Первый герольд
Шрифт:
– Владимир, мы ждали вас еще в полдень.
– Грубым низким голосом, произнес владелец красного плаща, лицо которого украшали глубокие морщины и обрамлял ореол недлинных седых волос, находящихся в состоянии творческого беспорядка.
– прошу прощения, господин капитан, готов понести справедливое наказание за свою оплошность.
– Не задумываясь ни секунды, отозвался наш сопровождающий, вытянувшись по стойке "смирно.
Седой мужчина одарил подчиненного тяжелым взглядом, а затем кивнул головой в сторону левого двухэтажного здания и приказал:
– устрой кандидатов на
– Мельком глянув на нас, он развернулся к центральному, трехэтажному строению и уже уходя добавил.
– Испытание проведем завтра... и у нас будут гости.
Два спутника капитана, брюнет в синем плаще и мужчина в черном с глубоко надвинутым капюшоном, не произнесли ни слова, и тихо удалились в том же направлении.
– знал бы...
– Себе под нос пробормотал наш сопровождающий, а затем заговорил уже обращаясь к нам и оставшимся неподвижно стоять солдатам.
– Вы четверо, идете со мной, а вы десятеро, возвращаетесь на посты... и не забудьте позаботиться о колеснице и кабанах.
– будет сделано.
– Хором отозвались встречающие, и их ровный строй распался.
Следуя за Владимиром, я одновременно радовался тому что земля ровная, надеялся на то что впереди нет ям или других препятствий, и завидовал зрению Пинки, которая совершенно не проявляла неудобств из-за недостатка освещения. Вскоре мы добрались до деревянной двери, рядом с которой висела лампа, тут же зажженная нашим проводником, который не замедлил поделиться своим ехидством:
– меня радует, что без приказа никто не совершает опасной самодеятельности, но двое обладателей "пирокинеза", могли бы обеспечить себе и своим товарищам, нормальное освещение.
– немного помолчав, словно обдумывая свои слова, он продолжил уже нормальным тоном.
– Так как гвардейцами вы не являетесь, значит и на обеспечение не поставлены, и собственные комнаты вам не положены. Сегодня переночуете в комнате дежурных, ужин я так и быть раздобуду, с завтраком тоже что ни будь придумаю, а дальше все зависит только от вас.
В ответ на эту речь, раздалась только тишина.
– молчите? Могли бы хотя бы "спасибо" сказать.
– Гвардеец усмехнулся, жестом останавливая парней, уже хотевших что-то сказать.
– Не напрягайтесь так, я просто шучу. Все уже мной сделанное, является частью моих обязанностей, как назначенного ответственным за кандидатов на вступление в гвардию.
После этого мужчина открыл дверь, и жестом велел идти за ним. Мы переглянулись, не совсем понимая, зачем все это было сказано, но все же выстроились в ряд и шагнули в проход.
За порогом начинался короткий коридор, в конце которого находилась крутая лестница ведущая на второй этаж. Справа начинался длинный коридор, вдоль которого располагались одинаковые двери, по всей видимости ведущие в жилые комнаты, а слева находилась дверь в комнату для дежурных, по какой-то причине сейчас пустующую.
– стол, четыре скамьи, окно в стене, что еще для жизни надо? Не отвечайте, вопрос риторический.
– Владимир указал на свободный угол.
– Сундуки ставьте сюда, сами можете лечь на скамьи или на пол, еду я сейчас принесу. Вопросы есть?
– нет...
–
– ни "нет", а "никак нет", или "так точно".
– Поучительно заявил гвардеец.
– Привыкайте, вы больше не в "школе меча", а в армии императора. Все понятно?
– так точно.
– В разнобой откликнулись мы.
– уже лучше, но тренироваться еще придется.
– Мужчина усмехнулся и громко хлопнул в ладоши, заставляя нас встрепенуться.
– Располагайтесь, а я на кухню.
Стоило гвардейцу покинуть помещение, как с нас словно невидимый груз свалился. Поставив сундуки в указанный угол, мы разместились на скамьях, и если я и Петр, просто сели, то Василий и Степан, вытянулись в полный рост. Кошки, все это время старавшиеся не привлекать к себе внимания, начали устраиваться рядом.
– не знаю как вы, но я до сих пор не верю, что все это не затянувшийся сон.
– После минутного молчания, произнес Василий, на ногах у которого уже удобно устроилась его питомица.
– Кажется вот сейчас дернусь... и проснусь у себя в комнате в монастыре, а наставник начнет созывать всех на утреннюю пробежку.
– увы нам, но беззаботная юность осталась позади.
– Облокотившись на стену, и запрокинув голову лицом к потолку, заявляю я.
Пинки забралась на скамью с ногами, и удобно устроила голову у меня на плече, уже начав посапывать.
– "беззаботная"?
– В голосе Степана слышалось возмущение, смешанное с шоком.
– Ты наверное шутишь?
– хотел бы я тебя успокоить... но мой орган, обычно без ошибок предсказывающий неприятности, сигнализирует о том, что спокойная жизнь нам больше не грозит.
– Пожимаю одним плечом.
– Есть такое мнение... и не только мое, что в гвардии служит элита, и судя по тому что Владимир всю дорогу "макал нас в грязь", образно выражаясь, мы к числу элиты пока не относимся.
– а это значит тренировки на грани возможностей, после которых хочется только лечь и умереть.
– Поддержал меня Петр.
– ООО, за что нам это?
– Застонал Василий.
– Я надеялся, что хотя бы покинув монастырь, смогу нормально отдыхать.
– если бы вы были слабыми, то тогда всем было бы на вас наплевать, и вы могли бы отдыхать столько, сколько сами хотели бы.
– Сказал Владимир, входя в помещение с большим подносом в руках, на котором стояло восемь одинаковых мисок.
– Как сказал однажды наш капитан: "мне бы слабость, я тогда бы, не стоял у Рубикона". Так, бойцы, слушай мою команду: всем жрать и спать, а наговориться еще завтра успеете.
– так точно.
– Вяло отзываюсь, слегка встряхнув посапывающую "кошку-рабыню".
Гвардеец, дабы не смущать нас своим начальственным видом, или просто решив что выполнил свой долг, покинул комнату оставив поднос на столе.
"ммм, каша с мясом, да еще и теплая".
Все восемь порций, были абсолютно одинаковыми, так что различий между едой для хозяев и для питомиц, не было. В молчании мы утолили голод, избавились от надоевшей за день брони, и более не начиная разговоров, улеглись спать. Кошкам пришлось устраиваться на сундуках, так как лавки, на которых лежали я и "братья", были слишком узкими.