Первопричина 2: Возмездие Красного Медведя
Шрифт:
Танк за которым мы прячемся поднимается и улетает. В полёте сминается, вытягивается, поднимается вверх и падает уходя глубоко в землю.
Маша смеётся, вытягивает руки. Вокруг неё вспыхивают разряды белых молний. Сами её глаза начинают искриться.
— Выходи, ничтожество. Я уничтожу тебя.
— Ой-ой, — качает головой Светик. — Плохо дело… Машка! Уходи оттуда. Маша!
Кошатина не слышит, смеясь выворачивает огромные глыбы земли. Как вдруг…
Ещё выброс, Маша истекая кровью из глаз и ушей замирает и с хлопком исчезает.
— Лариска, за мной! — бежит вперёд Светик. — Быстрее! Её надо найти.
Машка находится у стен проклятой, кем-то восстановленной церкви. Она стоит на коленях у входа среди разорванных и скрученных тел сборщиков и прося прощения плачет.
— Маш, — осторожно зову её. — Маш, это мы.
— Мама, папа, — стонет кошка. — Простите. Я хотела помочь. Я шла к вам. Не ругайтесь на меня. Я не виновата! Я люблю вас! Я…
— Маш, с кем ты разговариваешь? Там нет никого.
— Крыса! — рычит Константинова. — Это всё ты! Ты завидовала мне. Ты!
— Ой-ой, — округляет глаза Светик. — Кажется кукуха поплыла.
Кошка встаёт, поворачивается к нам и скалится. От её вида Светик взвизгнув прячется за меня. Лица у Маши больше нет, голая плоть без кожи. Глазницы пустые. На голом черепе трещина из которой толчками вытекает кровь. Из груди торчит кусок арматуры. Ноги гнутся так, как будто все кости там сломаны.
— Это не она, это не правда. Я не верю. Светик, пожалуйста, скажи что это сон! Скажи что это иллюзия.
— Увы…
Машка поднимает руки, выпускает когти и согнувшись поднимает сломанный посередине хвост.
— Крыса. Убью!
— Как она говорит без губ? — смотрит на меня Ломакина.
— Тебя только это беспокоит? Машка! Очнись! Тебя Цыпа дома ждёт.
— Ар-р-р-р! Мясо!
— Мария Владиславовна, — грозит ей щупальцем Светик. — Не надо. Больно сделаю.
Машка разбегается, прыгает и отскакивает от поставленного Светиком щита. Падает, мотает головой. Подбегает и начинает биться головой о щит. Трещина в черепе расходится, с каждым ударом от головы отваливаются осколки кости.
— Маш, — понимая что мы потеряли её всхлипываю. — Маша, остановись.
— Твари! Вы отняли у меня всё.
— Убьётся, — невозмутимо заявляет Ломакина. — Нет… Она уже умерла, просто не понимает этого.
— Нет!
На одной руке создаю горсть осколков кристаллов, на другой пять больших. Светик всё правильно понимает, убирает щит и ловит щупальцами взбесившуюся Машку. Заставляю кристаллы облепить кошку, концентрируюсь и открываю портал. Киваю Ломакиной и как только она затаскивает грызущую её щупальца кошку, прыгаю сама.
Вываливаемся в институте. Светик тут же собирает руку. Машка мешком валится на пол.
— Пульса нет. Дыхания нет, — выдаёт Светик. — Скорее в операционную. Я подниму всех. Лариса не стой. Работаем.
Работаем. Телепортируемся в операционную, Светик быстро вкалывает Машке лекарства, вводит в горло трубку и подключает кислород. Пытаясь запустить сердце давит на грудь и в ужасе отскакивает.
— Ребра. Там одни осколки. Вскрываем.
В операционную врываются врачи, наспех натягивают перчатки и приступают. Грудь кошки вскрывают, все как один морщатся и начинают убирать осколки костей. Светик телекинезом сжимает и разжимает сердце Маши.
— Есть пульсь, — заявляет один из врачей. — Срочно кровь. Ай чёрт. Она как решето. Сделайте что-нибудь с ногами.
— Николай Андреевич, — мотает головой женщина. — Тут только ампутация. Кости раздроблены, суставы буквально размолоты. Мышцы как кисель. Обширный некроз.
— Ампутируйте, — глядя на меня кивает хирург. — Где кровь? Она сейчас умрёт. Где?
Искусственную кровь или голубую слабо светящуюся жидкость всё-таки приносят. Подключают к вене Маши…
— Лёгкоё, — пытаясь рукой зажать лопнувшую артерию шипит хирург. — Удаляйте лёгкое.
— Внутреннее кровотечение, вскрывайте брюшную полость.
— Займитесь кто-нибудь головой. Там фонтан крови.
Наконец-то осознавая что случилось с Маруськой и что теперь от неё осталось, медленно отхожу от стола. Приваливаюсь спиной к стене и съезжаю на пол. Врачи… Хирурги кромсают Машку. Удаляют органы, конечности, пластами срезают разлагающуюся плоть.
— Лариса! — телекинезом притягивая меня к столу кричит Светик. — Облучай её, мы не вытянем.
Создаю над столом большой кристалл, пропускаю через него энергию и как бы свечу на Машу.
Приборы сходят с ума. Маша дёргается. Машет рукой, вырывает из горла трубку, выплёвывая кровь кричит. Выдаёт пси импульс от которого половина врачей падет.
— Пульс четыреста, — покачиваясь стонет Николай Андреевич. — Успокоительное! Быстро!
— Р-р-р-ра! — оглушительно рычит Маша.
Выдаёт целую серию импульсов, чем валит с ног оставшихся. Светика поднимает в воздух и швыряет в стену чем проламывает её.