Первопричина 3: СССР, любовь и магия
Шрифт:
— Уродец, — подхожу и обнимаю его. — Как же я переживала.
От этих объятий сразу становится легко и спокойно. Осознание того, что с ним всё в порядке, согревает и заставляет улыбаться. А его дыхание, прямо в шею, вызывает приятные волны мурашек. Отпускать не хочется. Не хочется совсем… Хочу всегда держать его. Хочу…
— Сань, поехали, — машет рукой второй патрульный. — Мы тут лишние. Всего доброго.
— Лен, ещё раз прости, — поднимает голову Игорь.
— Дурак, — крепче
(Там же. Игорь.)
Вместе с Леной идём в дом. Затаскиваю книги в свою комнату, сажусь на кровать и прижимаю руки к голове. Творящийся здесь абсурд заставляет мозги вскипать. Страшное осознание того, что наши с Леной отношения могут зайти дальше дозволенного отзывается болью в висках. И это зайдёт дальше, в этом нет сомнения. Я не дурак, и без всякого изменения цвета глаз понимаю что Лена неравнодушна ко мне. Её зрачки при виде меня сужаются, голос даже когда ругается понижается. Движения становятся плавными. А сегодня, поскольку убивать меня Лена выскочила в топе и лосинах, я заметил совсем тревожные сигналы. Если точнее то, что её соски затвердели. Конечно это было и раньше, но сегодня как-то совсем сильно. И может быть это осталось бы без внимания, но когда эти соски упираются в лицо и по лицу же елозят, то не заметить крайне сложно. Поражает и моя реакция. Конечно, волочиться за каждой юбкой и вести себя как спермотоксикозник я не собираюсь. В руках держать себя могу и умею… Но вот сегодня… Её запах стал сильнее, свечение ярче и это просто убивает меня. На всё это организм отвечает так, что в глазах темнеет.
Сегодня, приехав домой, я вдруг понял, что она моя и я никому её не отдам. Я буду драться, убивать, уничтожать, но её не отдам. Она моя!
Мне страшно. Мне до ужаса страшно от таких вот осознаний. Но ничего поделать я не могу. Любая попытка отвлечься и подумать о чем-нибудь кроме Лены с треском проваливается. Перед глазами встаёт она… Я схожу с ума. Такого не бывает потому что не бывает. Не может быть…
— Я домой хочу, — растрепав волосы говорю. — В свою школу. Хочу к родителям, брату утырку. Хочу вернуться в свою обычную жизнь.
Всё здесь неправильно, всё не так. Так! Соберись тряпка. Лена женщина умная, хоть и истеричка, слегка, а может и не слегка долбанутая. Но её можно понять, столько лет одна… Тем не менее она сможет держать себя в руках и не допустит ничего лишнего. А если… А если она сама захочет? Что если она начнёт? Смогу ли я сопротивляться? Да мне уже, только от её вида не по себе становится. И я уверен, если она решит перейти черту, если сделает хоть один неосторожный шаг, то я… Я… Не сдержусь… Но так нельзя, мы не Ланнистеры и не Габсбурги. Инцест это ужасно, это плохо это отвратительно. Это невозможно!
— Игорь, — заходя в комнату улыбается Лена чем заставляет меня задержать дыхание и сосредоточиться на ней. — Ты долго. Я уже третий раз зову, а ты не идёшь. Родной, что-то случилось? Можешь рассказать мне, я сделаю всё чтобы помочь.
Упав на спину закрываю лицо руками и судорожно перебираю варианты. Если продолжу в том же духе, то дело закончится в постели. Резко охладеть не смогу… Оттолкнуть от себя Лену начав хамить ей или издеваться… Прям не знаю. А смогу ли я так? Всё слишком быстро, но сопротивляться… Не могу. Это сильнее меня.
— Игорь? — садясь рядом спрашивает она. — Что с тобой?
— Помнишь ты спрашивала меня насчёт девушки? Кажется я её нашёл.
— Хи-хи… Хорошая шутка смешно.
— Я влюбился, — говорю и понимая что не стоило так морщусь.
— Хм… Значит не шутка. Ну, в твоём возрасте, это нормально, — меняя цвет глаз с фиолетового на чёрный, а потом и на жёлтый натянуто улыбается Лена. — И кто она?
— Неважно…
— Очень важно, — Толкает меня Лена. — Рассказывай.
— Этим я сделаю хуже.
— Начал, продолжай.
— Она необычная. Знаешь, про такую как она, можно смело сказать… Она внеземной красоты. Она добрая, у неё очень красивый голос и глаза. А ещё…
— Достаточно, — вздыхает Лена. — Мне не нужно этого знать. Удачи вам. Я в твои дела не полезу. Однако попрошу не торопить события. Школу нужно закончить. Потом… Потом делай что хочешь. Обед на столе. Я в своей комнате, но беспокоить меня не советую. Если не хочешь получить перцовкой в глаза или электрошокером в лицо или между ног, меня не трогай. Кобелина. Всего доброго, изменщик.
— Да почему я изменщик?! С чего…
— С того, Игорь, с того. Думать надо, соображать. И думать надо головой, а не головкой. Идиот.
С этими словами Лена встаёт, понуро опустив плечи плетётся к двери, как вдруг резко разворачивается и бежит обратно.
— Как её имя?! Скажи, я должна знать!
— Лена…
— Лена? Лена, значит. Ага. В твоём классе таких нет. Ты в параллельный заглянул? Ещё бы знать что ты там, придурок, делал. Игорь, ну ты же взрослый! Ты же учиться туда ходишь! Как фамилия этой Лены? Говори! Я должна знать!
— Некрасова, — закрыв глаза выдыхаю.
— Лена Некрасова. Вот змея! Даже не змея, а шлюха позорная. Она наверно узнала что у тебя деньги есть. Вот подлюка. Вот молодёжь пошла. Игорь, признавайся, она про деньги знает?
— Знает, — пытаясь понять почему до неё не доходит о ком я киваю.
— Ты зачем всем об этом рассказываешь? Совсем мозгов нет? Ты… Я поняла! Ты ей не нужен. Да-да, это обман. Ей только деньги подавай. Вот аферистка. Игорь, я таких знаю. Она тебя использует, а потом выбросит. Одумайся. Есть же варианты и получше.
— Какие?
— Многие. Ты подумай, посмотри вокруг. Посмотри внимательнее. Возможно… Ну так бывает… Возможно варианты ближе чем ты думаешь. Не торопись. Она же по-любому хитрая. Эта змея тебе мозги запудрит, потом забеременеет, а потом ты точно никуда не денешься. Оно тебе надо, в шестнадцать-то лет? Так, сиди здесь. Никуда не уходи. Я в школу. Найду эту тварь, поговорю с ней. Если не поймёт побью и пойду к родителям. Как говоришь её фамилия?
— Некрасова, — выдыхаю, поворачиваюсь на бок и подперев рукой голову смотрю на Леночку.