Первый Блицкриг. Август 1914
Шрифт:
Определение структуры магической цивилизации гитлеровской Германии выходит за рамки данной работы. Разумно, однако, поставить вопрос: неужели развитая чужая цивилизация могла быть создана за неполные полтора десятилетия нацистского господства? Не будет ли более естественным предположить, что ее формирование началось задолго до Гитлера? В конце концов, «Общество Туле» было создано еще при Кайзере…
Сложность в том, что немецкая цивилизация по очень многим параметрам близка к классической западной. (Поэтому всегда есть соблазн объяснить отклонения как ошибки или преступления.) Можно даже сказать, что в статике эти цивилизации совпадают. Различие — в динамике. Германская цивилизация изначально содержала значительно большую долю Хаоса [84] ,
84
Термин «Хаос» используется здесь как символ для обозначения принципиально неустойчивой структурной системы. В классической теории систем можно выделить три различных класса объектов: 1) примитивные системы, структура которых неизменна (примером может служить математический маятник); 2) аналитические системы, которые «почти всегда» имеют фиксированную структуру, но иногда претерпевают бифуркации, скачкообразно изменяющие структуру (простая экосистема); 3) хаотические системы, постоянно меняющие свою структуру (например, атмосфера Земли). В этом смысле «Хаос» есть синоним изменчивой, внутренне противоречивой, нестабильной культуры, культуры развивающейся (ибо «развитие» есть прежде всего отказ от требований гомеостаза). Культуры, которую с некоторым основанием можно отнести к хаотическим, а не аналитическим структурным системам.
Представить немцев, олицетворение порядка, параграфа, закона, как обитателей Хаоса, трудно. Однако поставим вопрос: почему это именно немцы, и именно на границе веков, то есть на вершине своего развития, стали карикатурным воплощением дисциплины?
— Будет ли в Германии революция?
— Нет, потому что революции в Германии запрещены распоряжением Кайзера.
— Разве вы умеете водить самолет?
— Согласно пункту первому параграфа третьего раздела седьмого Инструкции немецкий офицер обязан уметь все.
Видимо, именно такие (смешные с точки зрения внешнего наблюдателя) попытки «упорядочить Хаос» поддерживали связь государства и нации с упорядоченной Реальностью.
Заметим здесь, что умный и наблюдательный Блок называет германский гений «сумрачным», то есть неясным, неопределимым, и противопоставляет его «острому галльскому смыслу».
Итак, две цивилизации, одна из которых стала великой, а другая хотела ею стать, столкнулись в схватке не на жизнь, а на смерть. Схватке, ставкой в которой была будущая картина мира [85] .
85
Первая и Вторая Мировые войны закончились поражением Германии, что породило тенденцию рассматривать немецкую цивилизацию как некую империю зла. Такой взгляд, по-видимому, неоправдан. С другой стороны, у нас нет оснований и для критики западных демократий, «стерших с лица Земли великую культуру». Прежде всего, лидеры Запада не подозревали, что Германия представляет собой чуждую им цивилизацию. Далее, если у нас и есть определенное недовольство современным устройством мира, то никто не доказал, что альтернативная картина устроила бы нас больше. Лучшим результатом было бы, на мой взгляд, сосуществование обеих великих культур.
Из-за отсутствия необходимого понятийного аппарата (формализмов теории информации, кибернетики, теории систем Л. фон Берталанфи, теории квазиобъектов, описывающих структуры массового бессознательного) подобный анализ в принципе не мог быть проведен в начале столетия. Это означало, что люди того времени были обречены на непонимание ситуации. В сущности, даже самые информированные из них видели лишь надводную часть айсберга.
2. Фон Шлиффен и германский план войны на суше.
Конфликты цивилизаций развиваются десятилетиями. В Мировой кризис 1914 года страны вступили по-разному, но ни одна из них не была вправе назвать себя неподготовленной.
Подготовка государства к войне включает военное планирование, создание и обучение армии и флота, развитие экономики. И, наконец, мобилизацию духовных сил нации. Эти задачи, разумеется, должны решаться совместно.
Поскольку мы определили Первую Мировую войну как межцивилизационный конфликт, движущими силами которого были Великобритания и Германская империя, мы будем рассматривать структуру этой войны прежде всего как результат взаимодействия германского и английского стратегических планов.
Задача, стоявшая перед графом Альфредом фон Шлиффеном, начальником Германского Генерального штаба, была исключительно тяжелой. После заключения франко-русского соглашения 1894 года война на два фронта превратилась из эвентуальной возможности в неизбежность. При этом военные возможности Франции были сравнимы с германскими, в то время как Австро-Венгрия в схватке «один на один» сражаться с Россией была не в состоянии. Использование же сухопутных сил третьего союзника — Италии — было затруднено по географическим соображениям.
Первые наброски плана войны на два фронта принадлежали еще старшему (великому) Мольтке. Собственно, Мольтке, который все свое стратегическое планирование строил на железнодорожных картах, описал основополагающий принцип решения задачи: воспользовавшись мобильностью, которую обеспечивали одиннадцать сквозных железнодорожных линий, связывающих Западный и Восточный театры военных действий, разгромить войска противников поочередно.
Это означало, что Германия должна стремиться к быстротечной военной кампании, союзникам же было выгодно затягивание ее. Подготовку театра военных действий (ТВД) стороны осуществляют в соответствии с этим принципом.
Франция отгораживается от Германии линией крепостей Туль — Эпиналь — Бельфор — Верден. Россия принимает в качестве оборонительной меры более широкую железнодорожную колею (что практически лишает немцев возможности использовать русскую железнодорожную сеть) и эвакуирует западный берег Вислы. Германия всемерно улучшает работу железных дорог и вкладывает деньги лишь в две крепости — Кенигсберг на востоке и Мец на западе. При этом обе они мыслятся как укрепленные лагеря, взаимодействующие с активными полевыми войсками.
Важнейшей проблемой Шлиффена был выбор направления первого удара. Затяжная мобилизация в России вынудила Германский Генеральный штаб поставить первоочередной задачей разгром Франции. Тем самым подразумевалось, что немцы готовы пойти на риск потери Восточной Пруссии и, возможно, всей Австро-Венгрии.
Оправдать такой риск могла только быстрая и полная победа над Францией. Вошедшая во все учебники военного искусства оперативная схема 1870 года не устраивала Шлиффена по причине медлительности. Добиться своего «идеального конечного результата» Шлиффен мог только за счет осуществления операции на окружение.
Собственно, сейчас под «шлиффеновским маневром» понимается едва ли не любая операция на окружение. В этом немалая «заслуга» самого Шлиффена, назвавшего свой классический труд «Канны» и постоянно ссылавшегося на опыт Ганнибала.
«Битва на уничтожение и сейчас может быть дана по плану, предложенному более двух тысяч лет назад…»
Не имея — по условиям местности и составу сил — возможности произвести двойной обход, Шлиффен принял асимметричную оперативную схему. Главный удар наносился правым крылом. Это крыло, развернутое на 2/5 протяженности Западного фронта, включало 73 % всех наличных сил Германии. Шлиффен создавал колоссальное оперативное усиление. Активный — Западный — ТВД получал 7/8 войск, причем 5/6 из них направлялись на активный участок.