Первый человек в Риме
Шрифт:
– Делай как хочешь, но сдерживать себя ни к чему. Я дам тебе сколько потребуется. Пользуйся на здоровье – я буду только рад.
Юлия сдержала смешок:
– Тебе повезло, что ты выбрал меня, а не Юлиллу. – Она подняла лицо, глядя ему в глаза: – Ты не хочешь поцеловать меня, пока мама еще не пришла?
Рассуждения о приданом не так смутили его, как это предложение. Он почувствовал, насколько это важно – не разочаровать девушку, не сделать ничего такого, что оттолкнуло бы ее. А что он знал о поцелуях, об искусстве любви? Ему всегда было наплевать, что подумают случайные подруги о его поцелуях и ласках. Знать бы, чего может ожидать девушка от первой близости с мужчиной! Сжать ее гибкое тело в объятиях и поцеловать страстно, горячо, будто припадая пересохшими губами к прохладному источнику? Или же лучше лишь слегка
Он приблизился и, не отпуская ее рук, слегка наклонил голову. Губы ее были плотно сжаты, прохладные, мягкие и нежные, как шелк. Взглянув на них, Гай Марий закрыл глаза и отдался на волю судьбы. И оказалось, именно этого она и хотела и ждала. Цезарь и Марсия воспитывали дочерей без особых строгостей, но всегда под надежным присмотром, отчего они приобрели стремление к изяществу и утонченности, но оказались почти совершенно несведущими в некоторых вопросах.
Гай Марий, поцеловав невесту, готов был отпрянуть, но она тут же обняла его, прижавшись всем телом в ожидании новых ощущений. Юлия слегка приоткрыла губы. Марий обнял ее свободной рукой за талию, почти потеряв голову. Плотная тога мешала еще большей близости – а они оба уже хотели этого. И, может быть, на счастье, именно в этот момент вошла Марсия.
Вошла она бесшумно, но застала уже лишь объятия – и его губы возле ее щеки.
Никто из них не смутился. Гай Марий и Юлия спокойно отошли друг от друга и посмотрели на Марсию. Та выглядела, как показалось Марию, рассерженной. Род Марсии был не столь древним, как род Цезаря, – отсюда высокомерие. Гай Марий не ошибся, уловив на ее лице тень недовольства. Как же! Ее Юлию отдают неровне, провинциальному деревенщине, пусть даже очень богатому. Однако Марий был слишком счастлив и потому попытался смягчить недовольство будущей тещи, которая всего-то на пару лет была моложе его самого. Конечно, по-своему она права: Юлия заслуживает более достойной пары, чем он, с его происхождением, возрастом, репутацией. Однако он вовсе не собирается уступать кому-нибудь свое сокровище! Нет, скорее он постарается доказать ее матери, что Юлия сделала не худший выбор.
– Я спросила Гая Мария о приданом, мамочка… Мы все уладили, – проговорила Юлия спокойно.
Марсия почувствовала неловкость:
– Прости, Гай Марий. Это затея моя, а не дочери или мужа.
– Понимаю, – склонил голову Марий.
– Ты оказался очень щедр. Благодарю тебя, Гай Марий.
– Что ты, Марсия! Это вы оба были невероятно щедры. Юлия – настоящее сокровище.
Настроение, охватившее Гая Мария в доме Цезаря, не покидало его. Выйдя из их дома, он направился к лестнице Весталок, где повернул направо и, обойдя небольшой круглый храм Весты, пошел по узкому проходу между Регией и домом Великого Понтифика. Проход вывел его на Священную улицу, от которой вверх уходила улочка.
Марий быстро поднялся по ней, торопясь попасть в портик Маргарита, пока торговцы не закрыли еще свои лавки. Большое здание с открытой колоннадой, обрамляющей центральный квадрат, было занято купцами, торговавшими жемчугом, – отсюда и название. После войны с Ганнибалом в Риме был издан закон, по которому женщинам запрещалось носить много драгоценностей, и в результате им пришлось украшать себя безделушками попроще.
Марий хотел купить для Юлии жемчужину. Он в точности знал, где можно выбрать достойный подарок – у Фабриция Маргарита. Прозвание это он носил не случайно. Дед его, Марк Фабриций, считался основателем жемчужной торговли. Он открыл лавку, полную перлов – речных и морских. Сначала жемчуг здесь был и мелок, и темноват. Однако с течением времени Марк Фабриций наладил связи с Египтом и Арабской Набатией, откуда стали доставлять жемчужины океанские. Первые поставки не отличались ни количеством, ни регулярностью; зато теперь здесь появился настоящий товар – кремово-белый, матовый. Дело ширилось. Постепенно Марк Фабриций открыл для себя моря вокруг Индии и остров Тапробан. Тогда же к имени удачливого торговца пристало прозвище Маргарит. Он сделался монополистом. Теперь, во дни консульства Марка Минуция Руфа и Спурия Постумия Альбина, внук первого Фабриция, тоже Марк Фабриций Маргарит, сумел поставить дело так, что богатый человек смело шел за жемчугом прямо к нему.
