Первое приключение
Шрифт:
– А, у меня нет замечаний, только наблюдения. Так, по-вулкански. А что они делают? – Он кивнул в сторону летунов.
– Думаю, разговаривают друг с другом. – Джим хотел было сказать ему, –
поскольку он все же был как-никак пассажиром, – чтобы он вернулся в отсек, где квартировала водевильная компания. Затем внезапно передумал. – Стивен, а что, вулканцы обладают экстрасенсорным восприятием?
В первый раз с тех пор, как Джим с ним познакомился, Стивен принял совершенно вулканский вид. Он вопросительно приподнял темно-русую бровь:
– Почему вы так думаете?
– Из-за выражения «слияние разумов».
– Что вы знаете о слиянии разумов?
– Ничего, – сказал Джим. – Потому и спрашиваю.
– Где вы о нем слышали?
– Лейтенант Ухура, похоже, думает, что именно так Спок осуществил общение с летающими людьми.
– Разум вулканца может установить связь с разумом другого разумного существа, – признал Стивен. Он произнес ту же самую короткую фразу, которую сказал Алый; должно быть, она была на вулканском языке.
– И что, любой вулканец может установить эту связь? Вы можете?
– Большинство вулканцев постарается, по возможности, избежать этого. Это… эмоциональный опыт. Что же касается меня – как бы ни желала моя семья обратного, я все же являюсь вулканцем.
Долгий симфонический разговор закончился флейтоподобным перепевом между Алым и летуном, мех которого был расчерчен рыжеватыми и коричневыми завитками. Музыка стихла. Круг распался.
Ухура, казалось, сбросила околдовавшие ее чары. Будто бы всю свою жизнь она искала такую музыку, которая захватила бы ее вот так, как сейчас. Ей хотелось побыть одной, чтобы прочувствовать ее, продумать ее и понять. Она негромко пропела одну фразу. Не вполне верно. Она попробовала снова. Не вполне, но уже ближе.
Ухура боялась, что понять эту музыку до конца она никогда не сможет.
Капитан Кирк подошел к ней.
– Все в порядке?
Ухура кивнула.
– Спок вернулся к нам? – спросил Алый.
– Нет, – сказал капитан. – Он все еще в шоке.
Летун в завитушках ссутулил плечи и частично расправил крылья, –
они затрепетали у него над головой. Афина, стоявшая неподалеку, тревожно фыркнула и тоже раскрыла крылья, – не то для равновесия, не то для защиты.
Летун пристально посмотрел на Ухуру, моргая своими сверкающими пурпурными глазами.
– Ваш язык, – сказал он, тщательно подбирая слова, – монотонен. А его шаблон тривиально прост.
Емкость языка летунов вызывала у Ухуры благоговение: они смогли
не только постичь чужой язык, но и выучить его буквально за несколько минут.
Летун имел в виду именно то, что говорил. Стандартный не содержал тонов и мелодий. Чувствуя себя так, будто она утеряла связь со своим миром, она все же была признательна летуну за его утверждение. По крайней мере, она могла на него ответить.
– В Федерации есть языки, которые нужно петь, – сказала она. И даже у людей есть говоры с мелодией. – Она произнесла несколько слов по-китайски. – Но большинство различных видов может говорить на Стандарте – я хочу сказать, они физически могут его воспроизвести. Это удобно – иметь общий язык.
– Как вы его выучили так быстро? – спросил капитан. – И можете ли вы делать слияние разумов?
– Способности Спока дали мне первый опыт такого общения, – сказал Алый. – У нас другие способы быстрого обмена информацией. Поэтому я и прекратила разговор с вами – чтобы передать ваш язык моим товарищам. Они возражали против того, что я буду говорить за них, а мне тоже совсем не хотелось занимать место, мне не принадлежащее.
– Что вы имеете в виду? – спросил Кирк.
– Это как если бы… как если бы мне пришлось стать капитаном. Вы же уже знаете, Джеймс, что у нас нет ничего подобного.
– А теперь – вы все можете говорить на Стандарте?
– Пока немногие могут. Через несколько ваших дней, информация обойдет весь мир-корабль.
Подошли Линди и Афина. Афина нервно посматривала на летунов, ее крылья все еще были наполовину раскрыты и подрагивали на кончиках. Летуны смотрели на нее серьезно и с любопытством.
– Она испугана, – сказала Линди. – Ей хочется последовать за вами, когда вы летаете.
– Это – Афина, а вы – Амелинда, иллюзионист?
– Да. Меня зовут Линди.
– Прозвище?
Линди кивнула.
Алый протянул одну длинную, с острыми когтями, руку, Афине.
– Афина не эволюционировала в достаточной степени к своему окружению. Она не может летать. У нее нет когтей, и она не может охотиться. Она несчастлива.
– Боюсь, это правда, – сказала Линди.
Экираптор ткнулся носом в руку Алого. Ухура затаила дыхание.
Поскольку Афина была по природе своей травоядным животным, превращенным в хищное, она могла воспринять Алого как соперника или опасного хищника. При этом Ухуре подумалось, что оба варианта добром не кончатся. Но Афина не выказала ни испуга, ни агрессии. Достаточно приглядевшись к ним, она теперь, похоже, воспринимала летающих людей спокойно. Может, она думала, что это просто странная разновидность людей.
– Бедняжка, – сказал Алый. При этом сочувственном комментарии Линди изумленно взглянула на Алого.
– Это создание очень интересно, но мне бы хотелось осмотреть ваш корабль. – Завитки на шкуре третьего летуна сменялись золотыми и коричневыми полосами, формируя неяркий узор.
– Гравитация теперь для вас подходит. Вы можете идти по «Энтерпрайзу» безо всякого риска.
Стивен, стоявший в нескольких шагах от них, восхищенно покачал головой.
– Просто не могу поверить, – сказал он.
– Во что? – спросил капитан.
Стивен засмеялся. Видеть открыто смеющегося вулканца было как-то