Первые Лица
Шрифт:
Кристина Бусько
Коммерсантъ № 49 (3625) от 27.03.2007
10. Александр Изосимов: заявления о контроле над «Вымпелкомом» – только утверждения «Альфы»
Чуть больше года назад гендиректор «Вымпелкома» Александр Изосимов сомневался, продлевать ли ему контракт с «Вымпелкомом», крупнейшие акционеры которого – «Альфа» и Telenor погрязли в междусобицах. Тогда воюющие совладельцы все-таки уговорили его остаться, но позже возобновили борьбу с прежним накалом. Чем завершилась акционерная война?
– Altimo, дочерняя компания «Альфа-групп», за последнее время увеличила свой пакет в «Вымпелкоме» до 44 %, установив так называемый структурный контроль над оператором. Таким образом, возглавляемая вами публичная компания фактически попала под контроль холдинга. Каким образом это может отразиться на ее бизнесе и имидже в глазах инвесторов?
– Для нас реально ничего не поменялось. Каким был состав совета директоров, таким и остался. Какие вопросы выносились на совет директоров, такие и выносятся, потому что устав компании не поменялся. Никаких фактических изменений нет. Мне кажется, что для «Альфы» утверждение, что у них есть структурный контроль, важно с точки зрения стоимости их доли в «Вымпелкоме». Потому что есть понятие премии за контроль. И если «Альфа» говорит, что у них есть контроль, то может рассчитывать на большую оценку своего пакета акций. Вот где, по моему мнению, основная подоплека их заявлений о структурном контроле. Вопрос не в том, как «Альфа» влияет на компанию или что изменилось с точки зрения работы компании, а как оценивается их доля. Я не думаю, что они бы делали такие заявления, детально не проанализировав мнение рынка и не убедившись, что это не отразится радикально на оценке «Вымпелкома» в целом. Уверен, что это очень продуманная политика и она усиливает позиции «Альфы» практически в любом переговорном процессе.
– В то же время статус независимой публичной компании и компании, которая, по сути, является дочерней структурой «Альфы», это несколько разные статусы. Вы согласны?
– Согласен.
– И с этой точки зрения наращивание «Альфой» присутствия в «Вымпелкоме» для вас фактор отрицательный...
– Пока все-таки я бы не говорил о том, что контроль установлен. Это утверждение «Альфы», которое направлено прежде всего в сторону инвесторов. Это как раз та аудитория, которой могут быть интересны такие заявления, которая может обсуждать, насколько это возможно или невозможно. Чтобы установить реальный контроль, должны произойти серьезные юридические изменения, изменение устава и, наверное, по-другому должен быть сформирован совет директоров. Тогда действительно можно говорить о контроле.
– И такими действиями инвестор наверняка снизит капитализацию актива...
– Инвесторы – такое сообщество, которое вряд ли кто-нибудь понимает до конца. Всегда есть разные группы инвесторов, которые по-разному оценивают перспективы компании в зависимости от композиции и от степени влияния различных акционеров. Приведу пример. Один раз я встречался с менеджером одного из инвестиционных фондов, который был очень расстроен объявлением о том, что TeliaSonera берет контроль в Turkcell. Та сделка потом распалась. Его логика была в том, что TeliaSonera затормозит развитие Turkcell и актив перестанет существовать как самостоятельная компания. Вследствие чего этот оператор, потенциально динамичная компания, перестанет его интересовать как фонд-менеджера, который инвестирует в определенную группу или категорию активов. Если спроецировать данный пример на «Вымпелком», то увеличение или большая степень контроля одного акционера или другого может привлечь различного рода инвесторов. Равно как и отпугнуть. В любом случае все заявления об установлении контроля никоим образом на нашу оценку рынком не повлияли. Она какой была, такой и осталась.
– Вы отметили, что «Альфа» не телекоммуникационная компания и поэтому вряд ли будет унифицировать «Вым пел ком» под себя. Однако это финансовый инвестор, который не скрывает, что готов продать или обменять свои активы на долю в глобальной телекоммуникационной компании. И тогда получается, что «Вымпелком» как независимый оператор обречен и его развитие в форме экспансии рано или поздно будет ограничено?
