Первый ключ
Шрифт:
Девочка гордо подняла голову. Впервые за всё время знакомства с Обливией она не услышала в её голосе насмешки и презрения. Он звучал ровно и спокойно, даже доброжелательно.
Джулия долго молчала, соображая, ответить или нет. Если промолчать, возможно, Обливия не придаст этому значения и заведёт разговор с Манфредом. Но раз уж они все четверо оказались в одной камере и их ждёт одинаковая судьба, может быть, стоит немного сблизиться с Обливией, хотя бы на словах.
— Не знаю, — ответила Джулия.
Деревянные нары, где лежала Обливия, скрипнули.
— Но вас ведь вместе привели
— Старик шёл следом за мной, — объяснила девочка. — И когда солдаты арестовали меня, схватили и его.
— Солдаты! Уф! Это же полицейские! — опять прозвучал в темноте приглушённый голос Манфреда и послышался удар кулаком в стену.
— Что толку ломать себе пальцы, олух! — заметила Обливия, поднимаясь.
Это замечание так поразило Джулию, что она даже улыбнулась.
Обливия прошла к окну, в которое проникало немного лунного света. Её было не узнать. Худая, осунувшаяся, тёмные круги на скулах и под глазами, обычно живыми и блестящими, встрёпанная, с обломанными ногтями на руках. Её тренированная в гимнастическом зале фигура в такой же грубой монашеской рясе, в какую обрядили и Джулию, выглядела ужасно.
— У меня отобрали всё, — произнесла она, обращаясь то ли к себе самой, то ли к луне или Джулии.
Девочка, испугавшись её вида, вжалась в стену и присела, опустив рясу пониже, чтобы переступить на её край с холодного пола.
— Они забрали мои ключи, — продолжала Обливия, — и бросили их в сундук. И это после того, как я столько сил положила, чтобы добыть их.
Когда Обливия произнесла: «Мои ключи», у Джулии кольнуло сердце. И только теперь она сообразила, что они с Джейсоном тоже остались без своих ключей к Дверям времени.
— Это не твои ключи! — возразила она.
— Вот как? — удивилась Обливия, и в голосе её не слышалось ни гнева, ни возмущения. — А что же, они твои? На них написано твоё имя?
— Это мы нашли их. Мы с Джейсоном и Риком, — ответила Джулия. — На почте.
— Ну, разумеется! Пришли на почту и попросили выдать вам ключи, чтобы открыть Дверь времени.
— Примерно так и произошло. Мы получили извещение о посылке на имя владельца виллы «Арго».
— Но в таком случае её должен был получить ваш отец. Или этот проклятый Гомер, который продал ему дом.
— Гомер? — переспросила Джулия.
— Лондонский дизайнер, — ответила Обливия. — Фирма «Гомер & Гомер». Это он оформлял документы о наследстве вместе с садовником. И отказался из-за вас от самых щедрых моих предложений!
— Уф! Полицейские! — воскликнул Манфред, опять ударяя кулаком по стене.
В полумраке камеры послышался какой-то шум. Это Ригоберто что-то делал в углу, где было отхожее место.
— Напрасно я отправилась сюда, — продолжала Обливия с редкой откровенностью. — Надо было довольствоваться ключами, которые у меня были, и спокойно искать остальные. Следовало порасспросить, как и в прежние годы, единственного человека, готового говорить со мной.
— Ты имеешь в виду Питера?
— А кого же ещё? Или тебе, может быть, удалось поговорить с Улиссом Муром? С кем-нибудь из его друзей?
— Вообще-то говоря, нет, — призналась Джулия.
— А ты задумывалась когда-нибудь — почему? Так я скажу тебе.
Джулия не знала, что ответить.
Обливия отошла от окна, но тут же вернулась и снова заговорила:
— А может быть, дорогая моя девочка, этот Улисс и его приятели воюют со мной только потому, что я — женщина? Тебе это не приходило в голову? Умная и красивая женщина. — Она хлопнула в ладоши. — Ну-ка соображай! Мы ведь уже в двадцать первом веке живём!
Из угла, куда удалился Ригоберто, донеслись какие-то звуки, словно там двигали камни, а затем и протяжное «Ууух!», каким обычно сопровождается напряжённое усилие.
Манфред подошёл к Ригоберто и потребовал ответа:
— Объясни толком, что делаешь?
Джулия смотрела на Обливию, которая ходила мимо неё из стороны в сторону, словно маятник, и не могла не признать, что во многом она права: ни Леонардо, ни Питер, ни тем более Нестор не производили впечатления современных деловых мужчин, но если их противоположность — взвинченная Обливия, то следовало ещё крепко подумать, права ли она.
— Этот… Улисс Мур… Он просто бесит меня! А история с Первым ключом! Первый ключ! — Обливия схватилась за оконную решётку и с отчаянием посмотрела наружу. — На чёрта мне сдались теперь и этот Первый ключ, и этот Блэк Вулкан?!
— Он ушёл, — заметила Джулия, чем ненадолго привлекла внимание Обливии. — Мы побывали в его мастерской, но не нашли там ни его самого, ни Первого ключа.
— Вполне понятно! — сказала Обливия. — Я готова отказаться от всего, от всего! Лишь бы только выбраться из этого отвратительного места… Вы слышите меня? — закричала она. — Забирайте свои ключи и отпустите меня домой!
— Фу… Какая гадость… — ругнулся Манфред в другом конце камеры.
Помолчав немного, коварная деловая женщина с печалью прибавила:
— И зачем я кричу, ты не знаешь, девочка? Никто ведь не принесёт нам ключ от этой двери! Никто!
И Джулия опять не могла не признать, что Обливия права. Как ни хотелось ей верить, что Джейсон сумеет вызволить их отсюда, она всё же понимала, что надежда эта мизерна. И с удивлением подумала, что вынужденное заточение объединило всех четверых в одну команду.
— Там ещё мой брат, на свободе… — сообщила она. — Его не арестовали.
— Тот мальчик? — спросила Обливия, отходя от окна. — И что он, по-твоему, способен сделать?