Первый фронт
Шрифт:
Постояв и посмотрев вслед своему возможному убийце, Лаврентий Павлович продолжил путь.
— Вас ждут, — сказал секретарь Сталина, как только нарком вошел в приемную.
Остановившись и набрав в легкие воздуху, как перед прыжком в воду, Берия рывком открыл дверь и прошел в кабинет.
Сталин не кричал, он просто стоял и смотрел на Лаврентия Павловича, попыхивая задумчиво трубкой.
— Товарищ Сталин, моя поездка к Аномалии увен… — начал было нарком, но был остановлен тихим вопросом предсовнаркома:
— Скажите, товарищ Берия,
Берия почувствовал невольный страх при этом тихом вопросе.
— Товарищ Сталин, я…
— Мой запрет на переход высшим руководителям на вас не распространяется. Это так, по-вашему?
Пока председатель Совнаркома снимал с него стружку, Берия стоял по стойке смирно. Что-то объяснять или оправдываться сейчас преждевременно, лучше подождать, пока товарищ Сталин не спустит пар.
Лаврентий Павлович не первый раз оказывался в такой ситуации и понимал, что в конце концов Хозяин его простит, ознакомится с его рапортом и простит, поэтому терпеливо ждал.
— Ладно, рапорт чтобы к вечеру был у меня, — закончил разнос Сталин и, указав на стол, пригласил сесть.
— Докладывайте.
Разговор, переросший в простую беседу за стаканами чая, шел почти три часа, пока Берия не выложил все, что узнал и увидел.
— Вот этот список с предателями, перешедшими на сторону немцев, — подал нарком очередной листок с полученными из параллельного мира сведениями.
— Это данные о всех месторождениях полезных ископаемых на территории СССР, открытых до две тысячи одиннадцатого года, а также оценка запасов и рентабельности добычи. Это краткий обзор развития военной и гражданской техники у нас и за рубежом за период с тысяча девятьсот сорокового по две тысячи десятый годы. Более подробный анализ и рекомендации по внедрению будут готовы через три дня.
Берия укладывал перед Сталиным листок за листком, объясняя, что там.
Зазвеневший телефон заставил Лаврентия Павловича вздрогнуть.
— Слушаю, — таким знакомым всем голосом сказал Сталин. — Хорошо, — ответил он кому-то и положил трубку.
Посидев несколько секунд, Иосиф Виссарионович встал и прошел к небольшому шкафу, где был сейф. Достав из него тонкую папочку, вернулся обратно и, положив ее на стол, сказал:
— Вы оставьте все документы, я их изучу и приму решение, а вы пока ознакомьтесь с этим человеком. Возможно, скоро нам придется очень тесно сотрудничать, и вы определитесь пока с линией поведения.
Взяв папку в руки, на которой было написано «Лукашенко Александр Григорьевич. Президент Республики Беларусь. В народе имеет прозвище Батька», Берия понял, что вторая Аномалия в их мире действует.
Республика Беларусь. Минск.
Административное здание, кабинет президента Лукашенко.
Три часа спустя
Заморозка Польшей экспорта нужных для Белоруссии товаров
— Совсем совести у них нет, они же душат нас! — невольно вырвалось у Лукашенко.
— Что, простите? — переспросил советник по безопасности Александр Авдеев, присутствующий при просмотре служебной почты.
— Да все то же! Как ни борись, а исход может быть только один, — устало потерев ладонью лицо, пояснил Лукашенко.
Авдеев только открыл рот, чтобы ответить, как раздался стук в дверь.
Президент и советник удивленно посмотрели друг на друга: каких-либо визитов и посещений не ожидалось, для информации в приемной сидел секретарь. Но не успел Авдеев снять трубку, чтобы спросить у секретаря, в чем дело, как дверь тихо приоткрылась и в кабинет вошел один из сотрудников личной охраны президента.
— Александр Григорьевич, у меня для вас есть особо важные сведения. Прошу меня выслушать.
— Такие важные, что вы приносите их лично? А как же секретарь? — удивленно спросил президент, лихорадочно пытаясь понять, что сейчас происходит.
— Эта не та информация, что может быть передана через Пашу.
Александр Григорьевич и Авдеев снова переглянулись.
— Ладно, выкладывай, что там у тебя.
— Информация письменная, что там, я не знаю.
— Яд через письмо? — с сомнением спросил у советника Лукашенко.
— Вряд ли, — тоже с сомнением покачал головой Авдеев.
— Олег, кто просил тебя его передать?
Всю свою личную охрану Лукашенко знал по именам, и предательства от подчиненного не ждал, но на всякий случай приготовился.
— Меня попросил друг моего отца. Полковник КГБ запаса. Я его хорошо знаю, он еще той, советской закалки, непрошибаемый.
— Ну ладно, чего время зря тянуть, давай послание.
— Разрешите? — попросил у Олега конверт советник. Взяв, аккуратно вскрыл и внимательно осмотрел: — Никаких порошков или чего подобного. Тут, конечно, эксперт нужен…
— Да дай ты мне эту бумагу! — не выдержал президент.
Взяв протянутый конверт, он вытащил аккуратно сложенный листок и стал читать.
Охранник и советник по безопасности увидели, как лицо президента приобретало все более и более озадаченное выражение.
Задумчиво посмотрев на Олега, Александр Григорьевич сказал:
— Хорошо, раз им так не терпится, то я готов к встрече, часика так через два.
— Я передам, разрешите идти?
— Да, идите, — кивнул Лукашенко.
— Что-то важное? — осторожно поинтересовался Авдеев, когда охранник вышел.
— Возможно, что да. Больно тут все расплывчато. Обещают большие возможности для реализации наших товаров и большие льготы. Очень просят о личной встрече.
— Кто такие? Россия?
— Похоже, — кивнул президент, во второй раз перечитывая рукописный текст.