Перворожденная
Шрифт:
Ездить верхом Зафир не любил. Как и всякая другая зависимость от живых смертных существ, перемещение в седле его раздражало. Но иногда без лошадей было не обойтись. Путь от пражских пригородов в глухую чащу оказался не близок; брандеец отправился туда с утра, с четырьмя сопровождающими. Двое – обычные люди, третий – местный жрец Заточенных богов. Половину его лица покрывали шрамы, оставленные когда-то огнем, левый глаз заслоняла широкая повязка. Четвертый был магом. На вид не старше сорока, однако истинный возраст, скорее всего, превышал видимость лет на двадцать. Маг сохранил и стройную, прямую фигуру, и крепкие руки; коротко стриженные волосы едва тронула седина. Одеждой
До места добрались, когда солнце коснулось горизонта. В отличие от северных территорий русичей, где до сих пор лежал глубокий снег, тут весь день в воздухе ощущалось весеннее тепло. На деревьях проклюнулись крохотные почки, а первоцветы усеивали луга в предгорьях и на равнинах.
Но поляна, на которой возвышался серый камень в половину человеческого роста высотой и в полтора – длиной, была мертвой. Ни единой травинки на плотно утоптанной, несмотря на мартовские дожди, земле. Почти идеальный круг сосен, чьи стволы изъедены суровым дыханием Хаоса, а в центре – вожделенный алтарь. Не столь мощный, как в храме, но сегодня для целей Зафира его достаточно, а после в этот камень вложат так много, что его сила увеличится в сотни раз.
Те, кому предстояло напитать черного колдуна, две жалкие фигурки, избитые и связанные, валялись у ног охраняющих. Небольшая кавалькада, состоящая из людей и орков, прибыла минут на двадцать раньше и ожидала появления высоких гостей. Голоса Юргнорда и Дарнара звучали здесь гораздо глуше, чем в Моравии, но все собравшиеся уловили их повеление. Едва Зафир сошел с коня, перед ним склонились и жрецы, и простые посвященные.
– Начинайте! – Он нетерпеливо махнул рукой, и каждый человек и нечеловек в готовящемся спектакле занялся своим делом.
Кто-то запалил факелы, устанавливая их по кругу, кто-то начал положенный обряд, кто-то направился к двум пленникам. И опять – никакого пения, никаких долгих церемоний. Молчание, треск огня, дымные язычки, взмывающие в вечернее небо, и ритуальные ножи в руках служителей. Единственный слышимый звук – крик первой жертвы, но и тот длился всего миг. Ладонь верховного жреца поймала вопль и исторгла вместе с отходящей душой.
По цепочке заклятий энергия гибели живого потекла к Зафиру. Чужая жизнь отдалась ему, как портовая девка, быстро и покорно. Он завладел ею, и через все его существо пронесся долгожданный жар упоения – чародей вновь ощутил свою власть над магическими потоками. Даже одобрительные возгласы Дарнара и Юргнорда донеслись до него чище и яснее, чем раньше. Жрец подал ему сосуд, наполненный кровью. Можно вытянуть драгоценную энергию внешними заклятиями, но к чему лишние минуты! Зафир поднес чашу ко рту и не колеблясь опрокинул ее. Густая, теплая жидкость скользнула в глотку, Хаос, разверзшийся внутри, поглотил приношение без остатка.
– Больше, – проревел колдун. – Больше!
На алтарь повлекли вторую жертву.
Военачальников Хессанора, оставленных следить за порядком в Богемии, черный маг принял в старой крепости, возведенной когда-то князем по имени Карл на холме рядом с Влтавой. Сегодня Зафир выглядел совсем не так, как недавно в походном шатре. Ни всклокоченных волос, ни скрытой паники в голосе. По своему обычаю он был одет в парчу и тончайшую шерсть, спокоен в каждом жесте, уверен в каждом слове.
– Ждать дольше не имеет смысла. Начните с ближайшей к городу деревни и опустошайте их одну за одной. Часть пропустите, кому-то же надо работать – пахать, поля засеивать; нельзя, чтобы все передохли с голоду
Маг почтительно кивнул.
– Сгонять всех? – уточнил один из военачальников. – Детей тоже?
– Всех. И скотом не брезгуйте. Берите сколько понадобится для собственных нужд, остальное передавайте жрецам.
Пришедшие поклонились, и Зафир махнул рукой, давая понять, что аудиенция завершена. Он был доволен. Хаосит безраздельно владел умами подчиненных, никто из них не восстанет против приказа, никто не усомнится в способности черного колдуна в случае ослушания покарать недовольных. Теперь он будет действовать так, как задумал. Кровь освободит его соратников и даст мощь ему самому.
…С этого дня скорбные вереницы потянулись к алтарю. Убежище в лесу перестало быть тайным, но как сокрыть ведущие к нему тропы, если с каждым разом они становились все более широкими, а люди исчезали целыми селениями? Жрецов не хватало, и только это мешало превратить текущие по жертвеннику ручьи в нескончаемые потоки.
Не щадили никого. На алтарь ложились и седые, и молодые, и не успевшие произнести своего первого слова, а те, кто осмеливался противостать, – в первую очередь. Камень уже невозможно было отмыть, багровые пятна въелись в его плоть, земля вокруг пропиталась кровью и влажно проминалась под ногами служителей.
Огромные костры, разведенные на месте вырубленных деревьев, горели день и ночь, сжигая покинутые душами тела, ибо никакое кладбище не смогло бы вместить их.
Драгоценная энергия насыщала трех черных магов канувшего в небытие Брандея.
Волны атакующих разбивались о стены цитадели – видимые и невидимые. В ратников летели копья, огромные камни из катапульт, сосуды с кипящим маслом и десятки разных заклятий. Бойцы отвечали тем же и упорно тащили к воротам гигантский таран, железный наконечник которого окутывал сизый дымок чар. Но подступиться к крепости так и не могли. Падали с неба зеленокожие крылатые твари, сраженные волшбой или меткой стрелой, с хриплым карканьем валились орки, а уродливые создания, имени которым не знали на Альтерре, погибали молча, до последнего сжимая в лапах устрашающие секиры. Крики раненых терзали уши идущих на штурм.
Хессанор, взирающий на сражение с небольшого пригорка у озера, хмурился все больше. Его полки проигрывали. И если бы одну-единственную битву!
Армия бритоголового воителя растянулась едва не на пятьсот миль вдоль границ Руси и везде, везде терпела поражение. Им удалось лишь немного прорваться вглубь, а затем они увязли намертво. Но очень скоро даже эти неприятности показались Хессанору мелкими и незначительными, ибо спустя две недели его рати и вовсе начали откатываться обратно. Солдаты, с такой легкостью бравшие города еще пару месяцев назад, тушевались перед неистовым отпором и не могли продвинуться ни на шаг. Они мерзли в засыпанных снегами полях, проваливались под речной лед, тонули в болотах, умирали от загадочных болезней, несших на себе отпечаток чьей-то волшбы. Их засыпали стрелами, окатывали горящей смолой, травили неизвестными заклятиями. А ведь предупреждали Хессанора рекруты из местных – не ходите на русичей, господин, да еще в такое время года! Это свирепые воины, и маги у них удивительные, не чета обычным. И Зафир предостерегал, что орден Хедина на этих территориях весьма силен. Да и подготовиться у них было время; не слепые же – видели, что творилось у соседей.