Первые
Шрифт:
Девушки склонились над «исповедью» Маркса. Вопросы были выведены ровным почерком Женнихен. Ответы писал он сам:
Достоинство, которое вы больше всего цените в людях ………… Простота
В мужчине ………… Сила
В женщине ………… Слабость
Ваша отличительная черта …… Единство цели
Ваше представление о счастье …… Борьба
О несчастье ………… Подчинение
Недостаток, который вы скорее всего склонны извинить ……… Легковерие
Недостаток,
Ваше любимое занятие ……… Рыться в книгах
Дальше шли вопросы о любимом поэте, о любимом герое, Маркс указал Шекспира, древнего поэта Эсхила, Спартака.
Исповедь оканчивалась вопросами: «Ваше любимое изречение?» и «Ваш любимый девиз?».
На это Маркс ответил двумя латинскими поговорками: «Ничто человеческое мне не чуждо» и «Подвергай все сомнению».
— Почему в женщинах больше всего надо ценить слабость? — сказала Лиза.
— Потому что мужчины тогда чувствуют себя сильными, — засмеялась Женни.
— Мы ему скажем, что он не прав. Женщина должна быть сильной, — возразила Тусси. — И наша мамочка не слабая, а сильная. Она никогда не показывает, как ей трудно. Мы ему выразим общий протест, — нахмурив брови, закончила она.
— Хорошо, мы это обязательно сделаем, — с улыбкой сказала Лиза. — А стихи я с большим удовольствием почитаю.
Когда сестры ушли, Лиза открыла тетрадки. Она перелистывала уже пожелтевшие страницы, вчитывалась в этот неровный, порывистый юношеский почерк, старалась понять порой неразборчивые слова. Все здесь было полно глубокого чувства, нежности, все дышало любовью и преданностью к одной-единственной избраннице сердца. Все было «К Женни».
Женни! Смейся! Ты удивлена: Почему для всех стихотворений У меня одно названье: «К Женни»? Но ведь в мире только ты одна Для меня источник вдохновений, Свет надежды, утешенья гений, Душу озаряющий до дна. В имени своем ты вся видна! Имя Женни — каждой буквой — чудо! Каждый звук его чарует слух, Музыка его поет мне всюду, Как волшебной сказки добрый дух, Как весенней ночи трепет лунный, Тонким звоном цитры златострунной. …Именем твоим, страниц не числя, Тысячи могу заполнить книг Так, чтоб в них гудело пламя мысли, Воли и деяний бил родник… Имя Женни я могу прочесть В звездной зерни, и зефир небесный Мне его несет, как счастья весть. Я навечно буду вновь и вновь Петь о нем — да станет всем известно: Имя Женни есть сама любовь!Лиза опустила на колени тетрадки, задумалась. Да, именно такой она и представляла себе любовь. Единственную, на всю жизнь… Чтобы понимать друг друга с полуслова, чтобы жить одним дыханием. Такую любовь не могут погасить ни годы, ни испытания… Такая любовь придает силы…
Она думала о том, какую огромную, нечеловеческую работу выполняет Маркс. И эти вечные неприятности. То нет денег для квартирохозяйки. То булочник и зеленщик требуют оплаты счетов. Лиза не раз присутствовала, когда приходили кредиторы.
Но, несмотря ни на что, в семье Маркса бодрость и дружба, взаимное уважение. Лиза заметила это с первого знакомства. И постоянное внимание к людям, забота о друзьях…
Лиза взглянула на рецепт, присланный Марксом. Она сейчас напишет письмо.
«Милостивый государь!
…Благодарю вас за рецепт на хлорал и в особенности за ту доброту, с которой вы заботитесь о моем здоровье. Конечно, я вовсе не хочу разрушать его, но, откровенно говоря, не люблю лечиться», — писала Лиза Марксу.
И дальше, вспоминая их недавний разговор о русской общине:
«…Что касается альтернативы [7] , которую вы предвидите в вопросе о судьбах общинного землевладения в России, то, к сожалению, распад и превращение его в мелкую собственность более чем вероятны.
…Я позволю себе послать вам номер «Народного дела», в котором разбирается этот вопрос, полагая, что у вас, возможно, нет полного комплекта этого журнала.
7
Альтернатива — необходимость выбора одного или двух (или нескольких) возможных решений.
Вы несомненно знакомы с вышедшим в 1847 году трудом Гакстгаузена, в котором рассматривается система общинного землевладения в России. Если у вас случайно его нет, то прошу сообщить мне об этом. У меня есть экземпляр на русском языке, и я могу тотчас же послать его вам.
Этот труд содержит много фактов и проверенных данных об организации и управлении общин. В статьях об общинном землевладении, которые Вы теперь читаете, Вы увидите, что Чернышевский часто упоминает эту книгу и приводит из нее выдержки».
Лиза вспомнила, как тщательно Маркс изучает труды Чернышевского. На полке в шкафу стояло восемь томов произведений Николая Гавриловича. Маркс конспектировал их, делал выписки. На полях книг Чернышевского пестрели пометки черным, синим карандашом. В некоторых местах было написано по-русски «Хорошо!», в других — «Bravo!». У Маркса была толстая папка с вырезками статей Николая Гавриловича из журналов «Современник» и «Отечественные записки». Этой папкой он очень дорожил.
Заканчивая свое послание к Марксу, Лиза писала:
«Я не хочу, конечно, посягать на Ваше время, но если в воскресенье вечером у Вас найдется несколько свободных часов, то я убеждена, что Ваши дочери будут так же счастливы, как и я, если Вы проведете их вместе с нами.
Прошу передать от меня привет г-же Маркс и принять уверение в моем искреннем уважении.
Елизавета Томановская.
Р. S. Жму руки мадемуазель Женни и Тусси. Извините за мое длинное письмо».