– Когда мы говорим о перспективах развития компании, нужно понимать, какого рода инвесторов мы собираемся привлечь, какая стратегия закладывается. Я всегда говорил, что обе базовые стратегии абсолютно жизнеспособны. Есть куча примеров. Возьмем, к примеру, SFR, где Vodafone владеет 40 %, и в силу этого SFR ограничен территорией Франции. Компа ния растет, сфокусировавшись на одном большом рынке, развивается достаточно успешно. Естественно, если мы станем дочерней компанией той же Telenor, то, наверное, вряд ли мы будем фигурировать как независимый игрок, растущий и независимо атакующий рынки Азии, Африки и т. д. С этой точки зрения мы становимся менее привлекательным активом. С другой стороны, и риски снижаются, соответственно, большая генерация свободного денежного потока, большие дивиденды, поэтому для другой группы инвесторов компания в такой конфигурации может быть привлекательным активом. Нет универсального мерила, которое бы могло четко определить: вот это хуже, а это лучше. Нужно всегда иметь в виду, с позиции какого типа инвесторов вы на это смотрите. Как глава компании, я могу сказать, что, с моей точки зрения, для «Вымпелкома» оптимальный путь – это развитие и рост. Здесь потенциал «Вымпелкома» далеко не исчерпан. Поэтому сейчас остановить «Вымпелком», наверное, было бы неправильно. Я бы предпочел смотреть на «Вымпелком» как на компанию растущую, потому что и с точки зрения возможностей бренда, и с точки зрения организационной составляющей компания гораздо более зрелая, чем была пару лет назад. У «Вымпел кома» есть здоровая агрессия, и, думаю, компания могла бы сделать очень многое. Но это моя личная точка зрения. Говорить о том, что было бы предпочтительнее, можно только с позиции определенного типа инвестора.
– С этой точки зрения для вас было бы лучше, если по итогам противостояния «Альфы» и Telenor как ваших крупнейших совладельцев из состава акционеров вышел бы Telenor? Или было бы лучше, чтобы вышли оба?
– Не хотелось бы портить отношения с акционерами такими радикальными заявлениями! Но если говорить объективно, ме неджменту всегда проще работать, когда нет крупных акционеров и компания является на 100 % публичной, с распыленной инвесторской базой. В таких условиях возникает гораздо большая стратегическая свобода. То есть выбор шагов в меньшей степени ограничивается какими-то конкурентными особенностями или барьерами, которые связаны с присутствием значительных акционеров, у которых есть свои интересы, конфликтующие или по крайней мере несовпадающие.
– А сейчас у вас есть какая-то степень «несвободы» в процессе принятия решений, обусловленная присутствием двух крупных акционеров? Всем памятен случай, когда Telenor препятствовал выходу компании на Украину, где у него на тот момент уже была дочерняя компания. Можете привести еще какие-нибудь примеры?
– Украина была очень яркой иллюстрацией. На данный момент у нас нет таких проблем. Но с другой стороны, достаточно просто их представить. Например, Пакистан. Не самый легкий рынок. Не значит, что мы туда автоматически бы пошли, но с учетом того факта, что Telenor активно присутствует в Пакистане, наверное, нам было бы непросто провести решение о покупке кого-либо в Пакистане. С другой стороны, например, «Альфа» установила свое присутствие во Вьетнаме и в Индонезии, открыла там офисы, подчеркивает независимый от нас интерес к приобретению долей или компаний в этом регионе. Если, например, один и тот же актив будет интересен и нам, и им, то как быть? Такая ситуация более взрывоопасна, в ней больше сложностей и подводных камней. Не могу сказать, что у нас есть какие-либо стоящие на данный момент проблемы, но нельзя исключать, что они появятся в будущем.
– Не так давно «Альфа» приобрела компанию с лицензией на строительство сети в Камбодже. Вы не обсуждали возможность приобретения данного актива?
