«Первый дебют». Сборник
Шрифт:
А третий сын на коленях стоял: «прости отец, я великим не стал. Смиренным был, врагов прощал.» Бродя по миру и неся добро, не добился ничего, пинала жизнь бедного мальца, гнобился обществом и избит был государством. Плетясь с намерениями благими, помогая всех, не узрел и толику успеха, лишь чувства добрые, породил чувства добрые.
Король выслушал их, подумал, похмурился и ответил со строгостью первому и второму- «Жестоки вы, всех вниз потянете, взбираясь ввысь, всех обманите и в крови ваши руки и разум на веки останутся». Повернувшись к третьему, он ответил в теплотой – «Душа твоя и добра, и чиста. И пусть богат ты и знатен не стал, но ты хранил
Братья кричали о несправедливости и нечестии такого выбора, советники убежали, что это плохое решение и приведёт лишь к упадку, но король и слышать ничего не хотел, принца короновал, манифест будет завтра, а других всего решил и сослал в дальнюю ссылку, советников отстранил и теперь новая власть, лишь вопрос времени.
Торжественный день настал и манифест прошёл, Пирупин официально новый король, устроили пир в его честь и воссел он на престол.
Не знал как править он, был фермеров всю жизнь, с добром пошёл к народу, свободу дал, да классы рушил, нанял советников, что правили вместо него, сбежали те, с богатым брюхом. Держал в руках своих королевство как мог, держал от восстаний и распада. Боялся он заговора, боялся людей, казнил приближённых своих. Ожесточился, ввёл законы страшные, отдалился от народа. Голод, чума, война и смерть, бушевали за окном замка, а он сидел на троне с безумными глазами, кричал и плакал, от того, что потерял всё: королевство, мир, себя.
***************
Апогей застоя
1X К***** 12XX-конец эпохи чёрного серебра. Цепи священные стянуты, меч, покрытый серебром охладел, расслабилась хватка органов порядка-это время восстания.
Я-Круагет Дофлешью, пишу этот журнал для следующих поколений, если я не смогу поднять народ и свергнуть устоявшийся режим-угнетения простого, не привилегированного класса.
Через месяц мы собираемся устроить последний бой, этим дворянам и загубленным своей жадностью властям, уже происходят саботажи, отказы от рабских трудов, невольники бегут и скрываются, под нашим крылом и девять дней назад была проведена массовая, насильственная демонстрация со мной во главе. По собственным расчётам: удалось забрать сто девяносто пять дворянских душ.
Чтобы не говорил наш собрат Ламиор Гал, лишь насилие освободит нас от жестоких путов хозяев, миром ничего не решить, добро примут за слабый дух и перевешают всех, кто не пойдёт в неволю вновь. Наше дело уже приносит плоды: дворянские персоны трясутся от страха, император волнуется, мы наводим ужас на половину населения и вдохновляем другую. Время молчания окончено, время высказать всё, а меч-это лучший переговорщик.
1X K***** 12XX-по улицам прошёлся имперский марш с пропагандистскими высказываниями и сказками о беззаботной жизни простолюдин. Эту процессию требовалось прекратить, собрав семь десятков людей с мечами и щитами, мы устроили смуту и кровавое побоище в самом центре города и скрылись до прихода жандармов.
Эти твари смеют что-то говорить о сладкой жизни невольников или бедняков, помирающих с голоду. Они вечно это говорят-«Во имя общественного и государственного блага», неужели убийство тех, кто не может работать-благо? Угнетение половины населения-благо? Застой и антиреформизм-благо?
1X К***** 12XX-жандармейский взыск. Солдаты жандармерии ходили по домам выискивая любые подтверждения участия в нашей организации-«Пламя свободного духа», пятьдесят наших уже схватили и посадили, ещё тысячи
Сокрушительный удар по нашим рядам, придётся залечь на десять суток и вести скрытую подрывную деятельность, вместе с вербовкой новых членов. Хоть это и сильный удар, но наша броня крепче, мы и не такое выдержим, мы ещё покажем за такое, мы ещё внесём благородную кровь на наши руки, а их утопим в ней. С этих пор мы стали скрываться лучше, знаки о принадлежности к нам, для простого взгляда невидимы. На жетонах делались две специальные вмятины напротив друг друга. А всё остальное либо сжигалось, либо передовалось по нашим убежищам, а отбросы с поддельными жетонами, не появлялись на улице.
2X К***** 12XX-время боя. Ранним утром, захват здания канттинга, публичная казнь местной власти и оборона, поднятия народа к сопротивлению.
Раздав всем подготовленные оружие и доспехи, с отличительными чертами нашей организации, мы ворвались в пустое здания канттинга и засели в ожидании. Устроив бойню с жандармами, мы удержались на позиции и повязали членов комиссии, губернатора и всех дворянских особ и стали выжидать.
В нашем журнале было приглашение к зданию канттинга для весёлого шоу, собрать, как можно больше народу и показать методы борьбы, а после устроить праведную резню в сторону жандармерии.
Народ собирался перед зданием, в ожидании чего-то, чего они сами не знали, даже не представляя, что их ждёт. Когда образовалась толпа, я вышел с пламенной речью, поднять народ к борьбе и свободе, но в их глазах было лишь недоумение, а в глазах дворян-злость и презрение. Всё изменилось с появлением местного управления, связанные, заплаканые, беспомощные. Толпа охала и ахала, кто в страхе, кто в удивлении, кто в возмущении.
Медленно и поочерёдно подходя к каждому члену власти, я, особым ножом забирал их жизни, пока другие успокаивали дворян и кричали простолюдинам, призывая сражаться. Люди кричали, проклинали нас, смута расширялась, недовольство росло, а казнь почти закончилась. К последнему упавшему телу, из-за зданий сформировалась армия, больше нашей в три раза, с лучшим вооружением и подготовкой.
Толпа разбегалась, народ несвободы сгинул в страхе, мы засели в захваченном здании и пытались держаться до последнего. Бежать было некуда, мы были окружены и биться с нами никто не спешил, нас осадили и кидали факела, чтобы устроить пожар. Мы сидели, засев не высовываясь из окна, прячась от метких лучников, заперли двери и забаррикадировали их. Они выжидали и ждали мы.
К вечеру их стало меньше, это наш единственный шанс прорваться. Отперев двери, мы выскочили оттуда, разъярённой толпой бежали по городу в убежища, отбиваясь от городской жандармов, потеряв по поздним расчётам, более половины всех участников.
Но мы сразили голову, одну их голов этой нечисти. Воодушевив лидеров в других районах, появлялись новости о попытках, не всегда успешных, праведной казни-правящего класса. В некоторых городах прошли освободительные марши, всем простолюдинам раздавались богатства дворян, а все жетоны граждан были уничтожены, в то же время всех несогласных дворян повесили прямо на улицах. А с приходом имперской армии, их уже не было на виду, они пропадали в глубинах тьмы, под землёй, где отсиживались в ожидании следующих действий.