Шрифт:
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
ПЕДАГОГ О РОМАНЕ
Для меня как для педагога эта книга представляет большой интерес. Я прочитала её на одном дыхании. То, над чем я задумывалась раньше, я нашла в ней в утончённой, интересной интерпретации. То, что я ещё не успела объяснить своим ученикам, я непременно объясню, пользуясь текстом книги, её неповторимым, красивым языком. Например, как можно бережнее относиться к миру мыслей, уметь желать блага своим обидчикам, понимать, сколь дорого стоит обман, учиться у дельфинов доброте,
Очень глубоко и тонко раскрыта психология детей – индиго, которые не принадлежат только этому миру. Они своими корнями погружены в иные миры и являются камертоном, по которому все другие люди могут сверять частоты своих помыслов.
А о школе, в которой живут и учатся эти дети, мечтали и мечтают многие лучшие учителя мира; о школе, в которой царят Любовь, Талант, Добро, Чуткость, Отзывчивость, Равенство в отношениях детей и взрослых: грань Учитель-Ученик полностью стёрта, нет возрастных рамок, нет намёка на психологическое давление. Главный обучающий принцип этой школы «Я люблю». Что может быть прекраснее?
«Кентавры бежали по мокрому лугу и издалека показались мне несимпатичными, но с этим надлежало мириться: всё-таки они были проводниками между мирами.
Нет, обычных лошадей я, конечно же, люблю, но никогда не думал, что мне придётся иметь дело с их человекообразным подобием, а тут ещё этот дождь.
Я сначала смотрел на него из окна и не помню, как вышел на улицу, хотя вроде бы был и не в том состоянии, когда наутро вместо «доброе утро» бормочут коллегам «утро туманное».
Туман, кстати, был, и довольно густой, а дождь уже кончился, НО повторяю: я был абсолютно трезв, когда оказался на том лугу недалеко от моего дома. И я уже знал, кто откроет мне истину…
Каково же было моё удивление, когда я узнал, что Великий Гуру сам хочет познакомиться со мной, и спросил у нашего общего знакомого господина И., не устроит ли он нам встречу в его доме.
Можно только представить себе, какие я испытывал чувства накануне этого знаменательного дня, сколько переволновался и передумал, не разочаруется ли Гуру. Мысль об обратном не приходила мне в голову.
Собственно говоря, я вообще никогда не разочаровываюсь в людях по одной простой причине – я принимаю их априори, не ожидая ничего сверх.
Представлять заранее людей – одно из самых глупых занятий, которые только можно себе представить, потому что сто и один процент – они окажутся хотя бы чуть-чуть не такими.
Однако одно я знал наверняка: Гуру известно то, что скрыто от других.
Вот тогда-то я и поинтересовался у господина И., кто были те кентавры,
Чуть позже выяснилось, проводники между мирами – такова суть кентавров».
Ещё пару месяцев назад, увидев эти дневниковые записи, сделанные рукой одного весьма уважаемого мною человека, я и сама решила бы, что это полный бред, ведь тогда я даже не подозревала, что… Впрочем, меньше всего на свете я думала тогда о кентаврах…
Глава 1
О чём не скажет Эхо?
В среду после обеда Чевычелов, как обычно, пришёл некстати.
Приходить некстати – его особый поистине феноменальный дар. Хотя сам Чевычелов считает, что у него масса других феноменальных способностей. Писать гениальные репортажи, например.
Чаще всего Чевычелов наведывается в редакцию «Криминальной хроники» в понедельник вечером, то есть в самое неудобное время, какое только можно придумать – разгар «газетного дня». Но на прошлой неделе, как раз в понедельник вечером, главный редактор Константин Балоцкий весьма недвусмысленно дал Чевычелову понять, что будет гораздо лучше, если он выберет какой-нибудь другой день для визитов. Чевычелов выбрал среду. Если верить статистике, именно в этот день люди чаще всего ссорятся. Вот и сейчас по телефону один ненормальный директор филиала компании сотовой связи заявил, что не будет давать «жёлтой прессе» никаких комментариев, тем более, по телефону, но потом всё-таки милостиво разрешил «подъехать в течение получаса, если интервью не отнимет много времени». Так что имело смысл поторопиться.
Но Чевычелову, по всей видимости, спешить некуда, и он, явно, был настроен на долгую беседу. С отсутствующим видом зачем-то схватил с моего стола мой же блокнот и, повертев его в руках, положил обратно.
– Трудно сегодня журналистам, – вздохнул Чевычелов и уселся напротив. – В «Регионе» триста рублей за материал заплатили.
Пришлось посочувствовать, хотя и вышло не вполне искренне. Учитель биологии по образованию, а по статусу вот уже почти год безработный, Чевычелов зачем-то вдруг ударился в журналистику, ходит по всем редакциям, приносит какие-то заметки, из которых публикуют в лучшем случае только пятую часть и то в урезанном виде.
– Инга Николаевна, как там мой материал? – высокий голос Чевычелова стал вдруг капризным и даже обиженным.
По возможности коротко я объяснила, что материал, который он громко заявил как «компромат на Колесниковых», не подходит нам по формату. «Компроматом» оказались пространные рассуждения о том, что раньше служить в армии было почётной обязанностью, а сейчас такие молодые люди, как сын директора макаронной фабрики, который вот уже семь лет успешно «косит» от армии, напрочь забыли о своём гражданском долге.
Чевычелов, однако, не собирался так быстро сдаваться.
– Может быть, мне подать фактуру в другом ракурсе? Надо же поднимать в прессе проблемы нашей армии!
В итоге ещё пять минут пришлось объяснять, что история сама по себе мало интересна для того, чтобы быть опубликованной отдельной статьёй. Разобиженный, Чевычелов тут же извлёк из старомодного саквояжа и положил передо мной кипу бумаг, перехваченных скрепкой внушительных размеров.
– Вот тут у меня в запасе есть ещё кое-что…