Первый мир на грани разума
Шрифт:
– Деньги любят счет, а игры любят Фортуну, ведь кто-то из нас сегодня будет пересчитывать свой выигрыш и радоваться своей удачи, – добавил он.
– Фред дело говорит, надо продолжать играть, – ответил Билл, схватив свои фишки.
На дворе 1942 год. Вторая мировая война в самом разгаре. Вся страна воевала, а мы сидели в подвале с хорошим освещением, пили виски 1937 года и играли в покер на деньги.
Глава 2. Вечер покера
– Ну что, раздавай! – воскликнул Билл.
Фред начал раздачу. Спустя уже полминуты он спросил:
– Ваши
– Пас, – ответил Билл, теребя свои карты.
У меня была всего одна «Старшая карта», и того – девятка. Поэтому я тоже пропустил ход.
– Стив, играешь? – снова спросил Фред.
– Да, да, я в игре, – раздраженно ответил Стив.
– Твоя ставка?
Не сказав ни слова, Стив положил горстку фишек на центр круглого стола. Я не считал, сколько их там, но было видно, что Стив был уверен в своей победе.
– О, вот ты как, – шепотом произнес Фред, – тогда мы ответим тем же.
С этими словами он положил примерно столько же фишек на центр к фишкам Стива.
– Ты же не забыл цену для каждой фишки, Стив? – добавил он.
– Фред, за кого ты меня держишь? Я же ростовщик, я не забываю ничего, что связано с деньгами! – возмущенно ответил Стив.
– Тогда вскрываемся, – непринужденно сказал Фред.
– Хех, сиди и плачь: «Фул-хаус»! Что ты скажешь на это? – воскликнул Стив с чувством полной уверенности в своей победе. Однако Фред его разочаровал:
– Я скажу: «Стрит-флеш». Так что, плачь, пожалуй, ты.
Стив был ошеломлен. Такого расклада в игре он никак не ожидал. А ведь зря. Его самоуверенность его же и сгубила. Будь я на его месте, я бы не делал такую ставку, зная, что меня могут заткнуть три вышестоящие комбинации.
– Ах ты, чертов мошенник! Как ты это сделал? – воскликнул Стив бешеным голосом. Я давно замечал, что у него проблемы с нервами. Стив часто срывался, злился, нервничал. А еще тот любил носить с собой ножик. Правда, Фред знал об этом всем, поэтому просил Стива и остальных выкладывать все оружие на стол у входа в подвал. И каждое воскресенье на этом столике лежал только лишь нож Стива.
– Остынь, Стив, единственный мошенник тут – это ты. Ростовщик, как-никак, – спокойно сказал Билл.
– Заткнись! Это моя работа, тебя она не касается, Билл. Ты же сам видел, тут что-то нечисто!
– Все чисто, просто ему повезло больше. Ну, продул ты в первой раздаче. И что дальше?
– А знаешь такую примету: если продул в первой раздаче, то уже не выиграешь!
– Чушь. Удача есть удача. А твои приметы – простое суеверие. Не верю я во все это.
– Ха, а в удачу значит веришь? А чем тогда объяснишь, что он выиграл, а не я?
– Кретин ты, Стив! Я верю в удачу, а не знаю правила ее. Это уже, как судьба распорядится. А ты просто придираешься ко всему. Успокойся. Сейчас будет вторая раздача. Может тут тебе повезет.
Фред непринужденно сидел, перебирая фишки, и слушал, как Билл и Стив грызутся.
– Билл прав. Все дело в судьбе, – внезапно произнес Фред. Его слова были тихие и словно лишние – какие-то оценивающие их обоих. Фред продолжил:
– Судьба интересная вещь. Кто-то думает, что она у человека одна и на всю жизнь. И её не изменить. Кто-то же думает иначе: что мы сами властелины своей судьбы. И сами выбираем себе её. А я вот что скажу: они все правы. У каждого человека своя правда. Главное верить, а с верой будет и результат. Вот ты, Стив, думаешь, что я мошенник. Это – твоя правда. А ты, Билл, говоришь, что это фортуна мне улыбнулась. И знаете что, я с вами обоими согласен. Да, я жулик. А знаете почему? Я заставил фортуну мне улыбнуться. Вот и весь мой фокус.
Около десяти секунд все сидели в недоумении, а после Стив воскликнул:
– Вот, видишь? Говорил же, что мухлюет!
– Да заткнись ты, Стив! Или ты не понимаешь, что он так подшутил над твоим негодованием? Вот сам подумай: как человек может заставить что-то идти по его плану, если он не знает, что его ждет? У тебя мог быть и «Роял-флеш». Откуда он мог знать, какие у тебя карты? – раздраженно ответил Билл. Его лицо заметно покраснело. Видимо, Стив неплохо взбесил его.
– Он карты раздавал, вот и подтасовал их!
Пока они спорили, я молчал и наблюдал за взглядом Фреда. Это был взгляд человека, который был уверен, что все пойдет именно так. Как будто он и вправду все знал наперед, все-все, что его ждет. Неожиданно Фред снова прервал их спор, вздохнув и облокотившись локтем о стол.
– Вот что вы спорите? Только зря время тратите. Лучше бы спросили: «Фред, что ты хотел сказать той речью?». Нет, вы лучше перегрызете друг друга, желая пропихнуть свою правду. А ведь истина – вот она рядом. Всего лишь нужно задать вопрос. Знаете, что я скажу: когда правду навязывают – она становится ложью. Ведь человек узнает правду сам, а ложь ему говорят другие.
– Фред, с каких пор ты у нас такие речи толкаешь? Да еще так помпезно. Раз такой «мудрый», объясни нам, что ты имел в виду, – гневно произнес Стив с некой насмешкой.
– Хорошо, я скажу. Я посмотрел в твою душу, Стив, прочел ее, узнал, что у тебя на уме, и комбинация «Фул-хаус» сама дала о себе знать. А повезло мне тем, что ты первый ставку сделал. Так ты понял, в чем фокус?
– Не совсем… Это что за дерьмо про «просмотр души» был?
– Да, Фред, мне тоже интересно стало, – опешил Билл.
– Хорошо, я расскажу вам, – тихо ответил Фред, – но в таком случае, вторую раздачу придется отложить, пока я не расскажу всю историю.
Глава 3. Детство Фреда Липпи
Наверно, стоит начать рассказ с моего детства. Мне было 8 лет, когда у меня появился этот глаз. Причем спустя день после того, как моего отца похоронили. Он очень странно умер. Банальный сердечный приступ, с одной стороны. А с другой, ему было всего двадцать, он был здоров, не пил и не курил. Да и нервы у него были в порядке. Хотя, когда мне не было еще пять лет, мои родители вместе с бабушкой переехали в Америку. Да, я эмигрант из Италии. Вы уже могли догадаться об этом по моей фамилии. Раньше мы жили на Сицилии, но отец настоял, чтобы мы отправились в США. Страна свободы, как он говорил. Первые полтора года для моей семьи были не самыми лучшими. Отец работал на предприятии, мать официанткой в забегаловке. Бабушка занималась моим воспитанием. Ну как занималась, она просто следила, чтобы я не натворил бед. Да и это у нее не очень получалось. Ей было за 50, но жизнь ее круто помотала, и она уже была слаба физически.