– Пока нет. Мне кажется, что вопрос присутствия в Камбодже неоднозначен. Потому что создавать операционное присутствие в новом регионе, начиная с небольшого рынка, достаточно сложно. Для нас предпочтительнее был бы вариант создания некоторого регионального кластера, который бы рос вокруг какого-то существенного объема. Разные предложения все время возникают: купить лицензию на Кипре, в Шри-Ланке, на Кариб ских островах и т. д. Это очень маленькие рынки с существенным разбросом географическим, существенными различиями в политической ситуации, уровне развития, конкурентной интенсивности. Идти в такие операции совсем бы не хотелось, потому что так мы распылим свои ресурсы. Если мы увидим, что за камбоджийской лицензией может последовать увеличение масштаба присутствия в этом регионе, наверное, этот шаг можно рассматривать как логичный. Если мы не увидим, например, никаких путей для того, чтобы присутствовать в соседнем Вьетнаме, тогда камбоджийская лицензия вряд ли представляет ценность для нас.
– А если коснуться планов экспансии «Вымпелкома» в смежные сектора рынка, например в сферу фиксированной связи, было бы вам интересно приобретение каких-либо дейст вующих игроков или есть смысл строить свою инфраструктуру? Тем более все крупные сотовые операторы сейчас вынуждены оформлять лицензии местных операторов фиксированной связи, чтобы использовать городскую нумерацию...
– Действительно, у нас уже есть огромное количество проводной инфраструктуры: оптические кольца в городах, магистральные каналы, на основании которых мы, кстати, строили свои оценки возможности получения лицензии на дальнюю и международную связь. То есть в принципе переплетение инфраструктуры уже достаточно сильное. Вопрос в бизнес-модели. Хотим ли мы конкурировать в оказании стандартных услуг фиксированной связи? Вряд ли. Потому что там и маржинальность другая, и регуляторная насыщенность другая. Это не выглядит как наиболее перспективный и привлекательный путь для роста компании. С другой стороны, все, что касается широкополосного интернета, выглядит совершенно по-другому. Очевидно, что широкополосный интернет будет играть все большую и большую роль, это сейчас самый быстрорастущий, динамичный сегмент, например, на рынках Север ной Европы. Этот рынок растет быстрее и фиксированного рынка, и мобильного, и у нас, несомненно, есть и интерес к этому рынку, и все возможности для участия в нем: технологии, маркетинг и наша абонентская база. Поэтому когда мы говорим про смежные отрасли, мы прежде всего говорим о тех, где будут расти фиксированные операторы. Идея не в том, чтобы отобрать у них существующий бизнес, идея – прийти туда, где будет происходить рост, и конкурировать там. А рост будет происходить в широкополосном интернете, и на этом поле мы будем играть наверняка. Как с точки зрения проводных решений, так и беспроводных.
– Как раз сейчас вы начинаете создание сети нового поколения – 3G. Как вы планируете ее позиционировать? Будет ли это продукт главным образом для скоростного доступа в интернет? Или же вы выберете обкатанную в Европе бизнес-модель, когда абонентов привлекают подчеркнуто дешевым голосовым трафиком, попутно стараясь продать им как можно больше дорогих дополнительных услуг, таких как видеоклип с голом за €0,7?
– Отличие нашей ситуации от европейской состоит в двух наиболее ярко выраженных моментах. Момент первый: европейцы накладывали сеть 3G на уже полностью созревшую сеть второго поколения стандарта GSM. Мы же по-прежнему продолжаем доращивать, доумощнять наши GSM-сети, потому что по-прежнему трафик растет достаточно сильно и наши инвестиции в сеть второго поколения остаются значительными. Соответственно, мы должны интегрировать эти два процесса гораздо более тесно. Потому что часть наших инвестиций в третье поколение отмигрирует из инвестиций в GSM. Это говорит о том, что наш фокус, наверное, будет не на том, чтобы создать такое же по качеству непрерывное покрытие в третьем поколении. Оно наверняка сначала будет островное. Дальше посмотрим, как пойдет бизнес и как мы его будем развивать.