Первое правило стрелка
Шрифт:
Абдулла не заставил себя долго ждать. По мере его продвижения вперед точка увеличивалась в размерах, и скоро зоркий сын пустыни сумел разглядеть ее очертания. Того, что он увидел, оказалось вполне достаточно для возвращения и доклада.
– Секир башка! [1] – сказал немногословный брат барханов, занимая свое место в общем строю. – Шайтан винторез! [2]
Теперь решение было за самим вождем. Впрочем, так оно было всегда.
1
Мне кажется, что впереди нас ждут большие проблемы! (Пер. с бедуинск.)
2
Ибо дорогу нам пересек сам сын дьявола!
– Я сам, – сообщил вождь отряду и тронул бока своего корабля пустыни пятками.
Отряд остался стоять на месте, наблюдая за удаляющейся спиной предводителя.
Сыны пустыни – свободолюбивый народ. Они уважают как свою личную свободу, так и чужую. Если их вождь решил закончить свой жизненный переход, отправляясь в одиночку на встречу с человеком в черном, то и в этом выборе он тоже совершенно свободен.
За сорок верблюжьих шагов до вершины бархана вождь спешился. Человек в черном не обращал на него внимания; он был всецело поглощен очень важным и требующим полной сосредоточенности занятием – пересыпал горячий песок с ладони на ладонь.
И лишь когда Джафар ибн-Босс оказался на расстоянии десяти шагов (человеческих, не верблюжьих), человек в черном обратил на него внимание. Он перевернул руки ладонями вниз, позволив песку вернуться в свою родную стихию.
– Ближе не подходи, – сказал человек в черном.
Вождь остановился. Он был не только храбрым, но и вежливым человеком и умел уважать чужие желания.
– Салам, – сказал вождь.
– Привет и тебе, – сказал человек в черном.
– Ты из тех, кого зовут ассассинами?
– Так нас называют в этих краях.
– Еще вас называют гашишинами.
– Я слышал и такое.
– А как вы зовете себя сами?
– Стрелками, – сказал человек в черном.
– Могу ли я надеяться, что сегодня повстречал тебя на своем пути совершенно случайно?
– Нет, – сказал стрелок. – Наша встреча не случайна.
– Жаль, – сказал Джафар ибн-Босс – Жители оазиса наняли тебя, чтобы ты защитил их от нас?
– Да, – сказал стрелок.
– Есть ли смысл предлагать тебе отказаться от этого задания за долю в добыче?
– Нет, – сказал стрелок.
– Ты не представляешь, как мне жаль это слышать.
– Первое правило стрелка, – сказал стрелок. – Стрелок всегда держит данное однажды слово.
– В этом вы схожи с сынами пустыни.
– Законы чести одинаковы для всех.
– И как же мы решим эту проблему? – спросил Джафар ибн-Босс – Будем сражаться?
– Как хочешь, – равнодушно сказал стрелок.
– Не очень-то и хочу, – признался вождь бедуинов. – Нас в пять сотен раз больше, и такая победа не принесет
– Как сказать, – заметил стрелок.
– К тому же в этой схватке победы нам не видать.
– Скорее всего, – согласился стрелок.
В множественной Вселенной существует свод неписаных законов, которые, несмотря на их неписаность, соблюдаются неукоснительно. Один из таких законов гласит, что если на пути у пяти сотен храбрых и доблестных воинов встает один человек в черной шляпе, то у этих пяти сотен нет никаких шансов.
Джафар ибн-Босс знал об этом законе. А еще он слышал о стрелках, и то немногое, что он о них слышал, вызывало у храброго бедуина дрожь в поджилках. Поэтому он и решил отправиться на встречу со стрелком без сопровождения. Никто не должен видеть своего вождя испуганным.
А Джафар ибн-Босс был сильно испуган. Больше всего его смущало равнодушие, с которым разговаривал стрелок. Так равнодушны не бывают даже дожившие до глубокой старости (что им не так уж часто удается) истинные сыны пустыни.
– Если мы не будем сражаться, то что же нам делать? – спросил Джафар ибн-Босс – Есть ли у тебя другие предложения?
– Люди оазиса наняли меня, чтобы я защитил их от вашего нашествия, – сказал стрелок. – Они не платили мне за ваше уничтожение. Поэтому для меня будет достаточно, если ты дашь мне нерушимое слово сына пустыни, что этот поселок исчезнет с ваших карт, буде таковые имеются, а вы развернете своих верблюдов и исчезнете вон за теми барханами.
– И это все? – удивился Джафар ибн-Босс. Он не рассчитывал отделаться так легко.
– С одним небольшим уточнением, – сказал стрелок. – Если вдруг храбрый сын пустыни нарушит свое слово и нападет на поселок после того как я его покину, то вот тебе слово стрелка, которое стрелок не нарушит никогда. Я буду преследовать твое племя до тех пор, пока сама память о вашем существовании не будет стерта даже у внуков живущих ныне людей, и нигде ты не сможешь спрятаться от моего гнева и моей мести.
– Слово стрелка твердо, как гранит, – сказал Джафар ибн-Босс – Но так же твердо и мое слово. Я, Джафар аль Халил ибн-Босс, говорю – мы оставим этот оазис в покое. Хочешь, я поклянусь на крови своего верблюда?
– Нет. Это будет напрасная смерть достойного животного. Мне вполне хватит твоего слова.
– Да будет так, – сказал вождь бедуинов. – Могу я напоследок попросить тебя об одном одолжении?
– Попробуй.
– Если до того, как твой путь уведет тебя из наших песков, ты встретишь подлую собаку Джавдета, не трогай его. Он мой.
– Хорошо, – согласился стрелок.
Вождь свистом подозвал своего верблюда, легко запрыгнул на его спину и вернулся к своему отряду. Стрелок набрал полную ладонь песка.
– Внимайте моим словам, дети пустыни, братья песка и ветра, – обратился Джафар ибн-Босс к своим соплеменникам. – Там, на вершине бархана, я разговаривал не с человеком. Это был злобный джинн пустыни, Кирдык, из племени, что подкрадывается к врагу незаметно.
Дети пустыни занервничали. Встреча с Кирдыком ничего хорошего не сулила.