Первый матч
Шрифт:
– Можешь. Спорим?.. Давай сюда, на линию, прокатимся. А ты, Щукин, – я кивнул капитану «Медведей», – засекай время.
Мы встали на линию. Стартовал я не слишком резво, давая время разогнаться, но затем стал наращивать скорость. Знал ведь, что Кисляк мне ни за что не уступит: сделает что угодно, через голову перепрыгнет, но будет стараться.
Разумеется, сработало. Центральную зону мы миновали как раз в три секунды. Или даже в две с половиной.
– Ну как, уложились? – уточнил я у Егора.
– Тютелька
– Ну вот, – я повернулся к Кисляку, – а говорил, будто не можешь!..
После этого тренировка пошла резвее. Правда, был еще один момент, который меня серьезно смущал.
– Юрий Михайлович! – окликнул я второго тренера.
Романенко в клубе лет десять, учил моих ребят, пока те еще были мелкими. Неплохой в целом тренер, но как бы… с гнильцой. Спелись они со спортивным директором, это точно. Думаю, эту выгребную яму еще чистить и чистить. Нехорошо, неприятно, а придется…
– Да?.. – Он хмуро взглянул на меня холодно-голубыми глазами.
И не притворяется, что рад моему появлению. Впрочем, это неудивительно: надоело небось во вторых тренерах ходить.
– Почему у нас Петровский в нападении? Из него нападающий, как из слона балерина. Не взрывной он – вот и все.
– Зато отец у него взрывной. Если что нужно, всегда подкидывает. Для команды, – нехотя пояснил Романенко.
А ведь в чем-то прав этот забавный отец Бакина. Есть в его словах про продажность некая сермяжная правда. Ну ничего, и с этим разберемся.
– Понятно. – Я усмехнулся и поправил козырек кепки. – Поэтому он и в первой пятерке, ведь так?
– Сергей Петрович!..
За моей спиной стоял Казанцев – спортивный директор и опора Романенко.
Вместе они смотрелись весьма комично. Здоровенный, как-то по-детски наивный Романенко и маленький круглый Казанцев с лицом прожженного плута.
– Сергей Петрович, понимаю ваши чувства, но перед матчем я бы на вашем месте не стал заниматься перетасовкой, – сказал спортивный директор.
– Слава богу, что вы не на моем месте.
Самодовольное лицо Казанцева сморщилось, словно он проглотил что-то невкусное.
– И кстати, – продолжал я, – тут в одной из комнат клуба шины обнаружились. Уж простите, пригнал грузчиков, чтобы вынести их на улицу. У ребят как раз сушилки не хватало. Знаете, какие у нас трудности с помещением…
Романенко побагровел. Казанцев, держащий себя в руках значительно лучше, несколько секунд пялился на меня, а потом вдруг расплылся в приторно-сладкой лживой улыбке.
– Я, смотрю, вы на новенького порядок наводите! Ну-ну! Дерзайте.
Авгиевы конюшни. Сколько же… пардоньте мой французский… дерьма скопилось здесь за все годы!..
– Марин!
– Раз, два, три, четыре… Переход….
Она легкой птичкой порхнула к Егору Щукину и, оглянувшись на тренирующихся девушек из команды чирлидерш, чмокнула его в щеку.
Егор заулыбался, а у наблюдающего за ними Саши Кострова похолодели руки.
Нехорошо выходит. Марина обманывает Егора, встречается и с ним, и с Кислым. А Кислый, в свою очередь, обманывает и предает ту замечательную девушку Яну… А ему, Сашке, что остается? Наблюдать за всем этим со стороны? Делать вид, будто это его совершенно не колышет?..
Вмешиваться неприятно, но все-таки, наверное, надо. Обман и несправедливость пышно цветут среди равнодушия. Недаром мама повторяла чьи-то строки, в которых говорилось: «Бойся равнодушных, ибо с их молчаливого согласия происходит все зло на земле». Значит, оставаться равнодушным нельзя.
Саша шагнул к парочке.
– Давай, Щука! Сегодня в семь. А сейчас иди! – Марина поспешно подтолкнула Егора в спину и тот, улыбаясь, явно счастливый, двинулся к выходу.
Надо бы догнать его и все же предупредить…
Но Марина преградила Кострову путь и обожгла злым взглядом.
– Только не надо болтать! – сказала она, удерживая его за руку. – Ты же умный мальчик, а не бабка у подъезда. Вот сам подумай, кому лучше от твоей болтовни будет? Щуке? А если у меня с ним серьезно? Хочешь сделать его несчастным? Как раз перед игрой?
Он молчал. В ее словах был некий резон, но послушаться ее – не значит ли стать равнодушным?..
– Спасибо! Я всегда в тебя верила! – И Марина вернулась к своей группе. – Девочки! Начинаем заново. На исходную!
Если бы в жизни все было так же понятно, как в книге!..
Нормально! Андрей Кисляк вышел из здания в плохом настроении.
Мало того что новый тренер опять умыл его, словно детсадовца, еще и отец со своими наездами. Узнал, что дочка его драгоценного друга незаслуженно обижена! Боже ты мой, какая трагедия! Да что этой холодной Яне сделается! Будет он еще за ней бегать!.. Ща, разгонится… и…
Андрей замер, потому что на парковке происходило нечто очень странное. Его хорошенькую спортивную машинку затаскивали на автопогрузчик. Это было уже СЛИШКОМ.
Кисляк поспешно нажал на кнопку на мобильном.
– Пап! Это я!.. Да, помню, мы вчера немного поспорили… Но дело срочное. Представь, мою машину на штрафстоянку забирают. А я уже пару дней ничего не нарушал, верняк!
– А вот теперь послушай внимательно… – Голос отца был холоден и беспощаден, как несущийся тебе в лоб здоровенный трейлер. – Если до тебя через голову не доходит, может, дойдет через ноги. Походи пешком и хорошенько подумай о своем поведении…