140), 6 запасных гренадерских батальонов (1.581), конная № 3 рота (224), Рижский (500) и Ямбургский (409) драгунские полки, итого 4.838 чел., 24 орудия, всего 22 батальона, 8эскадронов, 13.065 чел. и 72 орудия; резерв Сазонова: Навагинский (1.051), Тульский (1.081), 6 орудий лёгкой № 26 роты (72), Эстляндский (1.153), Тенгинский (1.129) пехотные полки, 6 орудий лёгкой № 27 роты (73), всего 4.559 чел., 12 орудий; отряд Репнина: Сводный кирасирский (500), Сводный гвардейский (370) полки, запасный эскадрон Псковского полка (127), батарейная № 26 рота (236), 2 запасных батальона 11-го и 36- го егерских полков (374), всего 1.607 чел., 12 орудий. Всего под командой Витгенштейна состояло 22.962 чел. и 96 (108) орудий (Бутурлин. I. 330; Богданович. I. 353, 549; Кравченкова. Сражение под Клястицами. 99; Fabry. IV. Annexe. 27–28).
В тот день Наполеон приказал Удино: «Преследуйте Витгенштейна по пятам, оставя небольшой гарнизон в Полоцке, на случай, если неприятель бросится влево. Прибыв в Витебск, я отправлю к Невелю корпус, долженствующий войти в сообщение с Вами. Когда Вы двинетесь из Полоцка к Себежу, Витгенштейн, вероятно, отступит для прикрытия Петербургской дороги. У него не более 10000 человек, и Вы смело можете идти на него». Очевидно, что император не представлял себе настоящей численности корпуса, противостоящего Удино, за что последнему вскоре пришлось расплатиться немалой кровью.
«Утром 30-го, — пишет Удино, — я тронулся в путь к Клястицам с 5-й бригадой лёгкой кавалерии и первой пехотной дивизией; вторая дивизия и кирасиры последовали за этим движением и заняли позицию в Головщицах и Соколищах. Я оставил 3-ю пехотную дивизию, чтобы охранять брод у Сивошиной, и придал ей 6-ю бригаду лёгкой кавалерии, чтобы наблюдать броды в Замшанах и Волынцах. Прибыв в Клястицы в 11 часов утра, я выдвинул затем некоторое количество лёгких войск к Якубово, где проходит дорога, которая ведёт в Освею и Коханово; они повстречали неприятельский патруль, который отбросили. Генерал Легран занял позицию в Якубово с 26-м лёгким и 56-м линейным и 24-м конно-егерским полками. Я отдал ему приказ выслать свои рекогносцировки к Свольне; в течение этого времени 23-й конно-егерский, который я выслал по Себежской дороге, привёл ко мне очень молодого офицера русского штаба, который ехал из Себежа в Клястицы, где его должен был встретить граф фон Витгенштейн. Вскоре застава этого полка захватила адъютанта этого генерала, который также ехал из Себежа и вёз несколько незначительных бумаг и штатный состав только артиллерии».