Конечно, нашлось в его лавке кое-что и для Гая Мария. Но тот не стал забирать покупку с собой – решил заказать золотое колье с жемчужинами. Ювелиру потребуется несколько дней… Новизна этого желания – одарить женщину – захватила все его существо, и без того уже взбудораженное поцелуем и согласием Юлии. Гай Марий не слишком разбирался в женщинах, но прекрасно понимал: Юлия не из тех, кто готов раздаривать поцелуи направо и налево. Сама мысль о том, что ему отдает свое сердце такое чистое, юное, благородное существо, переполняла старого вояку благодарностью и желанием задарить ее в ответ самым дорогим и прекрасным, что только найдется в этом мире. Она – бесценный перл, и поэтому следует подарить ей наилучший жемчуг, слезы тропической луны, упавшие в самый глубокий из океанов. Марий должен найти для нее индийский алмаз – большой, с земляной орех, и несокрушимый… и удивительные зеленые смарагды с голубыми искрами в глубине – такие привозят из Северной Скифии… и сверкающие, красные, как кровь, карбункулы…
Грания, конечно, была дома. А где же еще? Каждый день она терпеливо ждет, придет ли муж к обеду или к ужину. Но если муж не торопится, трапеза начинается в урочный час. Грания сама расправляется с дорогими и изысканными кушаниями, хотя в одиночку это бывало нелегко, и нередко приходилось потом посылать слуг за рвотным…
Кулинарные шедевры домашнего повара Гай Марий мог оценить довольно редко – он вообще нечасто обедал дома. Зато Грания воздавала им должное с восторгом, неведомым самому Эпикуру. Если же Марий оставался дома, то почти с отвращением взирал на всю эту роскошь. Как большинство военных, он предпочитал изрядный ломоть хлеба и такой же кусок мяса. А мог и вовсе пропустить обед. Еда лишь питала тело, но удовольствия не приносила. И если после стольких лет их совместной жизни Грания так и не поняла привычек супруга, то это лишний раз говорило о той пропасти, что легла между ними.
То, что должно было сейчас произойти, волновало Мария, хоть он и не испытывал привязанности к своей жене. В их отношениях он всегда винил себя, поскольку знал, что она ждала от замужества мирной размеренной жизни, возни с детьми и разносолами. Ее удовлетворило бы прозябание в Арпине – с поездками в Путеолы да еще, возможно, на недельку в Рим, изредка. Но с самой первой ночи в супружеской постели Марием овладела такая скука, что он уже не смог заставить себя относиться к жене с симпатией. А ведь она не была уродиной, скорее наоборот. Круглое румяное личико казалось порой даже красивым, особенно широко раскрытые огромные глаза и маленькие пухлые губы. Ни груба, ни сварлива она не была. Постоянно старалась доставить ему удовольствие, услужить. Дело было совсем в другом: Грания не смогла бы угодить ему, даже если бы она наполняла его кубок возбуждающими напитками или искусно танцевала похотливые танцы.
Особенно удручало Гая Мария то, что, несмотря на все попытки, Грания так и не смогла выяснить, почему муж избегает ее. Он и сам не знал, почему так происходит, – как же мог объяснить ей? Настоящая мука!
Первые пятнадцать лет она еще старалась сохранять фигуру, которая от природы была недурна: полная грудь, узкая талия, широкие бедра. Она сушила волосы на солнце, чтобы добавить в их темноту немного рыжины. Ее теплые карие глаза всегда были подведены стибиумом, следила она и за чистотой тела.
Этим зимним вечером слуга, сам того не зная, отворил дверь новому Гаю Марию – человеку, который наконец нашел ту женщину, какая ему нужна. Мысленно Гай Марий невольно сравнивал Гранию и Юлию. Разительный контраст! Грания – скучная, необразованная, слишком приземленная – могла быть подходящей женой для какого-нибудь землевладельца из глубинки. Юлия – аристократка, умная, красивая, мыслящая – являла собою идеальную консульскую супругу. Подыскивая Марию пару, родители думали, что сын пойдет по их стопам; выбор был сделан исходя из этих соображений. Однако Гай Марий оказался птицей высокого полета – и улетел из Арпина. Любитель приключений, честолюбивый, образованный, солдат до мозга костей, он быстро выдвинулся, пошел на повышение… а теперь может пойти и еще дальше – после союза с Цезарем. Юлия, только Юлия ему под стать. Он давно мечтал о такой.