Первые апостолы
Шрифт:
Теперь, когда от вас к нам пришел Тимофей
и принес добрую весть о вашей вере и любви
и о том, что всегда добром вспоминаете нас,
горя желанием нас видеть (как и мы вас),
мы были утешены вами, братья,
при всей нужде и скорби нашей,
вашей верой. Ибо теперь мы живы,
раз вы стоите в Господе...
А Господь да подаст вам возрастание и обогащение
в любви друг к другу и ко всем,
как и мы имеем ее к вам,
чтобы утвердить ваши сердца безупречными
в святости перед Богом, Отцом
в пришествие Господа нашего Иисуса
со всеми святыми Его[6]
С самого начала Павел говорил македонцам о скором пришествии Христовом, но сейчас именно в этом пункте неожиданно обнаружились подводные камни, опасные для корабля Церкви.
"Когда придет конец?"
Этот вопрос постоянно вставал в душной предгрозовой атмосфере, которой был отмечен рубеж новой эпохи. Его задавали апостолы самому Христу, но прямого ответа не получили. Им лишь дано было знать, что Суд уже начался и что беспечных Судия может застигнуть врасплох, как "тать в нощи"[7]. Это побуждало миссионеров христианства к удвоенной активности. В общинах Павла продолжал грозно и радостно звучать арамейский возглас, принесенный им с Востока: Марана-та! Господь грядет!
Однако апостол не хотел приносить требования сегодняшнего дня в жертву эсхатологическим чаяниям. Реальность духовного общения с Господом, счастье знать, что Он здесь, с тобой, - вот что было главным. Павла огорчало, что умы фессалоникийцев слишком заняты вычислением "времен и сроков" - того, что от людей не зависит.
Тимофей честно обрисовал учителю положение дел, рассказал о настроениях в общине, наэлектризованной разговорами о конце. Многих беспокоила участь умерших братьев: неужели они лишились возможности узреть Иисуса во славе?
В послании Павел постарался рассеять это недоумение. "Если мы верим, писал он, - что Иисус умер и воскрес, то таким же образом и усопших Бог приведет через Иисуса с Ним". Он ссылался на "слово Господне", согласно которому пробудившиеся от смерти первыми встретят Мессию, а затем все живущие, которые сохранили верность, будут вознесены в неземные обители и "всегда с Господом будут"[8]. Значит, смерть того или иного христианина не должна быть причиной утраты надежд.
Что же касается сроков, то Павел, строго следуя завету Христову, решительно отклоняет все попытки проникнуть в скрытую от мира тайну. Он напоминает призыв Учителя - быть готовым всегда.
Любящие Господа не должны страшиться великого Дня. Только для упорствующих в духовной слепоте он будет абсолютно неожиданным.
Вы, братья, - не во тьме,
чтобы День захватил вас, как вор,
ибо все вы - сыны света и сыны Дня.
Мы не сыны ночи и тьмы.
Итак, не будем спать, подобно прочим,
а будем бодрствовать и пребывать в трезвости.
Здесь Павел употребил ходячее ессейское выражение "сыны света", которое слышал в Иудее[9]. Он стремился рассеять ужас и тревогу своих учеников, показывая, что для них День Божий должен быть не страшным, а радостным.
Но что значит жить трезво? Как готовить себя к встрече со Христом?
На эти вопросы Павел дает совершенно ясный пастырский ответ. Огонь веры должен гореть, как и прежде, но не превращаться в губительный пожар. Христианам надо "преуспевать еще больше и стараться жить мирно, делать свое дело, работать своими руками"[10]. Павел сознательно охлаждает жар нездоровой мечтательности, призывая заботиться о достойной жизни сегодня, вместо того чтобы постоянно заглядывать в будущее.
Призываю же вас, братья,
вразумляйте бесчинных,
ободряйте малодушных,
поддерживайте слабых,
будьте терпеливы ко всем.
Смотрите, чтобы кто кому не воздал злом за зло,
но всегда стремитесь к добру
друг для друга и для всех.
Всегда радуйтесь,
непрестанно молитесь,
за все благодарите,
ибо такова есть воля Божия во Христе Иисусе о вас.
Духа не угашайте,
пророчества не уничижайте,
все проверяйте,
доброго держитесь,
сторонитесь всякого зла[11].
Послание было написано не только от лица Павла, но также от Сильвана и Тимофея, хотя продиктовал его апостол. Быть может, этим он стремился подчеркнуть, что выражает не одно лишь собственное учение.
x x x
Тимофей, не медля, отвез письмо в Македонию. Но едва он возвратился оттуда, Павел вынужден был снова писать фессалоникийцам. От своего верного ученика он узнал, что брожение не утихло, а наоборот, скорее усилилось. Виной тому был текст пророчества, который кто-то распространил в общине. Из него следовало, что конец мира уже наступает. Пророчество приписывали самому Павлу. Нужно было как можно скорее пресечь соблазн, успокоить людей, дать необходимые разъяснения.
Диктуя второе письмо, апостол опять же не думал отрекаться от своих прежних слов; он лишь предостерегал от легковерия, напоминал, что именно было им сказано, когда он находился в Фессалонике.
Не давайте слишком быстро колебать
ваш здравый смысл и пугать вас:
ни словом, ни посланием, якобы от нас исходящим,
будто бы настал День Господень.
Пусть никто не обманывает вас никаким образом,
ибо раньше придет отступление,
и откроется человек беззакония,
сын погибели, противник,
превозносящийся над всем,
именуемым Богом и святыней,
так, что в Храме Божием сядет он,
выдавая себя за Бога.
Разве вы не помните, что я, еще находясь у вас,
говорил это вам?[12].
В данном случае апостол, несомненно, имел в виду как ветхозаветные предсказания, так и слова Иисусовы. В них говорилось о временном торжестве врагов Божиих, которые будут попирать удел Его[13]. Выражаясь современным языком, эти пророчества указывали на рост демонического полюса истории по мере приближения Суда. Напоминая это библейское учение о царстве лжемессии, Антихриста, Павел сдерживал нетерпение тех, кому казалось, будто плод уже созрел.