Первым делом самолеты
Шрифт:
– И что я должна делать? – Марина снова вцепилась в глянцевые листы буклета, – как они меня туда закинут?
Ректор странно покосился на нее, свел тощие светлые брови к переносице и полез в нижний ящик стола. Марина, не дождавшись ответа, просматривала рекламную «листовку». В глаза лезли хвалебные строки о возможностях нового вида туризма и полной безопасности перемещений и удобства для туристов.
– Так, это не то, это тоже, – Марина перевернула развернутый рекламный лист, проглядывала его справа налево и наоборот, – вот оно. Внизу на последней странице она разглядела несколько
– Человек глотает кристалл и, как только биоактивное покрытие кристалла начинает растворяться, оно вступает во взаимодействие с энергетическим полем человека, и он исчезает из настоящего. Как только оболочка растворится полностью, и желудочный сок начнет разрушать микросхему, человек возвращается домой, – вслух, громко и с выражением прочитала она. Ректор признаков жизни не подавал, он замер над раскрытым ящиком и, кажется, не дышал.
– Иннокентий Иванович, – Марина поднялась с места, откашлялась, закинула сумку за спину и подошла к ректорскому столу, – вот здесь поподробнее, пожалуйста, где «человек глотает кристалл» – я не совсем поняла. Что именно я должна проглотить, и в каких количествах?
– Мариночка, – донеслось из-под стола, – мне ваши опасения совершенно понятны. И даже близки, – над столешницей появилось покрасневшее от натуги лицо ректора. Таким своего начальника Марине видеть еще не доводилось, ей стало немного неудобно и даже стыдно. «Довела человека» – мелькнула в голове мысль, но тут же испарилась.
– Мариночка, вы поймите, – проворковал ректор, – это «Хронотуризм» – не частная лавочка, у них покровители и учредители знаете где? Вот! – обросший рыжей шерстью указательный палец поднялся над головой ректора и указал на украшавшую высокий потолок лепнину. «В люстре?» – едва не сорвался с языка следующий вопрос, но тут ректор перешел в наступление.
– Да ничего с вами не случится. Подумаешь, таблетку проглотить – делов-то. К тому же у вас и страховка имеется, насколько мне известно, – ректор снова был самим собой, Марина отступила назад, да так и осталась стоять столбом под испепеляющим взглядом начальства. В кабинете снова стало холодно и промозгло, она вздрогнула невольно и спрятала кисти рук в рукава тонкой серой кофты. «Хотите из меня кролика подопытного сделать? Хорошо, уговорили. Будет вам фактический материал. Сутки! Ой, а кто же мальчика моего накормит? И орхидея – ее сейчас поливать два раза в день надо, она цвести собралась, я этого момента полгода ждала!»
– Все, я вас больше не задерживаю. Соблаговолите связаться с ними сегодня же и сообщите мне. Потом напишете заявление на отпуск за свой счет, отдадите его в канцелярию и можете отправляться. Перед отъездом заберете у Лизоньки задание, и не забудьте про вопросы. Надеюсь, что мне не придется краснеть за вас, и ваши профессиональные действия поднимут престиж нашего учебного заведения. Да, маршрут, вернее, программу своего тура, одежду и прочее обсудите с ними, там сидят хорошие специалисты, они вам подскажут…
– Непременно, Иннокентий Иванович, я буду держать вас в курсе дел. Всего вам доброго, – проговорила Марина, обращаясь к проплешине на темечке ректора, развернулась на каблуках и покинула ледяную пещеру. В приемной и то теплее, секретарша сидит в обнимку с обогревателем, сама в куртке, руки чуть ли не по локоть в карманах. Ничего себе весна, даже снег не тает, совсем как в Арктике.
– Везет тебе, Маринка, – прогнусавила простуженным голосом Лизонька, вечно недовольная жизнью пятидесятилетняя женщина с короткой, намертво завитой в тугие кудри прической и бородавкой под нижней губой, – в отпуск поедешь…
«Ага, в отпуск. Из Москвы в Москву» – Марина кинула сумку на стул и бросилась к шкафу. Старое доброе черное пальто нашлось быстро, из его рукава выпал длинный полосатый шарф. Марина подхватила его, намотала на шею, поежилась зябко, закуталась в пальто и сразу накинула на голову капюшон. Так уже лучше, можно даже не стучать зубами. Она достала из кармана мобильник – пропущенных звонков нет, зато пришли две смс-ки. Одна из банка, извещавшая о снятии денег за обслуживание, вторая – из магазина, приглашавшая на распродажу.
– Когда отчаливаешь? – секретарю ректора не терпелось выяснить все подробности.
– Не знаю пока. Денька через два-три, – Марина рассматривала себя в зеркало, и оно запотело от ее дыхания. «Надо бы мелирование сделать, корни отросли, некрасиво» – она повернула голову набок, пристально посмотрела на виски. Так и есть, седина снова видна, выделяется на фоне обесцвеченных волос. Или наплевать, денег лишних и так нет? «Подумаю» – решила Марина, попрощалась с загрустившей Лизонькой, пообещав зайти завтра.
Марина сбежала по широченной мраморной лестнице вниз, приложила пропуск к панели турникета и толкнула металлический рычаг. С тяжелой входной дверью справиться так просто не удалось – сделанную на века мощную створку удалось открыть только со второй попытки. На улице поджидал ледяной ветер вперемешку с мокрым снегом – типичный такой конец московского апреля, мерзкий и сырой. А еще два дня назад было почти плюс двадцать, даже бабочки летали. Марина на ходу натянула перчатки и, огибая полные снежной каши лужи, побежала к автобусной остановке. И всю дорогу – сначала до метро, потом до вокзала, и еще почти час в электричке она думала только об одном. Щедрость спонсора перешла все границы приличия и «турпоездка» грозила обойтись в такую сумму, что простому смертному хватило бы до конца жизни. Но выпавший шанс надо использовать на все сто, даже на двести – ректор прав, такая возможность уникальна, отказываться или спорить глупо. «Со специалистами посоветуйся» – всплыли в памяти напутственные слова начальства.
– Ага, сейчас. Я сама специалист, и ни в чьих подсказках я не нуждаюсь, тем более, по своей эпохе. Уж как-нибудь справлюсь, – заявила Марина вышедшему встретить хозяйку коту – редкой наглости и вальяжности зверю. Тот потерся о ее ноги и резво побежал на кухню, оборачиваясь и мявкая по пути. – Иду, мой хороший, иду, мой мальчик, – Марина закинула одежду в шкаф и первым делом проверила орхидею. Ее тугие бутоны пока не развернулись, лишь увеличились в размерах, а между плотными листьями показались будущие лепестки – нечто нежное, дивного розового цвета.