Первое приключение
Шрифт:
Колено ответило тем, что подломилось под его весом, и бесцеремонно
кинуло его на землю.
Джим опасливо встал, его ногу поддерживала временная шина из набора первой помощи «Коперника». Неподалеку, Афина тыкалась носом в Алую, в то время как Линди делала перевязку ее передней ноги. Звездный Флот вскарабкался на Сулу и припал к его плечу, вцепившись в его волосы и повизгивая и щерясь на Илью, который, выгнув спину и взъерошившись, фыркал и сердито ворчал, пока Сулу пытался отодрать от себя примата. Ухура внутри «Коперника» пыталась пробиться к «Энтерпрайзу» через блокирующее поле, и что-то бормотала сама себе на языке Алой.
Спок лежал без сознания на земле. Стивен, стоявший возле него на коленях, огляделся вокруг и выдавил из себя улыбку.
– Ну мы и команда, а?
– Нам нужно уходить, – сказал Джим. – «Дионис» быстрее «Коперника» – доставьте Линди и Афину и Спока на «Энтерпрайз». Мы полетим сразу следом за вами.
Стивен мгновенно определил, что это предложение не пойдет.
– У нас нет времени, – сказал он. – Даже если «Энтерпрайз» все еще там, у Спока нет времени.
– Я не собираюсь рисковать жизнью всех здесь присутствующих!…
Стивен бросился на Джима, с намерением сгрести его за рубашку и встряхнуть. Но в низкой гравитации это движение привело к тому, что они оба кувыркнулись в воздухе. Перепутавшись руками и ногами, они приземлились и снова подпрыгнули. Афина, фыркнув, шарахнулась в сторону.
– Да что с вами, парни?… – заорала Линди.
– Если я хочу рискнуть своей жизнью, могли бы, по крайней мере,
мне не мешать! – заорал Стивен Джиму. Он поднялся с земли. Он рассердился, – действительно рассердился, – но это чувство тут же отдалилось и пропало.
Джим встал.
– Что вы имеете в виду – рискнуть вашей жизнью?
– Если я пойду на слияние разумов со Споком, когда он в таком
состоянии, я, возможно, смогу вывести его из него, – или же мы оба окажемся в коме.
– Я не могу позволить…
– Вряд вам стоит что-то говорить! – Стивен поднял Спока и понес его в «Коперник».
Джим сердито посмотрел ему вслед. Им просто нельзя было сидеть здесь
вот так, открыто, пока мир-корабль дрейфовал все дальше и дальше от пространства Федерации. Нельзя сидеть и ждать, пока истребитель клингонов, позаботившись о Коронин, вернется сюда за ними. Если Империя может раскрутить хорошенькое дельце с одним офицером Звездного Флота, только представьте, что они могут сделать, имея в своем распоряжении четырех, причем один из них – капитан, участник недавних нашумевших событий.
– Мистер Сулу!
– Что? – сказал Сулу, отвлеченный Звездным Флотом, который крепко вцепился пальцами рук и ног в его волосы, ухо и воротник рубашки. – То есть – да, сэр?…
– Вы можете вести «Дионис»?
В этот момент Звездный Флот заехал рукой в рот Сулу, заглушив все
то, что лейтенант собирался сказать, – и что, как подозревал Джим, в итоге уже не имело отношения к кораблю Стивена. Наконец Сулу убедил Звездный Флот оставаться в обнимку только с его рукой.
Джим втайне порадовался, что животное прилипло к лейтенанту. При
виде примата у него мурашки бежали по коже.
– Я могу вести адмиральскую яхту, сэр, – сказал Сулу.
– Хорошо.
Войдя в переднюю кабину «Коперника», Стивен положил Спока на
кушетку, сделанную из раскладных сидений.
Лицо Спока, в бессознательном его состоянии, стало более спокойным, естественным, – и более уязвимым. Стивен поправил волосы Спока, так, что они снова приобрели свою обычную гладкую безупречность.
Спок утратил свой обычный вид собранного и подтянутого офицера Звездного Флота. С расцарапанной щекой, чуть приоткрывшимся черным глазом, с гладкими волосами, он стал похож на мальчишку, который не послушался родителей, велевших оставаться чистым и опрятным, потому что ожидаются гости, и вместо этого пошел играть с другими детьми в бейсбол, и получил мячом, а теперь пытается это скрыть. Стивен попытался улыбнуться ассоциации, но необходимость сосредоточить внимание властно повлекла его в вулканское состояние разума.
– Стивен?
Стивен поднял лишенный выражения взгляд.
– Вы можете помочь ему? – спросил Джим Кирк.
– Я попытаюсь, – сказал он холодно.
Капитан нахмурился.
– С вами все в порядке?
– Прошло очень много времени с тех пор, как я в последний раз входил в глубокий транс.
Стивен переменился. Он оставил свою отчаянную установку
чувствовать так же свободно, как думать; он стал бесстрастен, холоден, отстранен. И он не чувствовал опасений по поводу риска.
Слияние разумов с поврежденным интеллектом опасно. Только этот опасный процесс может спасти Споку жизнь. Только вулканец может провести этот процесс. Я – по-прежнему – вулканец. Следовательно, я должен предпринять эту попытку.
Результатом этого логичного, рационального хода может стать двойная смерть.
– Стивен… – сказал Джим.
Стивен отвернулся. Он знал – понимал разумом, – что одно уверенное слово может умерить тревогу капитана. Но это слово было бы ложью. Шаг, сейчас невозможный – бессмысленное утешение.
Джеймс Кирк перестал существовать для Стивена.
Спок ослаб. Он исчерпал свои ментальные и физические ресурсы, пытаясь примирить воспоминания Алой со знанием, приобретенным им самим в течение жизни. Стивен мог чувствовать щупальца смятения, переплетающиеся и свивающиеся, и увлекающие Спока в темноту, словно сеть с грузилами.
Стивен приставил кончики пальцев к вискам Спока, дал согласие на боль, скорбь, и смятение, и глубоко вдохнул.
Он позволил своему разуму проникнуть через слои разума Спока. Стивен считал, что способность к слиянию разумов возникла у его народа в те времена, когда он еще не отстранил всякое доверие эмоциям, в те времена, когда близкая эмоциональная связь была залогом выживания в сложных природных условиях. Его собственный опыт слияния разумов помог ему понять и пожалеть о том, что вулканцы отторгли.
Перед Стивеном предстали воспоминания, – воспоминания Алой, переданные Споку. Их сила изумила его. Не удивительно, что они оставили Спока в таком ошеломлении и смятении. Стивен подумал, что не знает, пережил ли бы он сам прямой контакт.
Крылатые люди существовали ради интенсивности опыта. Они замыслили и создали мир-корабль на основе технологий, далеко ушедших от электронных и механических возможностей Федерации. Для внешнего, поверхностного наблюдателя их работа выглядела таинственной, словно не была плодом технологий.