Первый курс
Шрифт:
– Так вы ж это… вроде, и так уже с нами!..
– Да не, я имею в виду – через границу. А то мы тут как бы это… тоже без паспортов. Мы ж на Украину не собирались! – добавил он на всякий случай.
– Фигня вопрос! – кивнул фанат. – Доставим в лучшем виде! Вы ж теперь вроде как наши, – он ткнул пальцем в шарф на шее Соколова.
– Ну, – охотно согласился Глеб. – «Шинник» Ярославль навсегда!
Когда электричка остановилась у платформы курского вокзала, небо уже начинало темнеть. Большинство фанатов отправилось «вписываться» на квартиру к какому-то
– Это потому что я два раза поступал на химический, правда, оба раза проваливался, – пояснил он, хотя никто, в общем-то, его и не спрашивал.
Ночь провели на лавочках в зале ожидания. Иван долго не мог заснуть: головная боль вновь обострилась, да и выспался он уже за день – пусть и урывками. Проворочавшись на узкой жесткой скамейке, Голицын провалился в сон уже перед самым рассветом.
Разбудил его громкий голос:
– Документики, пожалуйста!
Иван с трудом разодрал веки: над лежащим в обнимку с полупустой двухлитровой бутылкой фаном Барабанщиком стояли двое полицейских с длинными резиновыми дубинками у пояса. Не поднимая головы, фанат нетвердой рукой нащупывал в кармане паспорт.
– Куда едем? – поинтересовался полицейский, когда поиски Барабанщика увенчались, наконец, успехом.
Фанат пробормотал что-то невнятное – нечто среднее между «в Харьков» и «АКАБ!» – и перевернулся на другой бок – спиной к представителям власти. Те, впрочем, оказались настроены на удивление благодушно: сунув паспорт в задний карман его брюк, спокойно двинулись дальше.
Дальше была Лера. Документы девушки никаких вопросов не вызвали – едва взглянув на ее паспорт, полицейский вернул ей его обратно. Тем временем его товарищ уже подходил к Ивану.
Сев на лавке, Голицын протянул ему единственное, что у него было – чужой студенческий.
– Студент? – спросил полицейский, раскрывая билет.
Иван кивнул: говорить вслух он не решился – боялся, что дрожь в голосе выдаст охватившую его панику.
– Юрист? – уточнил полицейский.
Голицын вновь кивнул.
– Коллеги, значит? – полицейский возвратил серую книжицу Ивану.
Голицын натянуто улыбнулся.
Следующим на пути стражей порядка был Глеб. Соколов долго рылся в карманах, словно надеясь, что полицейские устанут ждать и пойдут своей дорогой, но те оказались терпеливыми. Наконец фан Попутчик извлек на свет «свой» студенческий.
Полицейский бросил взгляд на билет, потом медленно перевел его на Глеба, некоторое время внимательно смотрел на него, словно не веря своим глазам, потом вновь принялся изучать содержание студенческого.
– Других документов нет? – спросил он через полминуты.
– Сейчас… – Соколов почти выхватил из рук полицейского студенческий, сунул его в карман, и тут же снова достал обратно. – Вот!
Иван готов был поспорить, что это та же самая серая книжица, но полицейский, как ни странно, был иного мнения.
– Вот это – другое дело! – буркнул он, возвращая документы Глебу.
– Что ты ему такое показал? – спросил Иван, когда стражи порядка, проверив документы у остальных заспанных фанатов, с миром покинули зал ожидания.
– Согласно установленной правоприменительной практике, документом, удостоверяющим личность гражданина Российской Федерации, является купюра достоинством пятьсот рублей, вложенная в документ, не являющийся документом, удостоверяющим личность гражданина Российской Федерации! – продекламировал Соколов.
– Это ты с кем сейчас разговаривал? – задал после секундной паузы вопрос Голицын.
– С тобой. Ты ж у нас теперь тоже юрист, разве нет? – усмехнулся Глеб. – В общем, я ему сунул в студенческий пятихатку. Похоже, они не нас искали, а просто паслись на вокзале, так что этого хватило за глаза!
– А, понятно, – кивнул Иван. – Только почему же тогда у тебя сразу студенческий не прокатил? У меня-то они его схавали… Что, фотка не похожая?
– Не то слово, – хмыкнул Соколов, протягивая другу развернутый билет.
С внутренней стороны серой книжицы на Ивана смотрела шикарная блондинка – кажется, он уже видел ее тогда в общаге Юридической Академии. Надпись рядом была соответствующая: «Иванова Мария Эдуардовна».
– Нормально… – протянул Голицын, оборачиваясь в сторону Леры. Фанни Попутчица уже поднялась со своего места и теперь стояла прямо за его спиной.
– Я ж думала, нам только в Академию пройти, – развела руками та. – А там хоть собачью фотку покажи – лишь бы студенческий был… Кого первого встретила, у того билет и попросила. Машка как раз с экзамена вышла…
В этот момент в зал ворвалась шумная толпа ночевавших в городе фанатов, и разговор прервался.
13
На вокзале в Белгороде фанатов встречал высокий мужчина лет под тридцать, одетый в камуфлированные серо-зеленые брюки и майку цвета хаки. Представился он Алексеем, и у Ивана создалось твердое впечатление, что это его настоящее имя.
– Я смотрю, из основы ты один? – без особого любопытства поинтересовался Алексей у Дикого.
– Ну, – кивнул фанат. – Остальные же у нас крутые, что твои Гималаи. На планере полетели.
– Ясно, – кивнул Алексей. – Все, как договаривались?
– Не совсем… – слегка замялся Дикий. – Тут это… Еще трое без документов.
– Еще трое? Ты же говорил, всего двое!
– Говорил… А теперь, выходит, пятеро…
– Слушай, о таких вещах предупреждать надо! – нахмурился Алексей. – Двое – это понятно, ну пусть даже трое, но пятеро! Куда ж я, по-твоему, их всех дену?
– Понимаешь, спонтанно вышло… – развел руками фанат.
– Вечно у вас, пионеров, все спонтанно! – сердито бросил Алексей. – Ну ладно, поместятся – повезу, нет – добирайтесь как хотите, два раза ездить не стану.