Первое правило стрелка
Шрифт:
Стоило Джеку вернуться, как она снова появилась. Джек повторил попытку и убедился, что дверь видима только с лицевой стороны. Профили и тыл двери не просматривались. Либо дверь существовала только в двух измерениях, либо остальные ее части находились где-то еще.
– Нет, это не мираж, – сказал Джавдет. – Это магия.
– Я тоже так думаю, – сказал Джек. – И в связи с этим возникает естественный вопрос. Дверь появилась здесь случайно или кто-то оставил ее тут специально для нас? Или для одного из нас?
– Это вопрос, на который я не могу дать ответа, –
– Войти в нее? – уточнил Джек. – Я не уверен, что это разумно. Мы ведь не знаем, что находится с той стороны.
– Узнать это тоже можно только одним способом.
В дверь постучали. Стук доносился с невидимой стороны.
Прежде чем Джек успел что-то предпринять, Джавдет схватился за дверную ручку и потянул ее на себя.
Дверь открылась. В лицо путникам повеяло прохладой и свежестью, какой не могло быть в пустыне. Воздух был влажным, и к нему примешивался дым от ароматизированных факелов.
– Проходите, – раздался голос с той стороны. Джавдет сделал шаг через порог и исчез.
– Вы тоже.
Джек пожал плечами. Говоря по правде, ему уже осточертела пустыня, верблюды, бедуины и вараны. С той стороны двери пустыни вроде бы не было…
Джек еще раз пожал плечами и шагнул.
На всякий случай его рука лежала на рукояти револьвера.
Часть первая
СТРЕЛОК, МЕЧ И ДРАКОН
ГЛАВА 1
Для того чтобы стать настоящим волшебником, мало носить очки и иметь молниеобразный шрам на лбу. Надо еще обзавестись дипломом соответствующего учебного заведения.
Гарри был потомственным волшебником.
Никто не знает почему, но имя «Гарри» было модным в волшебной среде. А поскольку оно было модным уже на протяжении нескольких веков, то к моменту рождения Гарри успело стать традицией. Отца Гарри тоже звали Гарри, так же, как и деда, и прадеда. Это могло бы вызвать некоторую путаницу, если бы волшебники не были мудрым народом и не ввели в обиход цифровые обозначения. Гарри в своей династии довелось быть Тринадцатым.
К слову, число тринадцать у волшебников считается счастливым в отличие от следующего прямо за ним числа четырнадцать. Так что если у Гарри родится сын и он решит назвать сына «Гарри», тому доведется быть Тринадцатым с Половиной.
Или Без Четверти Пятнадцатым.
Поскольку папа и мама Гарри были волшебниками, вопрос выбора профессии перед их отпрыском никогда не стоял. В три года он поступил в специализированный детский сад, оттуда плавно перешел в специализированную школу, откуда попал в не менее специализированный колледж, который и закончил в прошлом году.
Защитив диплом, Гарри получил на руки удостоверение волшебника (небольшая красная книжечка с вклеенным портретом), древний волшебный посох (эдакая деревянная дубина
Строительство было в полном разгаре.
Гарри пожадничал (сам он говорил, что не собирается следовать принятым в архитектуре шаблонам) и теперь об этом жалел. Надо было пригласить на работу профессиональных строителей – гномов, которые хоть и драли втридорога, но дело свое знали. Гарри же за треть цены нанял бригаду приехавших калымить орков-гастарбайтеров, которые в строительстве смыслили примерно столько же, сколько в молекулярной физике.
За полгода они построили ему два этажа из запроектированных двадцати восьми. И жить можно было только на первом, там же пришлось разместить и алхимическую лабораторию. Места Гарри не хватало катастрофически, и он привык спать на столе для опытов, среди колб и реторт.
Спал он обычно днем, но не потому, что был некромантом и тьма была необходима для его опытов.
Просто работать днем было совершенно невозможно. Второй этаж использовался как стройплощадка, сверху то и дело доносились крики орков, что-то бухало, падало, шипело и крякало. Ставить тончайшие опыты в таком бедламе? Извините, на то есть ночь. А измученному за ночь организму не может помешать спать никакой дневной шум.
Однако сегодня поспать ему не дали. Прямо с утра в лабораторию-спальню-кухню-библиотеку завалился могучий орк по имени Глым, бывший у калымщиков за бригадира, и принялся качать права.
В частности, он настаивал на закупке песка из самого сердца Желтой пустыни, который, по словам Глыма, стоил там жалкие гроши. Однако, поскольку Желтая пустыня находилась в трех тысячах миль от строительства, стоимость доставки без всякой алхимии превращала жалкие гроши в звонкие и полновесные золотые монеты.
– Местный песок плохой, однако, – доказывал Глым. – Мокрый. Крупный. Грязный. Цемент хороший, а песок плохой. Раствор совсем плохой выходит. Крошится, однако. Совсем не держит, однако. Каверн много.
В доказательство своих слов Глым потрясал руками, испачканными в вышеупомянутом песке, и тот сыпался в настой из корня мандрагоры и колбу с кровью молодого вампира. Опять фильтровать придется, философски подумал Гарри, закуривая сигарету.
– И что ты предлагаешь? – в который раз спросил Гарри.
– В Желтой пустыне песок хороший. Я говорю, оттуда надо песок возить.
– Как пожелаешь, – легко согласился Гарри. – Хочешь песок из пустыни, покупай. Только за свой счет.
– Как за мой счет, однако? Я – бедный орк-шабашник, гастарбайтер приезжий, у меня свой счет нету.
– А как ты хотел, милейший? – поинтересовался Гарри. – Покупаешь песок за свой счет, и я, так и быть, не стану взыскивать с тебя неустойки.
– Какой такой неустойки-шмеустойки?
– За невыполнение работ в срок, – пояснил Гарри. – Вы по графику когда мне третий этаж должны были сдать? Два месяца назад. А сейчас какой этаж должны делать? Правильно, шестой.