Перворожденная
Шрифт:
Посох взвился над головой, посылая аметистовую молнию наперерез лоскутьям-капканам, а эльфийский амулет рассеял разливающуюся перед Финеасом мглу. Но у мага не было ни третьей руки, ни сверхсил, чтобы отбить черную стрелу, сорвавшуюся с пальцев Зафира…
Заклятие, убившее Диара Фадда, вонзилось ему в грудь.
16
Огонь стремительно растекся по жилам, дотла выжигая душу и тело. В неистовой муке изогнулась спина. Эта волшба сожрала Диара в считаные минуты,
Сознание уже пылало в агонии, когда маг увидел, как эльфы наконец одолевают слуг Хаоса, как возносятся к небу стрелы с напоенными колдовством наконечниками, как летят они к Зафиру и тот понимает, что не сумеет отразить их все. Не так уж легко дался брандейцу последний удар, что бы он из себя ни изображал. Единой стихией вступили чародеи ордена – в воздухе на миг вспыхнул силуэт птицы с распахнутыми крыльями, птичий глаз уставился на черного колдуна и обратился потоком чистого света. Зафир принялся творить заклинание перемещения. Но прежде чем он скрылся в клубах бурого смога, белоснежный поток настиг его, и с десяток стрел прорвали защиту…
…Чары разливались все дальше. Неумолимый жар поглощал темного мага изнутри. Сквозь кровавую пелену в глазах Финеас разглядел Исилвен. Эльфийка бежала к нему. Не разбирая дороги, не видя ничего вокруг.
– Уходи, глупая, – пробормотал он. – Зафир вернется… в любой момент.
Подбежав, девушка упала перед магом на колени. Руки судорожно выдернули из креплений кожаные ремни нагрудника, отшвырнули его в сторону.
– Ты!
Она разорвала рубашку у Финеаса на груди.
– Мне!
Изо всех сил прижала ладонь к обнаженной коже.
– Обещал!
И потянула из тела смертельное колдовство.
Черный дым замер, прервал свое движение в венах мага, остановился, будто в раздумьях, и… нехотя последовал за ладонью вверх.
Финеас хрипло выдохнул. Огонь, терзавший его целую вечность, начал утихать. Лепесток за лепестком вытекал он из пор, а его место занимали прохладные живительные струи. Спустя минуту рассеялась пелена во взоре, Финеас попробовал встать.
– Лежи, – приказала эльфийка властно. – Еще не все.
Она стряхнула с кончиков пальцев смолистую муть и вновь приложила их к груди мага. Свежий бриз пронесся по жилам, восстанавливая раненое и сожженное. Сколько прошло времени, Финеас не знал, но, когда Исилвен осторожно убрала руку, понял, что жив. Пламя больше не жгло его, ни одного черного сгустка не осталось на коже.
Он оперся на локти, приподнимаясь. Исилвен улыбнулась – снова другая, робкая, еще не верящая – и покачнулась, теряя сознание. Финеас подхватил ее, прижал к себе так тесно, словно она могла вдруг исчезнуть. Очнись, Исилвен, очнись, сейчас нельзя поддаваться слабости. Глубоко вздохнув, девушка открыла глаза.
– Ты… как? – спросили они одновременно.
Эльфийка выпрямилась, посмотрела на мага, а потом обхватила обеими руками, прижимаясь щекой к щеке.
– Я ведь думала, что ты… что я… что уже поздно.
Финеас провел ладонью по растрепавшимся волосам Перворожденной.
– Тебе удалось. Не знаю как, но удалось, – тихо сказал он.
– Я сама не знаю. Никогда раньше такого не делала. Это же магическая рана, да еще Хаос.
Чуть отстранившись, Финеас коснулся лица девушки. Губы эльфийки пылали темным вином. Теперь или никогда…
Оглушающий грохот накрыл долину, пыльный вал прокатился от реки по всему полю. Маг и девушка обернулись.
Центром бури являлся низкий пригорок, на котором, как недвижимый каменный идол, стоял брандеец. Глаза его метали молнии, аспидная борода развевалась по ветру. Он был далеко, но магическое зрение подсказывало Финеасу, что черному колдуну приходится несладко. Заклятие хединитов задело его слишком сильно, добавили увечий и эльфийские стрелы. Сколько бы энергии Зафир ни высосал из своих жертв, он не бог, а значит, мощь его не безгранична.
Эльфы и маги, догнавшие своего противника, но сметенные натиском урагана, медленно поднимались, готовясь напасть снова. У брандейца от злости играли желваки на скулах. Рядом стоял высокий воин с бритой головой, кожей землистого цвета и неровно срезанными ушами. Доспехи сидели на нем как влитые, и только шлем воин держал под мышкой, отчего-то не спеша надеть.
– Так вот какой этот Хессанор, – вполголоса произнес Финеас, поднимаясь. – Что ж, он вовремя показался. Займемся и им тоже.
Маг протянул Исилвен руку и вздрогнул. Лицо эльфийки казалось белее погребальных пелен, объятый паникой взгляд Перворожденной неотрывно следил за мощной фигурой в доспехах. Глаза до рези изучали каждый жест, каждый взмах и поворот головы.
– Анарвэ… – прошептала она, прижимая ладонь ко рту.
Первый толчок был слабым. Никто, кроме мэтра Арнвида, его не почувствовал, да и он застыл лишь на мгновение, уповая на то, что ему померещилось. Зато второй ощутили все. Вздыбилась земля, сбивая с ног магов, рассыпался костер, который они сложили для павших. Дрожь промчалась неровными волнами, выкорчевывая тонкие деревца и подкидывая в воздух песок и камни. Не найдя никакой опоры, люди повалились друг на друга – кто-то закричал, кто-то даже не понял, что произошло.
Лес и скалы трясло несколько секунд, а затем все прекратилось, словно и не было. На алтарной поляне воцарилась тишина.
С кряхтением и стонами маги принялись вставать и ощупывать кости – целы, нет? Идрис выполз из-под орочьего трупа, который швырнула на него разбушевавшаяся стихия; заскрипев зубами, ухватился за плечо: похоже, ключице каюк. Мэтр Арнвид прислонился к сосне, пытаясь отдышаться.
– Эй! – Забыв о ключице, варяг вскочил на ноги и кинулся к жертвеннику. – Мэтр, он ушел!